В госпитале врач очистил то, что осталось от безымянного пальца Нимица, и зашил рану. Никакой анестезии не требовалось, потому что рука совершенно онемела. После того как швы были наложены, Нимиц сказал: «Спасибо. Теперь я должен возвратиться; у меня очень много посетителей».
«Подождите, — ответил доктор, — не будем спешить».
Честер сказал, что он не закончил демонстрацию и что инженеры будут ожидать его.
«Вот что я вам скажу, — сказал доктор, — вы пойдете в эту комнату, останетесь там и если через час вы все еще захотите уйти, мы об этом поговорим». В конце часа у Честера, конечно, начался болевой шок, его рука ужасно болела, и он хотел только одного — лечь.
К середине 1916 года двигатели «Моми» были наконец собраны и установлены. 23 октября того же года танкер был передан под командование лейтенант-коммандера Генри К. Дингера. Лейтенант Нимиц не имел достаточно высокого звания, чтобы командовать таким судном, но он был назначен старшим помощником и главным инженером. Это, на его взгляд, было идеальным сочетанием. Сидя на двух стульях, он мог быть посредником между командой, пытавшейся держать палубы безупречно чистыми, и инженерами, которые то и дело оставляли на них масляные пятна.
После продолжительных испытаний и пробного плавания, в ходе которого двигатели «Моми» работали превосходно, танкер вернулся в порт на Рождество. Нимиц проводил праздник в Бруклине с Кэтрин и детьми. 28 декабря 1916 года «Моми» с сорока пятью членами экипажа на борту отбыл из Нью-Йорка на Кубу. Главная задача состояла в установке буев, ограждающих фарватер в заливе Гуантанамо, глубоко вдающимся в южное побережье острова. В этом заливе планировалось разместить корабли американского Атлантического флота на время маневров. «Моми» находился в заливе, обеспечивая топливом и пресной водой корабли всех классов, от эсминцев до линейных кораблей. В этой работе были свои интересные моменты, но команду не устраивало полное отсутствие на берегах залива «свободных портов» и прочих мест отдыха.
Тем временем в Бруклине Кэтрин Нимиц планировала поездку в Техас, чтобы познакомить детей с бабушкой, приемным дедушкой и остальной частью семьи Нимицев. Она, конечно, уже много раз возила их к своим собственным родителям в близлежащий Уоллестоун. Она немного боялась длинной поездки на поезде почти через весь континент и совсем не была уверена, что ей будут рады, — она еще не забыла холодный прием, оказанный ей в прошлый раз. Наверняка она знала только то, что ей очень обрадуется свекровь, так как за то короткое время они успели очень сильно привязаться друг к другу. С тех пор они ни разу даже не переписывались напрямую, потому что Анна Нимиц, которая всю жизнь говорила, читала и писала в основном по-немецки, никогда не была уверена в своем уровне владения английским настолько, чтобы писать письма.
В Кервилле, в конце ее утомительного путешествия, Кэтрин была радушно принята родней мужа: ведь с ней приехали двое маленьких и симпатичных детей — пополнение в семье. Анна была просто в восторге от невестки и младенцев. Кэтрин позже рассказывала про их недолгую встречу: «Никто, наверное, не был более приветлив со мной, чем моя свекровь. Она была очень, очень красивая женщина, всегда тепло улыбалась и от души смеялась».
Посещение Кэтрин было рассчитано по времени так, чтобы совпасть с прибытием «Моми» на заправку Порт-Артур, штат Техас, который был только в нескольких часах пути на поезде от Кервилля. По настоянию Анны, Кэтрин оставила детей с ней и совершила поездку в одиночестве. Их встреча с Честером была краткой. Позже, по пути на Кубу, который продолжался с 31 января по
4 февраля 1917 года, Честер написал матери что-то вроде романа. Он, в частности, писал:
«Дорогая мама!
Я надеюсь, что это письмо дойдет до тебя к твоему дню рождения, и мне жаль, что я не могу быть со своей семьей, чтобы отпраздновать этот день. Кэтрин с детьми заменят меня на празднике. Кэтрин, вероятно, давно уже написала вам всем о Порт-Артуре и о поездке. К сожалению, мы были там так недолго, что я не успел добраться до Кервилля.
Мы отчалили вчера утром, и пока все благополучно. Кэтрин сейчас, наверное, садится в поезд на Кервилль. Как бы мне хотелось быть с нею! Надеюсь, дети вели себя хорошо в ее отсутствие? Я надеюсь, что ты не слишком устала от всего этого. То что мне рассказала Кэтрин о вашей жизни, очень меня порадовало. Ты понимаешь, почему я так горжусь своим семейством
Порт-Артур, может быть, неплохое место для заправки, но это — его единственное достоинство. Москиты, даже в это время года, просто свирепствуют, и у меня искусаны шея и лодыжки. Улицы постоянно затоплены, и в течение двух или трех дней после дождя передвигаться по ним можно только на лодке. Перед самым отходом мы встретили очень хороших людей, и я знаю, что если Кэтрин когда-либо приедет туда снова, она хорошо проведет время. Она собирается остановиться в Сан-Антонио и заказать тебе подарок ко дню рождения от нас обоих: надеюсь, это тебе отчасти компенсирует мое отсутствие. Я посылаю тебе чек на двадцать пять долларов, чтобы покрыть любые непредвиденные расходы на Кэтрин и младенцев. Я не хочу, чтобы вы лишний раз тратились, так что, пожалуйста, сообщите мне, если эта сумма слишком мала.
Мы наконец около восточной оконечности Кубы, и если наши двигатели не сломаются, мы бросим якорь в заливе Гуантанамо сегодня в пять часов вечера. Там будет весь флот, и нам всем будет чем заняться. Эта поездка была неудачной для меня, поскольку у нас сломался цилиндр на правом двигателе. Нам пока удается идти на одиннадцати цилиндрах, и мы собираемся попробовать исправить сломанный.
Я надеюсь, что никто из вас не подхватил насморк. Наверное, дети из-за погоды не могут выйти на улицу несколько дней подряд. Я тебе сочувствую, они — настоящая шайка разбойников.
На этом, дорогая мама, я закончу. Большой привет отцу и Доре. Я хочу поздравить тебя с днем рождения и пожелать еще много таких же праздников. Пускай дети поцелуют тебя от меня».
К тому времени, когда «Моми» вернулась в кубинские воды, Германия, несмотря на уверения в обратном, возобновила неограниченную подводную войну. За последующие несколько недель ее подлодки потопили несколько американских торговых судов без предупреждения, не позаботясь о безопасности их команд. В ответ Соединенные Штаты 6 апреля 1917 г. объявили Германии войну.
Вскоре после этого «Моми» было приказано следовать в точку, лежащую приблизительно в 300 милях к югу от Гренландии, чтобы заправить горючим американские эсминцы, идущие к Ирландии.
Нимиц позже написал об этой операции: «Весна и начало лета в тех местах — не время для каникул. Вокруг полно айсбергов и дрейфующего льда. Ветры в основном сильные и пронизывают до кости, и море редко бывает спокойным. Вот в таких условиях и проводились первые работы по заправке в море. Тогда американский флот получил неоценимый опыт, пригодившийся в осуществлении мобильной тыловой поддержки большим флотам, которые пересекли Тихий океан в ходе Второй
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});