Читать интересную книгу Кошачье шоу - Кэрол Дуглас

Как отличный, проницательный духовный наставник Мэтт воздержался от ответа, что, возможно, было уже слишком поздно.

Глава 32 Перекрестный экзамен не для кошек

Я долго бродил, вспоминая об ошибках молодости. Но даже самой долгой прогулки было бы недостаточно, чтобы перечислить их все. И вот мысли мои привели меня к событиям сегодняшнего дня, а дорога, случайно, — к моему водопою, отелю «Кристал феникс» и казино.

Хотя день был жаркий — скажем, 43 градуса в тени — меня колотило от холода. Когда не по годам мудрая Икра, известная также под кличкой Полуночница Луиза, спросила меня куда я ухожу, я сказал, что это касается религии. Видимо, она сомневалась, так что я сказал, что занят важным делом, от которого зависят жизни многих котов, и что мне некогда сидеть тут и трепаться с новоприбывшей мелюзгой.

Возможно, я был груб с девчонкой, но мне нужно было поскорее свалить оттуда и хорошенько подумать. Никогда не думал, что грехи прошлого настигнут меня так внезапно. Если честно, я даже не считал свое прошлое грешным, пока воочию не увидел, к чему привели мои безрассудные поступки: к сломанной судьбе кошечки. Очевидно, эта потерянная малышка крайне нуждается в мужской защите. В прошлом я тоже искал мужской защиты (своей собственной), правда в совершенно другом свете. А теперь на меня неожиданно свалился груз ответственности… родительской ответственности.

Несомненно, по городу туда-сюда стайками бегали тайные плоды моей молодости, о которых я даже не подозревал. Как бы там ни было, я до этого момента не сталкивался ни с одним из них во плоти и в мехе. Это вновь обретенная, выношенная ответственность сильно меня напугала. Это как, если бы я повстречал свое собственное приведение.

Я неслышно огибаю «Кристал феникс», и погружаюсь в яркое, сочное пространство между двумя белыми крыльями, обнимающими главное здание отеля с той стороны.

Туристы, поджаривающиеся на раскаленном солнце вокруг бассейна, точно французские тосты. Но я игнорирую крики толпы и запах поджарки — какао-масло, которым они себя обмазывают.

Потом я тихонько ползу под высокими цветами, пока наконец не достигаю своего заветного и заповедного пруда, таинственного центра моего спокойствия, моего места для размышлений, приюта и убежища.

Карпы скользят прямо на сверкающей поверхности воды, в золотом хранилище сияющих чешуек и нежной плоти под ними. Оранжевые, черные, бело-голубые и так далее, и так далее. Эти карпы — создания довольно выпендрежные, особенно когда их зовут золотыми рыбками.

И все же, даже их мерцающие плавники не смогли отвлечь меня от мрачного настроения. Я раздумываю над вариантами и решаю, что единственный благородный выход — это отправиться на место преступления и постараться еще вдвое больше, чтобы спасти осиротевших котов. Когда парень расстроен из-за каких-то домашних неурядиц, нет ничего лучше тяжелой работы для прочистки мозгов и сознания. Ну, это, конечно, не работа.

Кто знает? Судя по последним событиям, кто-нибудь из этих брошенных котов может оказаться моим отпрыском. И вообще, если отойти от математический точности и обратиться к странностям продолжительной активности моей репродуктивной функции, большинство из них могут оказаться друг другу седьмой водой на киселе, а такому любителю рыбы, как мне, слишком близкими родственниками.

Когда я, все еще задумчивый, вернулся домой, день уже накрыла вечерняя мгла. Отсутствие света подходило не только моему унылому настроению, но и моему пытливому опыту, который, как мне кажется, связан каким-то образом с компьютерными коммуникациями и совершающими их крутыми операторами, типа меня).

Я абсолютно уверен, что на этот раз эти домоседы не ускользнут от моего жесткого допроса, даже если придется прибегнуть к зубам, которые я порой называю клыками, хотя это паршивое слово всецело относится к другим существам, не кошкам.

Такили иначе, ямногое услышал об этом случае. Вдобавок я — единственный обладатель полного набора необъяснимой каши из подсказок таинственной Кармы. Большинство из них способны скорее подпортить печень, чем навести на нужный след. Хотя одна необъяснимая вещь заставила меня задуматься. Это нелегко, особенно когда ты под давлением такого личностного плана. У меня даже не было шанса пренебречь в последние двадцать четыре часа.

Если мое предположение верно, то я на скользком пути к сложному заговору, состоящему из мести и воровства, которое было подстроено абсолютно жалким, скользким и сложным существом. Если мое предположение неверно, я хотя бы перекушу немного во время своего расследования.

