Читать интересную книгу Рандеву с йети - Никита Велиханов

— Издалека, — ответил Виталий. — Но, может быть, мы сразу перейдем к делу? Я очень спешу.

— Не обижайте мой дом, — развел руками Бесо. — Выпейте с нами. Посидим, поговорим. А потом уже и к делу. Феликс сказал, что люди вы серьезные. Может быть, наш разговор понравится и вам, и нам. И выйдет так, что сегодня мы с вами увидимся не в последний раз. Нам нужны серьезные люди. Так, знаете, надоело возиться со всякой шпаной.

По-русски он говорил очень чисто. И только на междометиях, на ударных слогах проскальзывал легкий грузинский акцент. На среднем пальце правой руки Виталий заметил перстень-наколку. Аккуратный ромб, поделен на четыре части, две закрашены, две чистые. И в середине — свастика. Все ясно. Центровой. Вероятнее всего, вор в законе. Дом скорее всего его. И братва — тоже его. А кто этот мальчик, который так беззастенчиво пялится на Ленань? На шестерку явно не похож. Да и на зама по оргвопросам.

— Спасибо за приглашение, — Виталий провел Ленань к креслу, но сам садиться не стал, а вместо этого, придвигая Ленань кресло, незаметно сместился поближе к окну и к шторе. — Наши имена…

— Да-да, Феликс мне сообщил, — Бесо плеснул коньяку в три крохотные серебряные рюмочки, сплошь покрытые густым чеканеным узором. Над четвертой рюмкой он задержал горлышко бутылки и вопросительно посмотрел на Ленань.

— Может быть, дама предпочитает вино? Настоящее грузинское вино. Не ту отраву, которую продают сейчас в магазинах.

— Еще раз спасибо. Дама не пьет. Да и я обычно не пью, пока не могу быть уверенным в собственной безопасности — и в безопасности дамы.

— Вы хотите обидеть мой дом? — В голосе Бесо звякнула неподдельная обида.

— А вы хотите сказать, что кроме нас тут никого нет, и что оружия здесь тоже нет?

— Молодой человек, я пригласил вас к себе в дом, надеясь, что вы серьезный деловой партнер…

— Ну тогда извини, земляк, — перебил его Виталий и от души навесил ногой, с разворота, туда, где должен был располагаться подбородок нарисованного в астоме громилы. И, похоже, не промахнулся. За занавеской что-то хрустнуло, и бандит сполз по стенке, уронив с глухим стуком никелированный «магнум».

Вертлявый мальчик в кресле дернулся было к заднему карману, но Бесо жестом руки остановил его, поставил бутылку на стол и выпрямился.

— А ты действительно парень серьезный, — сказал он совершенно иным тоном.

— Ага, — кивнул Виталий. Он нагнулся и аккуратно подняв «магнум», сунул его к себе за пояс. — Трофей. Если позволишь. Имею полное право. Поскольку лишь из уважения к хозяину дома не завалил двоих придурков, которые так смрадно сопели из-за двери в твоем сраном холле, что меня чуть не вырвало. Оценщик твой постарался. Накормил от души. И страшная охота была поразмяться. Но не стал. И, опять же, из чистого уважения не стану валить сейчас того козла, который торчит у тебя за дверью. Вон за той. А ты, мальчик, — обернулся он к вертлявому, — с перышком поосторожней. А то обрежешься ненароком. И перевязать не успеем. И глазки-то спрячь, спрячь. Пригодятся еще, глазки-то.

— Ты гони, да не загоняйся, — в первый раз подал голос юркий мальчик. — Ты нас не знаешь, мы тебя не знаем. Все законно. Ты вон тоже стволом запасся. На всякий случай. Ну, и мы на всякий случай. Ладно, погорячились и будет. Покажи товар.

— Покажи деньги.

— Сомневаться в наших деньгах?

— Сомневаться в нашем товаре? Оценщик камень видел. Цена — двести штук. Отдаю за сто пять. Торг неуместен.

Мальчик перевел взгляд на Феликса, который, как только запахло жареным, предпочел схорониться в дальнем углу комнаты — не то чтобы спрятался, но встал за отодвинутое почти что к самой стене кресло. Феликс кивнул. Похоже что, как ни странно, главным покупателем здесь — если и не вообще главным — был этот бойкий юноша.

— Бесо, пусть ребята принесут деньги, — мальчик с усталым видом откинулся в кресле.

Бесо подошел к столику и явно напоказ, нажал вделанную с нижней стороны столешницы кнопку, два раза. Виталий отошел к стене и расслабил мышцы.

Ведущая в коридор антикварная дверь бесшумно отворилась, и в гостиную вошел невысокий, но крепко сбитый мужик лет сорока. В руках он нес спортивную сумку. Поставив сумку на стол, он почтительно отошел в сторону и встал, сложив на животе руки. Мальчик расстегнул сумку и принялся выкладывать на стол пачки стодолларовых купюр. Отсчитав десять, он поднял голову и вопросительно посмотрел на Виталия.

