Четвертый путь, утверждал Гурджиев, это путь в жизни. Вам нет нужды уходить в монастырь, хотя непродолжительные, специальные периоды отшельничества иногда могут быть полезны. В действительности, ситуация отшельничества далеко не всегда подходит для наблюдения некоторых важных аспектов вашего функционирования: поскольку вы оказываетесь в стороне от вашего обычного, привычного образа жизни, многие из наиболее важных аспектов вашего «Я» не активизируются. Таким образом, обычная жизнь, в действительности, является наилучшей возможной ситуацией для самонаблюдения, поскольку в этих условиях вы проявляетесь наиболее полно. Повседневная жизнь обеспечивает нас достаточно большим разнообразием стимулов, необходимых для того, чтобы активизировать весь спектр нашего функционирования, так как именно в повседневной жизни формируется это функционирование.
Препятствия
Препятствия к самонаблюдению бывают нескольких типов, в числе которых недостаточная мотивация, отвлечение внимания, недостаток умения и активное сопротивление.
При недостатке мотивации ваши возможности будут ограничиваться лишь теми немногими наблюдениями, к которым вас принуждают жизненные кризисы. Более того, вас будет ограничивать само отношение, которое происходит от недостатка мотивации. Мы знаем старое высказывание: знает тот, кто пробует. Но это истинно лишь в предельном случае, когда «вкус» происходящего настолько силен, что, вынуждает вас обратить внимание на происходящее и научиться чему-то новому в отношении мира и самого себя. Поэтому, говоря точнее, тот, кто пробует, имеет возможность узнать. Использует ли он эту возможность или нет – это уже другой вопрос.
Великое множество вещей могут отвлекать вас от самонаблюдения. Вам нужно сделать кое-что на работе, вам следует расслабиться, по телевизору показывают интересный фильм, кто-то хочет поговорить с вами, а как насчет сегодняшней вечеринки? В общем и целом, наша культура вообще не поощряет самонаблюдение, за исключением его очень ограниченного использования в целях обучения следованию предписанным правилам. Вас учили как вести себя надлежащим образом и вознаграждения даются за правильное поведение: что же наблюдать внутри себя? Если вернуться к нашей метафоре, самолет летит на автопилоте, а вы в салоне выпиваете с множеством других пилотов, которые хотят рассказывать друг другу истории (часто полностью вымышленные) о сексе, деньгах, власти или о различных приключениях во время полетов. Ваши приятели не хотят, чтобы вы покидали их общество, и они не хотят слушать о самолетах, которые разбились, так что хватит этих разговоров о том, чтобы пойти в кабину и проверить автопилот, или попытаться сообразить, как действует управление, или хотя бы просто оглянуться вокруг. Вы же здесь на вечеринке!
Социальное давление против самонаблюдения
В детстве большая часть нашего обучения происходит с помощью подражания. Взрослые вокруг нас почти никогда не подают нам примера самонаблюдения, так что потребность в нем автоматически исключается на очень глубоком уровне. В школе тоже очень редко, если вообще когда-нибудь, об этом что-то рассказывают. Культура сверстников делает акцент на внешнем поведении. С нашими сильными социальными инстинктами, которые создают в нас желание быть причастными, стоит ли удивляться, что мы автоматически подражаем окружающим нас людям, которые не придают значения самонаблюдению? Даже сегодня, уже будучи взрослыми, мы можем столкнуться со значительным давлением, если будем рассказывать друзьям о своих попытках самонаблюдения.
Многие из нас подходят к практике самонаблюдения с огромным недостатком умения. При этом во многих других областях жизни мы весьма умелы: подумайте, как много практического опыта у вас было, например, в одевании или в чтении. Но много ли у вас было практики в попытках объективно наблюдать за собой? Стоит ли удивляться, что мы часто приходим в замешательство, пытаясь понять себя, если у нас не было никакой практики в наблюдении себя правильным и объективным образом.
ПРИВЕРЖЕННОСТЬ ИСТИНЕ
Практика самонаблюдения начинается с желания и решения некоторой части вас: «Я хочу узнать, что есть на самом деле вне зависимости от того, какими я бы предпочел видеть эти вещи».
Это решение должно постоянно подкрепляться, поскольку оно направлено против автоматизированных процессов ложной личности и по этой причине легко ослабевает, если только вы не подкрепляете желание знать действием воли. Кроме того, что для этого нужна воля, для этого нужно еще и терпение. Это явно не тот случай, когда есть какие-то немногие вещи, знание которых было бы вам полезно, и вы можете найти их после нескольких недель усилий. Нет, есть громадное количество вещей, которые вам предстоит узнать, и решение заниматься самонаблюдением, в действительности, должно быть обязательством активно сохранять эту позицию в течение всей жизни.
