– Да. – Морщинистое лицо Хордиста медленно озарилось пониманием. – Я не могу держать топор, но не хуже других могу бросать факел!
Его громкий голос привлек внимание горцев за соседними столами.
– Что скажешь, Раквар?
– О чем?
– О том, чтобы выжечь то крысиное гнездо в нижней долине! – воскликнул Алуред с азартом. – Они нарубили нам кучу дров для славного костра!
– Свежее дерево не будет гореть, – возразил сомневающийся голос, но было ясно, что он готов поддаться убеждению.
– Будет, если бросишь на него бочонок неразбавленного спирта, – парировал Хордист.
Резкий смех со всех сторон дал временный выход закипающему гневу.
– Хороший костер так напугал бы тех проеденных червями овец, что они драпали бы, задрав хвост, до самого Ущелья, – с одобрением заметил другой горец. – Пусть жители низин гоняются за ними.
– Да что там спирт, – вмешался лысоватый мужчина с обезображенными руками. – Возьмите кислоту в сарае для проб да плесните им в лицо, вот тогда и поглядим, как им это понравится!
Кого-то его злобные слова шокировали, но большинство горцев одобрительно закивали.
– Так чего мы ждем? – воскликнул Джирран. – Ждите, и к Солнцестоянию их станет в девять раз больше. Выжечь их сейчас, и кости выскажут свое одобрение Шелтиям, когда солнце упадет на них!
– Нынче двойное полнолуние, – снова возразил сомневающийся голос.
– Значит, самый хороший свет для охоты, – повернулся к нему с упреком Раквар.
Эйриз и другие женщины растерянно наблюдали, как мужчины поднялись, зашнуровали тяжелые сапоги, разобрали накидки и прочные перчатки.
Подошел Тейриол с жадным любопытством на лице.
– Что затевается?
– Мы идем разделаться с жителями низин, – пылко ответил Джирран.
– Мы собираемся выгнать их. – Кейсил выглядел менее рьяным, но более решительным.
– Я схожу за сапогами! – вскричал Тейриол.
Кейсил с беспокойством посмотрел ему вслед. Когда мужчины начали торопливо выходить из рекина, он поймал брата за руку.
– Ты можешь пойти, Тейро, но будь осторожен. Однако никто из парней младше тебя не пойдет. Скажи им, что они должны остаться и охранять фесс и женщин.
Во дворе кипела работа, словно в пчелином улье. Из открытых дверей мастерских передавались наружу топоры, кирки и даже лопаты, их тут же выхватывали нетерпеливые руки. Отблески высоко поднятых факелов вспыхивали на клинках, оклики предупреждали об осторожности, когда окованные железом бочонки грузились на ошеломленного мула, сонно моргающего на темное небо. Женщины столпились на лестнице рекина, выкрикивая слова поддержки этому плану. Две из них торопливо вынесли корзину, полную узкогорлых сосудов, еще одна притащила охапку разорванной ткани. Второй мул был запорошен черной пылью от мешков угля, наваленных ему на спину, а вскоре к ней добавились желтые подтеки от банки с серой.
– Только потайные фонари! – приказал Джирран, и все бросились зажигать лампы из пробитого металла, опуская заслонки, чтобы приглушить их мерцание.
Тяжелые двери фесса величественно распахнулись, и толпа вывалила за стену. Поначалу все двигались медленно, пока глаза не привыкли к густым сумеркам весенней ночи и из теней, нависавших со всех сторон, не образовалась долина. Разбившись на маленькие группы, горцы, как опытные охотники, бесшумно прокрались по склону, через мост и мимо беспечных овец. Одна группа отделилась в молчаливом согласии и спряталась в ложбине возле шаркающего стада, а остальные продолжили путь. Продвигаясь осмотрительно, с остановками, они наконец окружили лагерь жителей низин. Веселый костерок горел между четырьмя фургонами, а под навесами, натянутыми между каждой парой телег, бесформенными свертками одеял спали люди. Одинокая фигура сидела у костра, лениво бросая щепки в огонь.
– Их больше, чем мы думали, – с сомнением пробормотал Кейсил.
– Это все те, из леса, – заметил Тейриол. – Они вырубят полдолины до Солнцестояния, если мы их не выгоним.
Кейсил мрачно кивнул.
– Верно.
– У кого самая меткая рука? – прошептал Джирран Алуреду.
Старик с минуту подумал.
– У Рогина. Он во что угодно попадет!
На переданный назад призыв вышел довольно высокий, на полголовы выше Джиррана, горец с крючковатым носом и копной грубых волос.
– Сможешь бросить ее прямо в тот костер?
Рогин взвесил в руке липкую бутылку, обвязанную комковатой просмоленной тряпкой.
– Запросто, – с готовностью сказал он.
Джирран огляделся. Присев на корточки, горцы завертывали уголь в покрытую серой ткань, наполняли сосуды жидкостью и затыкали их тряпками.
– За Джедреза! – выпрямившись, проревел Рогин и одним плавным движением запустил сосуд по высокой дуге.
Часовой только начал вставать, когда опаляющие языки пламени изверглись из костра, поджигая его одежду и волосы. За несколько мгновений он превратился в кричащий факел, волосы вспыхивали, как пакля, кожа обуглилась и трещала, лицо вспучивалось пузырями, превращаясь в неузнаваемую маску. Когда остальные лесорубы выскочили из одеял, новые яркие снаряды полетели в них. Парусина обоих навесов расцвела пламенем, и жидкий огонь алчно въелся в дерево фургонов. Взревев от ярости, жители низин похватали все, что попадало под руку: лопаты, тесла, топоры – и завертели головами, ища в темноте своего врага. Одеяла позади них источали вонь паленой шерсти.
На другой стороне лагеря прогремели боевые кличи. Группа горцев побросала козлы, инструменты и доски в пилильную яму, за ними полетели головни и бочонок пихтового спирта, чтобы выжечь глубоко в траве тлеющий шрам. Взметнулись огненные языки, сгустки пламени выплеснулись через край ямы, яркие, как солнечный свет. Высоко подняв оружие, лесорубы побежали на них, но горцы исчезли в темноте. Когда жители низин остановились в неуверенности, горящие бутылки разбились у их ног, и они, ругаясь, разбежались в разные стороны. Затем снова попытались собраться, испуганно крича при виде загоревшегося штабеля бревен. Бревна трещали, охваченные огнем, производимым факелами и летучими жидкостями. Жар ударил струей из утробы горна, выпуская тяжкую работу людей дымом в небо.
– Смерть навозникам! – Джирран поднял свою кирку и яростно атаковал приведенный в беспорядок лагерь.
Мужчины дола Тейва с ревом выбегали со всех концов, ломая головы и ноги. Жители низин отступили к фургонам, где мычали и рвались с привязи быки.
– Жареная говядина, когда дело будет сделано, парни! – закричал Джирран.
Он замахнулся на одетого в одну рубаху лесоруба, который тыкал в него лопатой. Орудия с лязгом столкнулись, и лопата улетела прочь. Джирран изо всей силы ударил противника киркой в живот. Задохнувшийся лесоруб плюхнулся на задницу, и тут же острый клюв кирки поразил его череп – месиво из мозгов и крови залило спутанные волосы. Джирран пихнул ногой подергивающийся труп, ему не терпелось встретить следующего врага.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});