– Еще раз это – убить тебя, – произнес Хури Ага равнодушным, будто мертвым голосом. Таким могла бы говорить имаджинская мумия. Узкие глаза его при этом в упор глядели на Вырежглаза.
Не прозвучало никакой команды, но все семеро одновременно развернулись и, одинаково переставляя ноги, направились к трапу.
– «Это»! – зло произнес Оли вслед, сжимая кулаки. – Что «это», узкоглазый?!
Хури не удостоил его ответом, даже не оглянулся – вместе с помощниками стал спускаться по трапу.
Кажется, совсем недавно на порт налетел ураган, очень сильная облачная буря: у некоторых самых старых домов провалились стены, с других снесло крыши. Гельту повели к карете; слева ее крепко держал за локоть Занар Песок, справа шел другой убийца, позади третий, а впереди – Вырежглаз. Она наконец разглядела, какое животное повезет экипаж: нечто вроде трехногой лупоглазой ящерицы-гван, но необычайно большой, каких принцесса раньше не видела – даже не подозревала, что подобные существуют. Только сейчас Гельта заметила, что дальше на мостовой, возле большого сарая, стоят запряженная другой ящерицей открытая повозка, куда как раз усаживалось четверо тхайцев, и еще пара гванов с седлами на кривых коротких спинах.
Принцессу втолкнули в карету, следом залезли Вырежглаз, Песок и Хури Ага. Оли и тхаец сели по сторонам от нее, Занар напротив. Окошки в дверцах отсутствовали, изнутри стенки были обиты мягким бархатом, так что звуки с улицы едва проникали сюда. Ехали недолго, несколько раз поворачивали и дважды останавливались, когда впереди раздавались приглушенные голоса. Было душно, девушка скинула капюшон с головы. Оли покосился на нее, но ничего не сказал.
В конце концов экипаж остановился, после чего послышался скрип, будто кто-то закрывал или открывал тяжелые ворота со старыми петлями. Что-то стукнуло. Голос произнес:
– На месте.
– Тут щиди, – буркнул Оли помощнику и вместе с Хури выбрался наружу. Гельта не поворачивала головы и не пыталась рассмотреть, что там находится. Как только дверца захлопнулась, она подалась вперед, схватив Песка за руки, прошептала:
– Спаси меня! Ты видишь, как он смотрит на меня? Он хочет... Умоляю тебя, спаси!
Лицо убийцы стало изумленным. Он что-то растерянно пробормотал и попытался высвободить руки, но она не отпускала.
– Да нет, узкоглазые ему не позволят, – наконец тихо произнес Занар, покосившись на дверь. – Нам сказали, чтоб с тобой ничего не случилось, чтоб никто не смел... – Он замолчал.
– Кто? Кто сказал? – спросила она. – Это Марич, он велел меня похитить?
Убийца не отвечал, и девушка продолжала:
– Может, остальные и слушают Марича, но не ваш командир. Ты же видишь, как он смотрит. И тогда, на палубе... Так вы везете меня к Маричу? Но ведь это не Эрзац, здесь обычная земля...
Она еще сильнее наклонилась к Песку, прижавшись коленями к его коленям. Низколобое, с ноздреватой кожей лицо оказалось прямо перед ней.
– Остров это, – хрипло сказал Занар. Теперь уже он не пытался высвободить руки, наоборот, крепко сжимал ее за кисти. – Мы тут сняли дом на ночь. Утром должен с Тхая кто-то приплыть, на другом корабле, так мы туда перейдем. Хотя Оли сказал, ночью... – Он вновь замолчал.
Донеслись шаги, и юноша оттолкнул ее от себя. Принцесса подалась назад, не спуская с убийцы робкого, жалобного и просительного взгляда, накинула на голову капюшон. Дверца распахнулась, сунувшийся внутрь Вырежглаз схватил Гельту за руку и потянул наружу.
