— Но тебя никто не видел в течение полутора недель, — шепот.
— Два портала. Один для Азули, второй лично для меня, открывающийся в самом доме. Твои друзья оказались несколько проворнее. Прости меня, Лида…
— Ты заставил меня дважды поверить, что тебя нет в живых. Дважды чуть не сойти с ума от боли и горя. И теперь ты надеешься, что я прощу тебя? Дэрлиан… уходи. Для меня тебя уже нет, давно нет, целых семь лет. И ты уже никогда не воскреснешь, только память о себе испоганишь. Вон…
— Лида.
— Вон! — дверь ударилась о стену, — Иначе я сама тебя здесь прикончу.
— Ты в шоке, я понимаю, — леквер попытался обнять меня, но мой кулак оказался быстрее. Что-то хрустнуло, и бывший Сотворитель схватился за сломанный нос. В голове мелькнула абсолютно неподходящая мысль: "Жаль будет, если он срастется неправильно. Перестанет быть идеально ровным".
— Я не в шоке, Дэрлиан, я в бешенстве. И ты отлично знаешь, на что я способна в таком состоянии. Спасибо тебе, конечно за то, что подарил мне лишние годы, взяв себе мою душу, спасибо, что не бросал меня, когда был эльфом. Но знаешь, у всего есть предел. Даже у самой совершенной любви… Она имеет тенденцию превращаться в ненависть.
Мужчина даже не моргнул, разворачиваясь ко мне спиной. Я бессильно проклинала "желтого соловья". Будь я в полусонном состоянии, возможно, затопившая меня боль не была бы столь чувствительна. Словно в меня вливали раскаленное масло или пытались сломать все кости разом. Но тело было совершенно целым, и оно рвалось к Дэрлиану, не то по привычке, не то по глупости.
— Убей меня, — неожиданно развернувшись, Дэрл прижался грудью к зажатым в руке полумесяцам, — Убей, но не выгоняй…
— Я выгоняю тебя из Дома, а не из жизни. Как бы то ни было, ты навсегда останешься ее частью. Одной из лучших частей.
— Для меня это не вариант. Я не могу быть частью, когда мы являемся одним целым.
— Являлись. Моя душа теперь при мне, а твоя сущность у тебя. У меня скоро свадьба, и я выйду замуж за того, кто ни разу не причинил неприятностей. Нельзя ходить кругами, Дэрлиан, замыкая свой путь. Надо двигаться по прямой. А мы с тобой только и делаем, что водим бессмысленные хороводы, боясь сбиться с дороги. У меня могли уже быть дети и муж в моем мире, если бы меня не заклинило на верности тебе. Что мертвым наша верность, наши жертвы? Они не для того уходят, чтобы оставлять за собой несчастных. А ты решил, что обманув всех, сможешь быть счастлив со мной, как когда-то хотел стать счастливым, обманув меня. Один и тот же трюк, показанный два раза, уже не может так расшевелить публику.
— Скажи мне, только честно, — еще немного, и лезвия распороли бы его одежду, так плотно к ним прижался леквер, хватая меня руками за лицо. Глаза его казались почти такими же черными, как летнее небо глубокой ночью, — Я еще нужен тебе? Хочешь ли ты вернуть себе свою кожу?
— Поздно, Дэрл. Мои мышцы давно обросли панцирем, и любая кожа будет смешна. Я знаю, что ты имел в виду. Но…
"Одно слово, всего одно слово, и ты навсегда повернешь", — крутилось в голове. Перед глазами встала широкая дорога, расходящаяся на две: проторенную тропу, уходящую обратно, и едва заметную стежку, убегающую вперед, под укрытие глухого леса. Глаза Дэрлиана, как кислота, разъедали мою решимость.
— Пожар! — крик на мгновение пришпилил меня к одному месту. И тут только я почувствовала запах гари.
— Лида, собирай вещи и дуй на улицу! — когда надо, мужчина мог собраться за секунды.
— А ты? — в голосе против воли прорезалась тревога. Но Дэрл уже несся по коридору, на ходу выдергивая меч.
Я выглянула вслед за ним, и остолбенела: впереди уже лизали стены языки пламени. Плюнув на первую часть указаний, опрометью бросилась, пытаясь отыскать в наступившем аду хоть кого-нибудь из ребят. Двери комнат были нараспашку, что-то трещало и шипело, глаза нестерпимо щипало от дыма, проникавшего с нижних этажей. Мать моя…
Лесница обрушилась, едва я сбежала по ней на первый этаж, старательно уворачиваясь от падающих балок и искр. Все было золотистым, красным и безумно горячим. Огонь объял гостиную, пытаясь вырваться за пределы Дома.
— Лида! — ко мне бросилась Руалла, закрывая лицо рукавом, — Ты жива!
— Где остальные? — кидаясь в спасительные объятия подруги, прокаркала я. Горло разрывалось на пару с легкими, дышать было совершенно нечем.
— Во дворе. Давай, шевелись.
— Что произошло?
— Не знаю. Мы пытались потушить пламя, пока оно все не поглотило, но тщетно. О! Светлейший, это просто проклятие какое-то!
Мы буквально вывалились наружу, закопченные, как две селедки, мокрые, в прожженной кое-где одежде. Первое, что я увидела, была толпа из лекверов и людей-слуг. Глаза сами отыскали Виканта именно в тот момент, когда он обнаружил меня.
— Викант, — слезы полились, уже не сдерживаемые никакими преградами, — Что происходит?
— Ты хочешь знать, что происходит?! — а я-то искренне надеялась, что больше никогда не увижу Гервена в таком состоянии. Он прижимал к себе хмурую Велеру, пытающуюся вырваться. Для чего, я поняла не сразу. Но когда поняла, немедленно спряталась за спину гвардейца. Темноволосая девушка хотела добраться до моего горла, — А сама объяснить не хочешь, откуда здесь живой и здоровый Сотворитель взялся?
Взгляд заметался от одного леквера к другому. Друзья же смотрели только на меня, тогда как Мэрке целилась кончиком меча в яремную ямку Дэрлиану. Отлично, дожили! Осталось только поубивать друг друга после всего, что мы прошли. Именно об этом я и доложила остальным.
— Отпустите его, — Викант неожиданно уселся прямо на выгоревшую траву. Позади нас что-то бухнуло, спины обдало жаром и мелкими камешками. Одна из стен замка не выдержала, рухнув вовнутрь. Кто-то из слуг пронзительно закричал и заплакал. А меня окончательно парализовало. Все, теперь я точно останусь одна, как перст. Причем средний оттопыренный.
— Не важно, — только и произнес хозяин Карес-дер-Квирен, — Уже все неважно, я заслужил. И не надо так сочувственно на меня смотреть! Элаймус рассказал мне, что видел Сотворителя, выходящего вместе с Азули из того домика у моря. И сказал, что если я хочу остаться с Лидой, мне не стоит ей об этом говорить. Сам мерзавец и меня сделал таким же. Так что это не Лида должна вам давать объяснения.
— Викант, — я опустилась перед парнем на колени, — Ты не прав.
— В чем? — горькая усмешка, голова опушена, руки по инерции трут лоб, — Я был неправ, когда поддался уговорам Элаймуса. Когда лез к тебе со своей любовью, когда притащил сюда.
— Вот в этом ты как раз не ошибся.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});