— Тасуй, тасуй, — сказал Виталий.

— Неохота пачку рвать. У тебя еще есть камни. Много камней. Мы возьмем все.

— Я продаю один камень. За сто пять штук. Когда мне снова понадобятся бабки, я найду людей и продам еще. Дошли еще пять штук, и мы в расчете.

— Ты не понял, — все так же спокойно, глядя прямо в глаза Виталию, продолжил молодой человек. — Мы хотим взять все.

На Виталия плеснуло потоком желтых листьев. С двух сторон — от стоящего сложив на животе руки быка и сзади, из-за пришторенного окна.

— Слушай, мальчик, — как бы случайно убирая спину из возможного сектора обстрела за стену, сказал Виталий, — ты начинаешь действовать мне на нервы. Уважаемый Бесо, — обратился он к грузину, — как вы, такой уважаемый человек, можете работать с беспредельщиками? Если этот гнилой базар будет продолжаться и дальше, мы прекращаем торги. Мне перестает нравиться этот город. В нем порядочный человек не может спокойно продать принадлежащую ему вещь и быть уверенным, что его не собираются подстрелить в спину через окно.

Бесо и Алексей переглянулись.

— Будьте добры, — продолжил Виталий, — позовите сюда всех своих людей, и пусть они сложат оружие на пол. И без фокусов. А то, боюсь, некоторым из вас сегодня крупно не повезет.

То, что произошло дальше, длилось не более нескольких секунд, но Виталий, как обычно в серьезной драке, видел каждый жест, каждое мельчайшее движение растянутым во времени почти до бесконечности. Сначала из-за окна хлынул густой поток листьев, Ленань повернула голову, и с той стороны стекла раздался душераздирающий крик. Виталий успел увидеть в астоме, как стоящий на стремянке человек, уронив винтовку, хватается за глаза — такое впечатление, что ему в лицо плеснули кислотой. И тут же, упреждая попытку стоявшего наготове бандита выхватить сзади из-за пояса пистолет, Виталий колесом катнулся в сторону и подшиб дернувшуюся было за ним руку с пола ногой. Пистолет был с глушителем, пуля с тупым щелчком влетела в потолок — хорошо, что навесной, а то бы срикошетила. Виталий, вырубив стрелка, уже нянчил в руке «магнум» и держал на мушке открывающуюся заднюю дверь, и как только она отворилась окончательно, послал пулю ровнехонько между глаз еще одному быку, уже державшему перед собой на вытянутых руках пистолет, но не успевшему сориентироваться в переполненной движением комнате. Вторую пулю поймал Бесо, метнувшийся было к креслу, где скорее всего тоже был ствол. Третью — дернувшийся не вовремя и совершенно зря Феликс Матвеевич. Оставался мальчик, и Виталий уже повел стволом в его сторону, но то, что он увидел, заставило его удивленно опустить пистолет и напомнить себе, что человек с отвисшей челюстью выглядит до странного нелепо.

Алексей, очевидно, пытался схватить Ленань — закрыться ею как щитом, приставить ей нож к горлу, чего проще. По крайней мере левая его рука сжимала запястье девушки, а в правой был тот самый «хитрый» нож — выкидной, полированный, с длинным волнистым лезвием вроде малайского криса. Но то, что он делал, объяснить какой бы то ни было внешней логикой было абсолютно невозможно. Потому что он, не выпуская из левой запястья Ленань и удивленно, ошарашенно, потерянно глядя ей прямо в глаза, аккуратнейшим образом вскрывал себе правой рукой горло. Этим самым своим хитрым ножом. А Ленань сидела и смотрела на него, такая же спокойная и сосредоточенная, как пять и как десять минут назад. Потом осторожно высвободила руку и встала. Мальчик дернулся, как будто его отпустили с привязи, и тут же, хрипя и заливаясь кровью, упал на пол.

— Надо быстро уходить отсюда, — сказал Виталий.

Он аккуратно вытер рукоятку и спусковой крючок «магнума» носовым платком и положил пистолет на пол. Орудие убийства налицо. И, как всегда, безо всяких опознавательных знаков.

Обернувшись, он увидел, что Ленань вешает на плечо спортивную сумку с долларами.

— Ты что? Зачем ты это взяла? Положи на место.

— А равве мы не зза день'ами рри'йеххали? — устремив на него ясные серые глаза, ответила Ленань.

Вот тебе и невинная овечка. Вот тебе и священная история параллельной расы, которая рассорилась с мерзкими людьми оттого, что те имеют нездоровую наклонность к убийству. У нее это получилось ничуть не хуже, чем у профессионального киллера. С той разницей, что киллеры по большей части не обладают такой силой внушения. Ну и что теперь? Объяснять ей, что эти деньги наверняка грязные? Она вряд ли поймет, что такое грязные деньги. Хотя — кто ее знает? В любом случае деньги есть, камушки целы, нехорошие ребята наказаны и можно ехать продолжать успешно начатую гуманитарную миссию.