Она увидела высокую покосившуюся ограду, поросшую плющом, заросший бурьяном двор и небольшой домик с черепичной крышей. Двери были распахнуты, внутри звучали голоса эрзов. Тхайцы стояли возле своей повозки. Снаружи, из-за ограды, не доносилось ни звука: должно быть, похитители и их жертва находились где-то на окраине портового города.
Ее отвели на чердак, пыльный и полутемный. Щели между досками были забиты соломой; в углу, где наклонный потолок сходился с полом, стояла кровать без простыней и подушек, с рваным тюфяком. После того как Гельту заперли, она долго сидела, прислушиваясь к доносящимся снизу голосам, затем прошла в конец чердака и попыталась проковырять щель между бревнами стены, но тут заскрипела лестница, и девушка быстрее вернулась обратно. Люк в полу откинулся, показалась голова Занара Песка. Он поставил на доски чашку и миску, кинул на девушку быстрый взгляд и убрался, захлопнув люк.
В миске оказался хлеб и какой-то незнакомый овощ, в чашке – холодный чай. Есть Гельта не стала, сделала лишь несколько глотков. От тюфяка шел влажный плесневелый запах. Она снова прошла в конец чердака, расковыряв щель, выглянула. Гванов привязали к вбитым в землю колышкам. Ящерицы подогнули передние ноги и вытянули шеи, сунув головы в бадью, полную какой-то жижи. Животные медленно вбирали ее в себя сквозь дырчатые роговые пластинки, заменявшие им зубы; в плоских зелено-розовых брюхах булькало.
Еще Гельта увидела эрза, сидящего на траве перед раскрытыми дверями дома, а в стороне, возле телеги, двух тхайцев. Она вернулась к кровати, брезгливо откинув тюфяк, легла на голые доски и подложила руку под голову. Снизу доносились приглушенные голоса, звяканье посуды: похитители ужинали. Принцесса устало опустила веки, подумав, что во дворце она бы тоже уже отправилась на ужин, который обычно проходил в малом зале центральной башни, и как раз сейчас сидела бы за столом рядом с Роном... Его лицо встало перед внутренним взором, Гельта подвинулась, чтобы поцеловать жениха в крепко сжатые бледные губы, а он подался назад, не желая отвечать на поцелуй, и тут лицо потекло, меняясь, один глаз потемнел, второй стал желтым, цвет кожи изменился, она натянулась на выступающих скулах, темная бородка исчезла, подбородок увеличился... Перед принцессой был Гана. В отличие от принца, он не медлил и не робел – наклонился навстречу... и вдруг закричал что-то. Потом еще раз: громче, с яростью...
Она открыла глаза. Села. На чердаке было темно. Со двора вновь донесся крик, затем громкий стон.
Гельта приникла к щели. Свет, льющийся сквозь окно и распахнутую дверь домика, озарял двор. Один из гванов был мертв, другой дергал крупом, припав на заднюю ногу, из которой торчала стрела. Рядом лежал тхаец со стрелой в спине, а дальше – второй желтолицый, с рассеченной грудью. Третьего пара убийц топила в бадье, вывернув ему руки за спину и налегая на затылок ладонями. Крик повторился, из-за дома, пятясь, вывалился еще один тхаец. Идущий за ним Оли Вырежглаз, равномерно двигая рукой, то всаживал в живот жертвы длинный нож, то вытаскивал его.
Желтолицый упал. Оли сделал три длинных шага, вонзил нож в спину того тхайца, которого топили в бадье, и что-то повелительно рявкнул. Находящиеся снаружи эрзы рванулись к дому, и Гельта, напуганная всем этим, зажала уши ладонями, когда снизу донесся визг, будто там резали свинью. Из двери выпал убийца, лица которого принцесса не узнала, потому что оно было искромсано и лишено каких-либо черт – ни носа, ни глаз, лишь темно-красное месиво. Затем внизу погас свет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});