Читать интересную книгу Живой товар - Андрей Хазарин

Нечего бабам работать. Баба должна иметь мужа, восемь детей, сидеть дома и не соваться в дела…

Ладно, пока во всем этом ничего конкретного. Но потенциально Иващенко может оказаться опасной.

Невысокая, тоненькая, рыжая…

Все надо проверить. А для начала, давай-ка, товарищ Иващенко, последим за твоими передвижениями. Поглядим, чем ты занимаешь личное время. А заодно и на твоего коллегу Шварца поглядим…

Мюллер потянулся к телефону — пусть Саша с группой с утра займутся.

Глава 36

Частный сектор

Не успела Аська растаять в толпе, ползущей вверх по тротуару в сторону метро, как из неприметной арки соседнего с «Татьяной» дома выполз темно-синий «БМВ». Дом был старинный, ещё с конца того века, и арка старинная — низенькая, рассчитанная максимум на телегу с дровами, а не на грузовик с будкой. Тем не менее двор этого дома соединялся с двором манохинской лавочки через вполне современные железные ворота — крашеные, со смазанными петлями, надежным замком и смотровым глазком.

В «БМВ» сидели четверо крепких ребят в спортивных куртках. Ну что ж, в воскресенье прошел грозовой фронт, за ним надвинулся циклон, заметно похолодало. Я и сам в куртке. Правда, под ней у меня ничего не припрятано в плечевой кобуре — а у них? Больно уж характерные лица у ребят — охрана. Насмотрелся уже. Елки, может и у меня такое лицо?

Минутку, а кого ж они охраняют? На командирском сиденье — такое же лицо… Кого-то сопровождать будут? Но даже Манохин на своем джипе без сопровождения катается. Груз везут? Серьезный, видать, груз… Уж не та ли банка с поехавшей крышкой, которую доставила Асина знакомая Рыбалко?.. Рыбальченко! Внимательней, старлей!

«БМВ» торчал поперек тротуара, пропуская плотный поток машин и троллейбусов, и дожидался, пока слева переключится светофор, поток иссякнет и можно будет вывернуться на проезжую часть.

Пора вызывать Андрюшу, машине, говорят, вредно стоять, машине ездить надо… Я включил мобильник и сказал:

— К «Китежу».

Через несколько секунд из-за угла высунулся нос нашей «девятки». Я, не проявляя торопливости, сел рядом с Андрюшей, он лихо развернул машину и втиснулся в поток.

— Не спеши.

Постояли у светофора, тронулись на зеленый, держась в среднем ряду. Я наклонился и глянул в боковое зеркало. Синий «БМВ» догонял нас по правому ряду.

— Чуть быстрее и выходи в правый ряд.

Андрюша включил правый поворот и втиснулся прямо перед носом у «БМВ». Тот тоже мигал.

— Сворачивай на Кобзаря по зеленому.

Улица Кобзаря ведет на Черногузовский склон, один из последних оплотов частного сектора в центральной части города. На самом склоне современные дома не строят из-за опасности оползня, а внизу, вдоль реки, слишком близко грунтовые воды, плывунов хватает — намучились, когда метро тянули. Вот и держатся пока одноэтажные домишки с садочками и огородиками…

«БМВ», грохотнув на трамвайных рельсах, обогнал нас и резво побежал вперед.

— За ним, но незаметно, обгоняй только грузовики и «запорожцы».

Андрюша покосился на меня — не учи, мол, ученого, — но промолчал. Видно, пока я все командовал правильно.

Мы держались среднего ряда: впереди был оживленный перекресток, там ребята в куртках могли свернуть налево, наверх, и из правого ряда нам бы за ними не поспеть незаметно. Но нет, вон они вынырнули впереди из-за мебельного фургона, вправо выходят. Андрюше их сейчас не видно.

— Прямо идут, — сообщил я.

Зеленый. Поехали.

Не будь трамвая, можно бы подумать, что мы оказались в деревне, выстроенной вдоль шоссе: дома отодвинуты подальше от дороги, лениво сидят за палисадниками, широкая свободная полоса поросла травой, козы бродят вокруг колышков, спотыкаясь задней ногой о веревку, на каком-то заборе заорал дурным голосом петух.

Татьянская машина неожиданно притормозила и свернула на мост — на той стороне Казачки частный сектор продолжается, только там берег плоский, а потому собственно Черногузовка раскинулась куда шире, постепенно поднимаясь к Каганову. За «БМВ» свернуло такси, потом пара «жигулят», за ними и мы пристроились. Дорога здесь пошире, машины разгоняются и увеличивают дистанцию. Следить легче, но и нас заметить проще…

Андрюша без команды прижался вправо.

— На случай, если свернут, — пробормотал. — А если на Каганово пойдут, их на подъеме долго видно будет, я достану.

