Читать интересную книгу Чёрное лето (СИ) - Панарин Антон

В сердце ёкнуло. Генерал? Я ломанулся сквозь толпу, свалил кого-то и берцами втоптал его в асфальт стремясь как можно скорее сократить разрыв. Но чем ближе я подходил к памятнику, тем плотнее становилось людское море. Я выстрелил в воздух. Окружавшие меня люди отшатнулись, и я смог продвинуться еще на десять метров. Новый залп, еще немного вперед. Бросил взгляд на генерала, его движения становились всё медленнее.

Из толпы какой-то детина схватил меня за локоть и попытался вырвать автомат, недолго думая я достал из кармана гранату и выдернул чеку.

— Назад сука! Положу и тебя и всех вокруг, мне похеру!

— Мужик, ты чё? Успокойся, всё кончено. Не нужно крови.

— Свалил нахер! Кто подойдет, отправится на тот свет вместе со мной! В сторону суки!

Толпа отпрянула. Я беспрепятственно добежал до памятника Ленину. Генерал не подавал признаков жизни.

— Захар! Отвязывай! Снимай его твою мать!

Веревка была обвязана о ноги Ленина, стоящего на постаменте. Захар полез на постамент.

— Сука, не развязывается! Есть что-нибудь?

Одной рукой удерживая гранату, другой я бросил автомат, и он повис на ремне. Освободившаяся рука извлекла нож Артёма, и он тут же перекочевал к Захару. А через пару секунд тело генерала упало тряпичной куклой на плитку. Я подбежал к нему и стянул петлю с посиневшей шеи. Лицо генерала залила кровь, глаза закатились, не дышит. Захар спрыгнул и начал проводить реанимационные мероприятия. Дыхание рот в рот и нажатия в область мечевидного отростка, не помогали. Захар в панике начал лупить генерала по грудной клетке в попытках запустить сердце. А толпа всё это время бессмысленно стояла и пялилась на случившееся, как будто всё это произошло не благодаря её прямому или косвенному участию. Никто из зрителей не решался приблизиться, боялись не успеть отскочить от взрыва если я всё-таки отпущу гранату. Нам оставили десятиметровый пятачок свободы. Захар без остановки пытался вернуть к жизни генерала. Спустя пару минут Захар сказал

— Генерал умер.

Слёзы навернулись на глазах. Сука, как так? Если бы мы на пару минут приехали раньше, это го бы не случилось! Из толпы отделились две фигуры, им даже не приходилось проталкиваться, толпа перед ними расступилась.

— Максим, всё кончилось. Диктатор мёртв, теперь мы можем вернуться к обычной жизни. Война нам больше не угрожает. Вставь чеку и отдай гранату. Мы все знаем как много ты сделал для города. Просто оставим позади всё плохое что было и будем вместе трудиться на благо города.

Клюев и Букашкин смотрели на меня улыбаясь, так по-доброму. Как родители смотрят на несмышлёного ребенка. Но дергающийся глаз Клюева выдавал нервное напряжение.

— Максим, мы понимаем, что ты тепло относился к Петру Евгеньевичу, но это была необходимая жертва, жертва во спасения сотен тысяч. Ты же понимаешь?

— Понимаю что?

— Понимаешь, что теперь мы все свободны. Нам больше ничего не угрожает. Мы можем начать всё с начала, сделать всё даже лучше, чем было раньше. И всё что нам нужно, так это объединиться. Давай, ты вставишь чеку обратно, и мы обсудим как нам жить дальше.

В толпе появились уникумы, которые пытались меня успокоить «Да парень, не дури! Мы теперь свободны! Мы спасены! Тирана больше нет, ни что не помешает нам создать светлое будущее!». Тупое стадо. И этих выродков я пытался неоднократно спасти ценой своей жизни? Это ради них я рисковал своими друзьями? Чуть не потерял Надю? Ради них умер генерал? Хотя что значит умер ради них? Они его убили. Эти мрази его убили из-за того, что панически боялись сдохнуть. Они просто взяли и убили человека, который всю свою жизнь положил ради их благополучия, только благодаря ему, большинство из этих тварей еще дышат.

— Максим, всё кончено. Убирай гранату, и мы объявим армии о разоружении. Это воля народа, мы не желаем больше кровопролития. Всё закончена, впереди новая жизнь, где будет не место насилию и тирании, мы вместе построим новый мир.