Ползу по-пластунски по песку между резиденцией Тайлер и соседним благочестивым во всех отношениях домом, как учат в морской пехоте США. Я ползу тише, чем все, кто привык ползать пузом (и всем, что к нему прилагается) по раскаленным углям. Затем я проскальзываю через секретный вход и начинаю путь к самому сердцу дома.

На своем пути я встречаю множество точек для отдыха, непременно со шведским столом — прямо как на Улице Луженных Кастрюль. Поужинав, я пускаюсь на разведку. Я был очень рад обнаружить, что местные жители все время на ногах. Неустанные, вечно беспокойные свидетели — всегда очень общительны. Они хоть и не пренебрегли моим интересом к происходящему, но сами предпочли оставить это дело «властям». Тем не менее, они начали зудеть мне в уши обрывки полуночных историй. И столько их закружилось вокруг меня, каждый норовил добить меня своим рассказом — и хвостом, причем прямо по харе — так что я даже не знал с чего начать.

Ироническое название Двадцать восьмой улицы в Нью-Йорке, которая была сосредоточением музыкальных фирм, а также рекламных и торговых агентств. Журналист Монро Розенфельт дал ей это название из-за грохота и шума, всегда стоявшего там.

Я сказал им, что пора уже сесть спокойно, что никакого блокнота у меня с собой нет. И после обещания, что их показания предназначаются только для моих ушей, начались более-менее связные кошачьи за.

— Ох, — заныл рыжий в полоску и с белой грудкой, — мы и глаз не сомкнули, со всеми их приходами и уходами, день и ночь.

— Этого следовало ожидать в доме, где имела место насильственная смерть, — отвечаю я.

— Но, — мурлычет русская голубая, очень привлекательная, но, к сожалению, уже лишенная половых признаков, — нас неоднократно посещал кто-то, кто явно замышляет недоброе.

— Откуда ты это знаешь? — спрашиваю я.

Но она не знала. Говорит, только «подозревала».

У меня теперь тоже появилось подозрение, что иждивенцы мисс Тайлер хотят просто поболтать, но вряд ли хоть малая часть этих разговоров окажется мне полезной.

— Кто приходил в дом с момента моего последнего визита? — спрашиваю я.

— Милая пожилая женщина, что живет по соседству, — вызвался ответить маленький тигровый котик.

Я попросил описать ее: синяя одежда, седые волосы и странное полупрозрачное устройство на Переносице.

Очевидно, эти отсталые котодураки не осведомлены, что живут щека к щеке, то есть к рясе (может, лучше сказать — ряха к рясе) с женским монастырем. Это описание могло подойти к любой из старушек из монастыря, но никто из них не числится в моем списке подозреваемых. Сутана и сатана, конечно, слова очень похожие, но все, кто знаком с хитросплетениями моего первого дела и крахом недо-редактора, в курсе какой эффект могут иметь слова близкие по звучанию. Так что игре слов в нашей работе места нет.

Вокруг меня все время крутился здоровяк — весь белый, сплошные мускулы и, к счастью, кастрированный. Он сообщил, что «осторожные каблучки» тоже возвращалась сюда. Это меня не удивило, хотя с вопиющим свинством, которым мисс Темпл Барр страдает последнее время, мириться все труднее и труднее. Во-первых, посреди моего Временноого пристанища появляется банши (Персонаж, который, согласно поверьям ирландского фольклора, является возле дома умирающего и своими стонами и рыданиями оповещает, что час его кончины близок), которая бессознательно притязает на родственные связи с вашим покорным слугой. Во-вторых, мисс Темпл Барр постоянно отсутствует, развлекаясь у бассейна, или где бы там ни было, с мистером Девайном. Я вовсе не против прогулок, что так полезны для здоровья, и физических упражнений, но только когда они не сопряжены с пренебрежением семьей и друзьями. Кроме этого, моя куколка преспокойно сбегает на тусовку, где собираются десятки четвероногих моего вида (это я про кошачье шоу). И последнее, не по значению, посещает этот полный никому не нужных котов дом с целью обеспечить им трехразовое питание.

Так что пардон, если я не в восторге от похвал в ее сторону, потому как они льются из нескольких дюжин умасленных ртов, что уже приметили себе новый гостеприимный дом. Мой дом. Я чуть не заржал, когда представил, что будет, если они столкнутся с новой обитательницей последнего. Дай им возможность поупражняться в остроумии с твердой, как панцирь улитки, Икрой, и тогда посмотрим, как они запоют.