Если на Каганово — плохо. Там сплошь «китайские стены» по двенадцать этажей да башни-шестнадцатиэтажки. Станут около подъезда, двое наверх поедут, двое внизу — попробуй, вычисли, в какую из полусотни квартир они направились…

Свернули!

— Медленней…

В переулке «БМВ» притормозил у второго дома от угла и ткнулся носом влево, в зеленые железные ворота.

— Вперед, за первым кустом меня высади!

Он понял — уверенно проехал перекресток, тормознул под какими-то деревьями: тут нас не увидят, даже если в том доме на чердаке наблюдатель сидит.

Я схватил с заднего сиденья большой пластиковый кулек, разрисованный кошками, натянул на голову плебейскую полотняную кепочку.

— Объезжай квартал, поставь машину где-нибудь за углом, чтобы тот дом видеть — заметил дом?

— Ну.

Я быстренько проскочил до угла, прижимаясь к заборам, а там свернул налево и неторопливо двинулся по переулку. Чуть ссутулился и дал ноге волю — как начала в воскресенье с утра на грозу ныть, до сих пор не успокоилась. Вот и похромаю малость самым натуральным образом, убедительный штришок.

«БМВ» перед воротами уже не было, но след от шин на бетонной подъездной дорожке уходил внутрь. Я машинально засек время — пятнадцать сорок шесть — и побрел дальше. Очки от солнца у меня тоже плебейские, старые, совкового ещё производства, зато в них стекла плоские и, если глаз скосить, все видно за спиной — как в зеркале. Погода, правда, неподходящая для солнцезащитных очков…

На улице пусто — ни одной бабки на скамеечке у ворот, даже странно. Но удобно, а то бы так и пялились, чужак здесь — событие… Ой, не иначе они «Элен и ребята» смотрят! Слава Богу, над каждым домом антенна до небес торчит… Ага, а вон и Андрюша. Хорошо стал, за деревом его почти не видно. Я пересек поперечную улицу, присмотрел скамеечку у калитки углового дома, устроился с газеткой и сигареткой. Обзор полный, лавочка не слишком сырая будем ждать.

Но долго ждать не пришлось: без минуты четыре железные ворота раскрылись и из них выкатился знакомый синий автомобиль. Со всеми четырьмя пассажирами. Вот так так — всего тринадцать минут! Стоило ли на такой срок во двор въезжать? Стоило — если надо не выставлять перед всеми соседями, кто приехал… э нет, стекла в машине не затемненные, вон они, пассажиры, как на ладони… значит, надо спрятать, что привезли!

«БМВ» остановился перед выездом на главную улицу и замигал левым поворотом.

Я быстро принял решение и вызвал напарника:

— Андрюша, мне тут задержаться надо, езжай сам, а если быстро освободишься — возвращайся за мной.

Чем плох мобильник — что времени на вызов больше уходит, чем у рации, чем хорош — что нынче человек с мобильником на улице никого не удивит. Плюс радиус действия больше.

Итак, приехали ребята, товар сдали, денежки забрали — и домой. Если так, Андрюша быстро вернется, а мне надо хорошо смотреть, кто сюда в гости заявится сегодня: не тот товар, который долго лежать будет.

Хотя, может, все это мои домыслы бредовые, а привезли ребята сюда, к примеру, холодильник, потому и вчетвером, чтоб выгрузить спокойно и быстро, потому и во двор заехали. И никаких пушек у них под куртками нету, и вообще все мои подозрения из пальца высосаны, а «Татьяна» — заведение невинное, слово «героин» только в словаре иностранных слов видела и Аське моей ничем не угрожает…

Тут рядом скрипнула калитка. Все в порядке, вот и бабуся. Ну точно, шестнадцать десять. Кончилась Элен.

— Кого-то ищешь, хлопче?

— Да вот, бабушка, гулял-гулял по вашей Черногузовке, приморился, сел отдохнуть да покурить — вы не возражаете?

— А что мне возражать, лавку не просидишь…

Устроилась тоже, вытащила из кармана прозрачный кулек-шуршунчик с семечками.

— Угощайтесь.

— С удовольствием!

Повертел головой, куда окурок кинуть, добежал до урны на углу — ворота закрыты, на лавочке никого. Значит, не бабуськи там проживают, да оно и по дому видно: два этажа плюс мансарда, свежей постройки, красный кирпич облицовочный, глянцевый.

Вернулся я к бабке, присел, семечек деликатно взял, попробовал.

— О, вкусные-то какие! Наверное, секрет особый знаете, какжарить?

— Ой, какой там секрет! Первое, чтоб семечки были хорошие — полные и не прелые, а второе — в сковородку немного насыпать, да помешивать, да не начинать жарить, когда кино в телевизоре.