Это производит впечатление довольно тяжелой работы. С одной стороны, так оно и есть, но с другой – это чистое наслаждение, поскольку оно питает одно из ваших самых неотъемлемых качеств: любопытство. Я могу вспомнить, что в детстве я всегда начинал каждый день, просыпаясь с одним и тем же чувством, отражавшим интеллектуальное, эмоциональное и инстинктивное отношение, которое лучше всего описать такими словами: «Ура! Еще один новый день! Как много сегодня будет всего интересного!» Потом это ушло, и мне пришлось потратить много лет работы над собой, чтобы снова вернуть такое отношение к жизни.
Важно, что самонаблюдение начинает ассоциироваться у нас с этим изначальным любопытством и с присущей ему радостью. Иначе оно может стать враждебным действием, своего рода параноидальным беспокойством относительно того, что за очевидными вещами всегда скрывается нечто тайное и зловещее. Такого рода специфическое отношение может приводить к тому же искаженному и специализированному самонаблюдению, каковыми является наблюдение со стороны «суперэго».
ПРАКТИКА САМОНАБЛЮДЕНИЯ
В своей наиболее общей форме практика самонаблюдения состоит в том, чтобы просто уделять внимание всему на свете, отмечая все, что происходит, с открытым умом и с чувством любопытства. Это все на свете почти всегда оказывается смесью восприятий внешних событий и ваших внутренних реакций на них. Вам следует отбросить все заранее имеющиеся у вас убеждения о том, чем вам надо интересоваться, что важно, а что не важно. Все, что бы ни происходило, оказывается подходящим объектом для наблюдения.
Такое непредвзятое внимание должно быть чем-то большим, чем просто интеллектуальное внимание. Вспомним, что мы являемся трехмозговыми существами. Так что внимание, которое мы должны стараться уделять нашему миру и нам самим, является эмоциональным и телесным вниманием в той же мере, как и интеллектуальным вниманием. Когда мы для себя даем имя тому, что наблюдаем – это прекрасно, но было бы ошибкой полагать, что вы уже завершили процесс наблюдения, коль скоро вы уже поименовали то, что наблюдаете. Возникают ли при этом какие-то чувства, и какие именно? Оказывает ли это какое-то воздействие, и какое именно, на то, как вы ощущаете свое тело? Иногда то, на чем мы сосредоточиваем свое наблюдение, имеет только одно или два из этих качеств, но мы должны стараться быть открытыми по отношению ко всем возможным качествам на протяжении всего времени.
Я не смогу подчеркивать этот момент слишком сильно. Самонаблюдение, так же как и всякое наблюдение, должно стремиться включать в себя все наши типы разума – эмоциональный, телесный и интуитивный, равно как и интеллектуальный. Считать, что мы полностью знаем сущность вещей только потому, что мы можем давать им названия и связывать их с другими интеллектуальными знаниями, является одной из величайших ошибок современной культуры.
Действительно, нас настолько основательно обусловливали думать, что мы что-то знаем просто потому, что у нас есть определенные слова об этом, что порой полезно практиковать самонаблюдение, препятствуя поименованию и обдумыванию того, что вы наблюдаете.
Чтобы проиллюстрировать мое собственное самонаблюдение в тот момент, когда я пишу эти строки, я просто делаю небольшую паузу для того, чтобы подумать о том, что я скажу дальше. Скользнув взглядом вниз, я отмечаю, что когда я опираюсь пальцами рук на край клавиатуры компьютера, моя правая рука лежит почти плоско, в то время, как моя левая рука повернута так, что мой указательный палец оказывается гораздо выше, чем мизинец, под углом почти в сорок пять градусов. М-да... Это любопытно...
Обе руки чувствуют себя в этом положении удобно. Есть ли какая-то общая асимметрия в мышцах или сухожилиях моего тела, которая отражается в таком положении рук? Пожалуй, я могу ответить на этот вопрос, обратив внимание на мое тело в целом. А, да, я чувствую, что я несимметрично сижу на стуле. Моя правая ягодица иначе давит на него, чем левая, которая находится немного глубже на сидении. Что произойдет, если я выпрямлю свое тело? Да, обе руки теперь лежат ровно и чувствуют себя в одинаковой степени комфортно. Это интересное наблюдение над тем, как я использую свое тело.