покоя. Уже вечером на банкете, устроенном тут же в ангаре, он заявил, что хочет установить абсолютный рекорд скорости на воде, став в один и тот же год дважды чемпионом мира. Его не останавливало то, что его предшественники Сигрев и Кобб отдали свои жизни, так и не осуществив эту же мечту. В последний день 1964 года, всего за 8 часов до полуночи, он садится в свою реактивную лодку на австралийском озере Дамблянг и побивает собственный рекорд, показав 444,65 км/ч. Так он, единственный в мире, осуществил давнюю мечту любого гонщика — сделать «золотой дубль» — стать обладателем абсолютных достижений в двух сферах — на суше и воде. А он сделал это в течение всего лишь одного календарного года.
Но и теперь Кэмпбелл не мог успокоиться и почить на лаврах. Не давал ему покоя новый рубеж — 300 миль в час на воде, казавшийся фантастическим. Два месяца и два дня ждал он наступления этого утра на берегу озера Конистон в Англии. Снова шалила погода, начинали пошаливать нервы. Казалось, все сговорились против него, но Кэмпбелл стойко переносил все невзгоды, не обращая внимания на дурные приметы. А их было немало. 13 декабря (снова это несчастливое число!) о ветровое стекло машины разбилась птица. Затем секунданты ушли обедать, не надеясь на его успех, а он как раз в это время показал рекордную скорость. Наконец 4 января 1967 года погода прояснилась, и озеро стало зеркально гладким. «Или сегодня, или никогда, — решил Кэмпбелл, а заметив окруживших его журналистов, усмехнулся, — я отлично знаю, ребята, зачем вы приехали сюда. Чтобы присутствовать на моих похоронах. Постараюсь не обмануть ваших ожиданий». Шутка успеха не имела. Кэмпбелл забрался в кабину своей «Синей птицы» и усадил рядом «мистера Уоппита». И его рукотворная «птица» устремилась в свой последний полет. Первая половина дистанции была пройдена благополучно, но до заветного рубежа не хватало три мили в час. Значит, обратный путь надо пройти с таким же превышением. Впоследствии утверждали, что Кэмпбелл поторопился, не дал улечься поднятой им же волне. Кто знает. На обратной дистанции его машина развила такую бешеную скорость, какой еще никто не достигал на водной глади. Счетчики фиксировали 300, затем 310 миль в час, 320... Было 545 км/ч, когда до контрольной отметки оставалось всего 130 метров. В этот момент «Синяя птица» взвилась в воздух, совершила мертвую петлю и, объятая пламенем, рухнула вниз. Радист услышал лишь короткую и спокойно сказанную фразу Кэмпбелла: «Я гибну. Это конец». Он словно констатировал факт, и не больше. И только после этого позволил себе глубокий вздох, уйдя вместе со своей «Синей птицей» на дно озера. На мгновение волны вздыбились, и вскоре озеро Конистон вновь застеклило свою поверхность. Дональд Кэмпбелл и его последняя «птица», совершив свой последний полет, канули в вечность. Навсегда.
Последний акт трагедии длился всего несколько секунд. Миллионы людей наблюдали за ним на экранах телевизоров, и еще никто не успел прийти в себя, как все было кончено. Первым к месту гибели подплыл Лео Вилла. Кругом стояла успокоившаяся водная гладь, на мгновение потревоженная стальным чудовищем. Ни следа от машины и ее водителя. Лишь на зеленой поверхности сиротливо покачивался какой-то небольшой предмет — это был любимый талисман Кэмпбелла, синий плюшевый медвежонок «мистер Уоппит».
Всю жизнь Дональд Кэмпбелл исступленно стремился к покорению высот скорости. Мечтал стать первым человеком, переступившим «звуковой барьер» на земле. Своими достижениями пытался привлечь к себе внимание бизнесменов, далеко не расчетливо шел на риск, слишком надеясь на свою удачливость. Но в ответ получал лишь скептические усмешки: «Помилуйте, ваши скорости слишком велики для практического применения на воде и суше и слишком мизерны для воздуха. В эпоху космических полетов они уже не поражают воображение».
А тем временем за океаном готовились к штурму 1000-километрового барьера, но английскому капиталу дело Дональда вдруг оказалось невыгодным и не сулившим хороших барышей. Кэмпбеллу приходилось рассчитывать только на себя. Он латал старые машина отца, а одну из них поднял со дна озера Мид в Неваде, отремонтировал и запустил вновь в дело. Одряхлевшая машина не выдержала и неожиданно взметнулась птицей с водной глади в небо, чтобы навсегда уйти под воду вместе со своим хозяином. Ей тогда «стукнуло» 13 лет, и рассчитана она была лишь на 250 миль в час. Кэмпбеллу было сорок пять с небольшим, и умер он как хотел — «в ботинках альпиниста». Говорили, что он был Дон-Кихотом, сражавшимся с ветряными мельницами, его жизнь была полной ньютоновской ностальгии человека, не примирившегося с теорией относительности, что в последние годы он служил уже не науке, а легенде... Может быть, и есть правда в этом. Вернее было то, что Кэмпбелл испытывал не столько свои «Синие птицы», сколько самого себя. Битва Дон-Кихота с ветряными мельницами была благородным поединком. И мы уверены, что он не дрогнул бы, если вместо ветряков судьба свела бы его с подлинными носителями зла. Вот в этом-то и есть главная основа высших спортивных достижений — постоянная готовность к подвигу.
Так закончилась долгая спортивная карьера удивительного семейства «рыцарей скорости» Кэмпбеллов, принесших миру 10 абсолютных рекордов на суше и 13 на воде. «Короли» отец и сын «процарствовали» более 40 лет, не упуская из своих рук живой пульс времени, сконцентрировавшегося для них в кратком и емком понятии «скорость». Сегодня достижение «Синей птицы-7» давно превзойдено американцами на авторакетах, но для машин с приводом на колеса от газотурбинной установки оно остается наивысшим достижением, а сама машина бережно хранится в Британском национальном автомобильном музее как одна из самых ценных реликвий.
2. УКРОЩЕНИЕ ЗЛЫХ «ЧУДОВИЩ» И «ДУХОВ».
Уход со сцены семьи Кэмпбеллов означал для Англии полное поражение в борьбе за высшие рекорды на суше. С тех пор уже никто из иностранцев не мог превысить очередных достижений американцев, ставших полными монополистами в новом бизнесе. Пока Дональд Кэмпбелл «ждал у моря погоды», вернее, томился в ожидании солнечных дней на берегу австралийского озера Эйр, предприимчивые американцы не дремали. Многочисленные неудачные попытки превзойти давнишнее достижение Джона Кобба привели их к мысли, что скоростные автомобили с поршневыми двигателями внутреннего сгорания и даже газовые турбины уже непригодны для освоения новых, еще более чудовищных скоростей. Каков же мог быть выход? Ответ подсказала авиация. «Ведь перед взлетом реактивные самолеты развивают гигантские скорости, а затем, отрываясь от земли, взмывают в небо. А почему бы не превратить автомобиль в самолет? Точнее, наоборот. Лишив