Глаза толпы обратились к Собору. Ванье, в ярости глядя на всех, протянул здоровую руку и, дернув за шнур, опустил гобелен, закрывший хрустальную стену.
От зрелища он отгородился — но не от звуков.
— Олмин послал нам Джорама в час беды! — звучал голос принца Гаральда. — Это доказывает, что он с нами! Пойдете ли вы в битву за Джорамом — сыном вашего императора и правителем Мерилона по праву?
Толпа ответила одним могучим криком.
Епископ Ванье, глядя в щелку между занавесями, видел, что Джорам не смотрит на людей, а стоит спиной к ним, потупив голову. Принц Гаральд наклонился к нему, что-то оживленно говоря ему на ухо, и наконец Джорам поднял голову и медленно повернулся к толпе лицом. Его белые одежды мерцали в магическим свете.
Толпа взревела от радости. Бросившись вперед, люди окружили своего нового правителя и вождя, пытаясь прикоснуться к нему, умоляя о благословении. Дуук-тсарит тут же сомкнулись вокруг Джорама. Принц Гаральд поднял платформу в воздух. Люди по спирали поднимались вместе с ней, весело крича и аплодируя.
Старик, у которого не было достаточно магической силы, чтобы подняться следом, остался стоять на земле, один среди моросящего дождя, забытый всеми.
— Пророчество! — глухо прорычал епископ Ванье. — Пророчество настигло нас! Нет нам спасения!
От страха его лицо покрылось бисеринками пота. Пот потек струйками по его лбу и воротнику его роскошных одежд. Пошатываясь, он попятился от занавесей, поддерживаемый кардиналом, и рухнул в кресло.
— Вот как? Нет спасения? Что за пораженческие настроения? Какое трогательное единение, не правда ли, ваше святейшество? Я чуть не утонул в слезах и дожде!
Голос послышался из-за спины епископа. Ванье испуганно подпрыгнул и извернулся в кресле, чтобы увидеть, кто это проник в его личные покои без приглашения, да еще и незаметно.
— Какая наглость! — брызгая слюной, воскликнул кардинал.
Молодой человек с ухоженными усиками и бородкой небрежно выступил из Коридора. Он был в ярко-красном парчовом халате, отороченном черным мехом. Алые туфли на его ногах были с длинными загнутыми носами, в руке, словно пламя, бился лоскут оранжевого шелка.
— Ах, ваше пузейшество, — сказал молодой человек, шагая по ковру к епископу и спотыкаясь о длинные носы туфель, — вид у вас неважный! Эй, ты, — обратился он к изумленному кардиналу, — стакан бренди. Живо! Спасибо. — Подняв стакан, молодой человек заметил: — За здоровье вашего святейшества! — Он одним глотком осушил стакан. — Спасибо. — Молодой человек передал стакан кардиналу. — Я еще возьму.
Ну вот, епископ, — весело продолжал он, — вы уже выглядите получше. Еще глоточек — и совсем человеком станете. Кто я? Да вы же знаете меня, дорогой мой Ванье. Некто по имени Симкин. Почему я здесь? Потому, ваше толстейшество, что у меня завелись два новых дружка, которые жаждут встречи с вами. Думаю, они вам покажутся интересными. Они, говоря буквально, не от мира сего.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
DONA NOBIS PACEM*[1]
— Мы пришли в этот мир с миром, епископ Ванье, — сказал Менджу Волшебник ровным, меланхоличным тоном. — Мы совершили ошибку — нам так кажется — и напоролись на вашу... ммм... военную игру. И по случайности, судя по вашим словам, были атакованы. — Последние слова были добавлены ради того, чтобы успокоить епископа, который хотел что-то возразить. — Но не зная этого, мы подумали, что Джорам, преступник, сбежавший из вашего мира, выяснил каким-то образом наши планы и устроил нам ловушку, чтобы уничтожить нас. — Чародей тяжело вздохнул. — Это очень прискорбное событие, с обеих сторон погибло столько людей... Разве не так, майор Боурис?
Епископ Ванье глянул на человека, который сидел, выпрямив спину, на краю мягкого стула, глядя прямо перед собой. Симкин снял с обоих личины, под которыми они прошли через Коридор, и майор снова был одет в форму, которую Ванье счел военной.
— Разве не так, майор? — повторил Менджу.
Майор не ответил. Он не произнес ни слова с тех пор, как он, Симкин и человек, именовавший себя Волшебником, появились в комнате. Ванье пристально наблюдал за ним, когда Волшебник переспросил его, и от него не ускользнула ненависть и непокорность, промелькнувшие в светлых глазах майора. Тяжелые бульдожьи челюсти его были стиснуты так крепко, что даже жилы на шее выступили!
Ванье посмотрел на Волшебника, чтобы понять, как он на это отреагирует. Реакция была странной. Подняв руку, Менджу несколько раз сжал и разжал кисть руки, как бы случайно сгибая пальцы в подобие птичьих когтей. Майор побледнел. Ненависть в его глазах сменилась страхом, массивные плечи поникли, и человек на глазах съежился.
— Разве не так, майор? — повторил Волшебник.
— Да, — ответил майор Боурис быстро и тихо и снова стиснул челюсти.
— Майор чувствует себя чрезвычайно неуютно в этом магическом мире, и, конечно, ему все вокруг кажется весьма странным, — извиняющимся тоном сказал Менджу. — Хотя он несколько месяцев изучал ваш язык и хорошо понимает, о чем мы говорим, он еще слишком неуверенно разговаривает. Надеюсь, вы простите его?
— Конечно, конечно. — Епископ взмахнул пухлой рукой — той, что действовала. Вторая была скрыта под массивным столом, за которым восседал его святейшество.
Ванье быстро оправился от первоначального потрясения, испытанного при виде гостей из мира, которого всего час назад для него просто не существовало. Несмотря на такой удар, епископ не утратил присущих ему наблюдательности и проницательности, благодаря чему и продержался у власти так долго. Небрежно болтая с Волшебником о различиях и сходстве языков двух миров, которые оба шли от единого древнего источника, на самом деле мысленно он оценивал своих посетителей, пытаясь разгадать мотивы, побудившие их нанести визит.
Эти два человека с виду не отличались от природных тимхалланцев, насколько понимал Ванье, за исключением того, что майор был абсолютно Мертвым, а Волшебник — лишенный магии долгие годы — был весьма несовершенен в этом искусстве.
Изучая майора, Ванье почти сразу же списал Боуриса со счетов. Этот тупой вояка явно был не в своей тарелке и плыл по воле волн. Этот мир подавлял его, он до смерти боялся Волшебника, был полностью под его контролем, что означало только одно: единственным настоящим игроком в этой игре являлся Волшебник.
Менджу врал, когда заявлял, что они пришли с миром. В этом Ванье не сомневался. Менджу не помнил Ванье, но епископ-то знал, кто он такой. Ванье припомнил кое-что из его истории. Тайный приверженец Темного искусства Техники, Менджу пытался использовать свои умения, чтобы захватить власть над герцогством неподалеку от Зит-Эля. Схваченный колдунами Дуук-тсарит, он был осужден и приговорен их трибуналом к изгнанию за Грань. Казнь была совершена быстро и тихо, большинство населения Тимхаллана вряд ли вообще знало об этом. Это было... когда же это было? Четыре года назад? Тогда Менджу было двадцать, теперь он выглядел на шестьдесят и, как он сам сказал Ванье, провел сорок лет в мире за Гранью.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});