— Ты что ли мразь нас поведешь вперед? Ты и вот этот твой дружок? В какой новый мир? Мир трусости, предательства и страха за свою никчемную задницу? Ты хотел гранату? Лови!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Я швырнул гранату в толпу. Предохранитель вылетел и граната улетела метров на пять вглубь людского моря, но это было уже не важно. Я схватил автомат и снял с предохранителя. Палец сам собой нажимал на курок, это было так естественно, так правильно, что каждый толчок автомата вызывал в моей душе упоение праведным гневом. Виновны! Все виновны! Тупое стадо, вы, не понимая этого сами идете на плаху. Думаете Крест будет о вас заботиться? Думаете он даст вам тихо жить и вернуться к старой жизни? Думаете выкупить свои никчемные жизни, жизнью Евгенича? Боялись тирании? Суки, я вам покажу тиранию!

Экспансивные пули вспарывали тела толпы, снова ставшей безликой. Я успел выстрелить трижды, прежде чем граната взорвалась. В воздух выбросило куски тел. Толпа в ужасе побежала в разные стороны.

— Захар! Огонь на поражение! Любой оказавший сопротивление враг! Убить всех!

Захар с ужасом в глазах смотрел на меня.

— Какого хера ты смотришь? Огонь! Тут нет невиновных!

Как зомбированный Захар начал кружиться позади меня в поисках целей, а таких было мало. Пара человек с арматурами попыталась напасть со спины, и Захар нашпиговал их шрапнелью. Истратив рожок, я отбросил его в сторону и зарядил новый. Многотысячная толпа убегала от меня как от чумной крысы. Женщины, мужчины, неважно, все они виновны. Они смотрели, они потворствовали жажде власти Клюева, Букашкина и прочей мерзости. Одиночные выстрелы догоняли уносивших ноги. Каждое попадание срезало по несколько человек. Кого-то насмерть, а в чьем-то теле просто выгрызало огромные куски. Женщине пуля оторвала кисть и она, стеная и падая пыталась слиться с толпой. Нет смысла тратить на неё патроны, сдохнет от потери крови. Где эти вожди пролетариата? Где эти трусливые твари?!

— Букашки! Клюев! Идите сюда суки! Будем строить новый мир! Без тоталитаризма! Будем строить если вы выживете!

Я высадил последний рожок в спины убегающей толпы. Вернутся и разорвут меня? Пусть возвращаются. Прикладом успею размозжить еще пару долбаных черепов. Суки! Меня дернули за плечо, и я с разворота ткнул прикладом не глядя.

— Макс, это я! Макс, успокойся! Всё кончено. Макс.

— Нихера не кончено Захар. Это только начало.

Я направился в управу, Захар шел следом и озирался по сторонам. Со всех сторон слышался только панический крик удаляющейся толпы. А когда и он стих, то всё пространство заняли стоны и стенания умирающих от попадания экспансивных пуль. Если вы не в курсе, то попадая в тело пуля делает аккуратное входное отверстие, потом раскрывается как цветок и выходит наружу, вырывая огромный кусок плоти своими лепестками.

Ни Нади, ни Иры на ресепшене не было, скорее всего где-то прячутся.

— Захар, найди Надю и Иру, приведи их в кабинет генерала, я буду там.

— Ддда, хорошо.

Захар заикался, когда отвечал мне. Боится? В кабинете генерала всё было перевернуто, стол свален на бок, шкаф с книгами лежит поверх стола, задняя стенка разломана. На полу лежало то, что мне нужно. Взял рацию и прошелся по всем канала с одним сообщением.

«На связи Черепанов Максим Алексеевич. Генерала убили. Я принял командование на себя. Всему руководящему составу в течение часа явиться в управу. Это приказ. Так же всем постам, при обнаружении депутатов Клюева и Букашкина, применить силу и доставить их в управу немедленно.».

Поставил шкаф и стол на их прежнее место, поставил стул и сел. В голове крутились картинки предыдущих дней. Как до этого всё дошло? Нужно было убить Клюева и Букашкина еще тогда. Или достаточно было не выпускать их на свободу? Да. Какого хрена в управе нет ни одного из десяти охранников с резинострелами? Где эти дебилы?

В комнату Захар ввел зарёванных Надю и Ирину.

— Отвези их домой. Будь с ними, и держи рацию с ружьем наготове.

— Макс

— Выполнять!

Рявкнул я не дав договорить Захару, его аж передернуло и не говоря ни слова, он вывел Надю и Ирину из кабинета. Первым прибыл Вахит в сопровождении двух десятков бойцов.