— Что ты узнал? — потребовал он. — Все так плохо, как мы боялись?
— Они кого-то схватили в горах, — послышался робкий ответ. — Когда все кончилось, мы не смогли даже понять, был ли это человек. Они разорвали его на части.
ГЕНДЕЛЬ!
Ошеломленный даже в своем полусонном состоянии, горец с усилием выпрямился и вернулся в постель, не в силах поверить в услышанное. В глубине его души возникла черная пустота. К глазам подступили слезы бессильного гнева, но глаза его оставались сухими, пока принц Лиха не забылся в долгожданном сне.
Глава 13
Только к середине следующего дня Шеа наконец-то открыл глаза. Он обнаружил, что лежит в широкой удобной постели, тепло закутанный в чистые простыни и одеяла, переодетый в длинную, просторную белую рубаху. На соседней кровати лежал спящий Флик, его широкое лицо больше не казалось напряженным и бледным, напротив, оно порозовело и приобрело во сне безмятежное выражение. Они находились в маленькой комнатке с оштукатуренными стенами и крепящимся на длинных деревянных балках потолком. За окном виднелись деревья Анара и ослепительно голубое небо. Юноша не представлял, сколько времени провел без сознания, что произошло за это время и как он попал в это незнакомое место. Но он понимал, что чудовище Вольфсктаага чуть не убило их, и они с Фликом обязаны своим спутникам жизнью. Его внимание привлек скрип двери, открывающейся в дальнем конце комнаты, и перед ним появился взволнованный Менион Лих.
— Ну, приятель, я вижу, ты все-таки решил вернуться к живущим. — Горец улыбнулся, медленно приближаясь к его постели. — Знаешь, ты нас всех изрядно напугал.
— Но все обошлось, верно? — Шеа счастливо заулыбался, услышав в его голосе знакомые шутливые нотки.
Менион коротко кивнул и повернулся к дремлющему Флику, вяло ворочающемуся под одеялами и почти уже проснувшемуся. Коренастый юноша медленно приоткрыл глаза и неторопливо поднял взгляд, тут же увидев перед собой усмехающееся лицо горца.
— Я так и знал, опять мне не повезло, — мучительно застонал он. — Даже после смерти я не могу от него спастись. Это рок!
— Старина Флик, похоже, уже совсем здоров. — Менион коротко рассмеялся. — Надеюсь, он оценит, каких усилий стоило столько миль тащить его увесистое тело.
— Когда ты приложишь усилия для честного дела, я повешусь, — проворчал Флик, вяло протирая заспанные глаза. Он бросил взгляд на улыбающегося Шеа и приветственно улыбнулся ему.
— Но все-таки, где мы? — с любопытством спросил Шеа, с трудом садясь на постели. Слабость еще не покинула его. — Сколько я пролежал без сознания?
Менион присел на край постели и пересказал ему все, что случилось с отрядом после сражения в долине. Он рассказал о походе к Нефритовому перевалу, о собравшихся там карликах, о плане, позволившем им пройти перевал, и о том, что случилось потом. Когда рассказ дошел до самоотверженного поступка Генделя, горец немного помедлил. Услышав об ужасной смерти, постигшей отважного гнома от рук разъяренных карликов, юноши пришли в смятение. Менион быстро продолжил свой рассказ, упомянув о дальнейшем пути через Анар и встрече с Алланоном и странным племенем сторов, вылечивших их и доставивших сюда.
— Эта земля называется Сторлок, — заявил он под конец. — Здесь обитают карлики, посвятившие свою жизнь врачеванию ран и болезней. То, что они умеют, зачастую кажется совершенно невероятным. Они умеют готовить мазь, которая за двенадцать часов совершенно заживляет открытые раны. Я сам видел, как исцелилась рана на груди Даэля.
Шеа изумленно покачал головой и хотел уже расспросить его поподробнее, когда дверь распахнулась снова и вошел Алланон. В первый раз за всю свою жизнь Шеа увидел темного скитальца по— настоящему счастливым и заметил на его мрачном лице улыбку искреннего облегчения. Он быстро подошел к ним и довольно кивнул.
— Очень рад, что вы оба уже оправились от хвори. Я всерьез боялся за вас, но похоже, что сторы потрудились на славу. Не чувствуете ли вы в себе сил, чтобы подняться с постели и немного походить, или даже поесть?
Шеа вопросительно взглянул на Флика, затем оба они кивнули.
— Очень хорошо; тогда прогуляйтесь с Менионом, испробуйте свои силы, — предложил историк. — Вам необходимо быстрее поправляться — скоро мы отправимся в новый путь.
Без дальнейших объяснений он вышел в ту же дверь и бесшумно прикрыл ее за собой. Они смотрели ему вслед, недоумевая, как он может в беседе с ними сохранять этот холодный вежливый тон. Менион пожал плечами и предложил принести их охотничью одежду, выстиранную и чистую. Он вышел и вскоре вернулся с их одеждой, и тогда юноши, преодолевая слабость, поднялись на ноги и оделись, слушая рассказы Мениона о сторах. Он объяснил, что вначале не доверял им, как и любым другим карликам, но стоило ему увидеть, как они заботятся о больных, как все его страхи рассеялись. Остальные путники проспали все утро, а сейчас бродили по деревне, наслаждаясь краткой передышкой на пути в Паранор.
Вскоре они втроем покинули комнату, зашли в дом, где находился общий обеденный зал, и получили там обильный горячий обед, утоливший их изрядный голод. Даже еще не до конца поправившись, юноши здесь управились с несколькими добрыми добавками подряд. После еды Менион повел их по деревенским улицам, где они вскоре встретили Дарина и Даэля, восстановивших утраченные силы и радостно приветствовавших выздоравливающих юношей. По предложению Мениона они впятером направились к южной околице деревни, чтобы полюбоваться чудесным Голубым прудом, о котором этим утром рассказали горцу сторы. Через несколько минут они подошли к маленькому пруду и присели на его берегу под огромной плакучей ивой, в молчании глядя на спокойную голубую воду. Менион рассказал, что для многих своих мазей и бальзамов сторы берут воду из этого пруда, потому что в ней содержатся целебные соли, не встречающиеся больше нигде во всем мире. Шеа попробовал воду из пруда на вкус и счел ее не похожей ни на какую другую, но нисколько не неприятной. Все остальные тоже выпили по глотку этой воды и выразили свое одобрение. Голубой пруд выглядел так спокойно и уютно, что на минуту они совершенно забыли о своем опасном путешествии, вспоминая дом и близких людей, с которыми расстались.
— Этот пруд напоминает мне о Белеале, моем родном городе Запада, — задумчиво улыбнулся Дарин, окунув палец в воду и чертя на ней какие-то невидимые знаки. — Здесь на душе так же покойно.
— Мы вернемся домой прежде, чем ты успеешь глазом моргнуть, — заявил Даэль и с ребяческим нетерпением добавил:
— И я женюсь на Линлисс, и у нас будет много детей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});