Читать интересную книгу Биотеррор - Сергей Ковалев

Это странное положение, да еще то, что невозможно постоянно работать с литературой и оставаться фанатиком, привело отца Алисы к его решению. Чем руководствовалась ее мать, осталось за кадром. Старательное умолчание со стороны Мастера подтвердило мои подозрения — это он спланировал все, произошедшее потом.

Родители Алисы покинули свои общины и затаились. Жили спокойно, не пользуясь своими способностями. А параллельно луддиты усилено искали беглого Хранителя. Вскоре после его исчезновения выяснилось: он один из потомков Джузеппе Бальзамо, больше известного как граф Калиостро. Граф же в свое время каким-то образом раздобыл большую часть тринадцатой центурии Нострадамуса. Вряд ли его предки были среди доверенных лиц пророка. Более вероятно, что знаменитый авантюрист заполучил катрены благодаря славе могущественного мага, заработанной при французском дворе. В 1789 году Калиостро вернулся из странствий по Европе в Рим, где его арестовали, и по обвинению в франкмасонстве и мошенничестве осудили на пожизненное заточение в замке Сан-Лео. Агенты Вертограда, организовавшие арест графа, не нашли в его имуществе катренов. Узнав, что от него требуют, Калиостро затеял игру, выпросив себе сначала помилование — первоначально его приговорили к сожжению, — а потом четыре года водил своих врагов за нос, добиваясь освобождения в обмен на катрены. Но что-то у них не заладилось. В 1795 году граф умер, предположительно от яда. След катренов вновь затерялся.

И вот выяснилось, что в России живет потомок Джузеппе Бальзамо. Мало того — он сид, верой и правдой служивший Вертограду на унизительной должности. И сбежавший с отступницей.

— Я думаю, он знал о своем предке. И знал, где тот спрятал катрены.

Мастер кивнул.

— Я тоже пришел к этому выводу. Скорее всего, он понял это, изучая библиотеку Вертограда. К счастью для нас, он оказался недостаточно фанатичным приверженцем луддитов, чтобы рассказать о своем открытии. И предпочел исчезнуть не в последнюю очередь по этой причине.

— Вы ведь что-то знаете?

Мастер ухмыльнулся.

— Мне и положено знать больше, чем Подмастерью. Ничего важного, поверь. Как-нибудь потом расскажу. Сейчас только о самом важном…

Вскоре родилась Алиса. С самого раннего детства родители пытались внушить ей, что способности — а то, что девочка родилась сидом выяснилось быстро — надо скрывать. И, как все дети, она этот запрет нарушала. В результате семью Алисы обнаружили луддиты. Отец сумел увести их за собой и этим выиграл время для жены и дочери. Они скрылись, на этот раз очень надежно. Видимо, шок от исчезновения отца и чувство вины были столь велики, что Алиса вытеснила ту часть своего «я», которая была сидом. Стала обычным человеком и жила так долгие годы. Пока луддиты все же каким-то образом не нашли нее.

— А где сейчас ее мать?

Мастер, помолчав, произнес в сторону.

— Похоже, она действительно любила этого Хранителя и не смогла простить дочь. Когда Алиса стала более-менее самостоятельной, ее мать вернулась в Цех и больше не поддерживала отношений с дочерью. Она сейчас работает в нашем отделении в Австралии.

— А она не знает…

— Нет, — вздохнул Мастер. — Думаю, Хранитель не желал ее впутывать в эту историю.

— Тогда откуда Алисе знать?

— Она сид, и ее отец был сидом. Эта связь глубже, чем у обычных людей. Если она разбудит память крови, то сможет понять, где ее отец мог спрятать катрены. Поймет его образ мысли, и как он стал бы действовать в такой ситуации.

— Значит, она сейчас отправилась вспоминать. По старому адресу?

— Да. На родное пепелище, так сказать.

— Пепелище? — переспросил я.

— Я образно. Когда Мастер заметает следы, он делает это качественно. В их бывшем доме сейчас авторемонтная мастерская. Для луддитов разнюхивать что-то в таком месте все равно, что ходить по раскаленным углям. Правда, там и нечего разведывать: я сам все осмотрел, никаких тайников или скрытых подсказок нет. Место само по себе подсказка, но только для единственного человека — Алисы.

Алиса

Поселок Тущеево всегда был загадочным. Не то, чтобы в нем происходили какие-то сверхъестественные события. Загадочно было само его зарождение и существование. С появления первых домов вдоль тракта Москва — Нижний Новгород тущеевцы не занимались ни сельским хозяйством, ни каким другим крестьянским промыслом. Жили, исключительно обслуживая проезжих. В те времена, когда сообщение происходило на повозках и санях, предоставлять ночлег, ужин и прочий культурный отдых было действительно выгодно. Но по мере того, как повозки сменялись машинами, скорость передвижения росла, и необходимость в ночлеге на полпути между городами исчезла. Тем не менее, Тущеево загадочным образом оставалось поселком благополучным и даже зажиточным. Чем жили тущеевцы — неизвестно.

Жили в поселке, конечно, и те, чей источник дохода был очевиден. Например, несколько лет назад один из домов, который построили чуть не у самого шоссе, выкупили трое братьев, приехавших в Россию искать лучшей доли откуда-то с юга. Братья энергично взялись за дело. Протянули заасфальтированный съезд с шоссе к домику, перестроили первый этаж под мастерскую, во дворе организовали склад запчастей и резины. Нельзя сказать, что бизнес у них сразу раскрутился, но дела все эти годы шли неплохо.

Так неплохо, что старший брат — тридцатилетний Рубен — начал задумываться о приобретении еще одного домика, уже исключительно жилого. Потому как всякому мужчине нужна семья, а ютиться с женой и двумя братьями в двух комнатах над автомастерской — не дело. Кандидатки в жены у Рубена пока не было, но он смотрел в будущее с оптимизмом. Будет дом, а там и жена как-нибудь в нем образуется. Пока же он присматривался ко всем встречным девушкам, примеряя мысленно их параметры к своим идеалам.

Была у Рубена еще одна мечта, наверное, присущая всем автомеханикам. Заключалась она в собственном автомобиле. Не дешевом китайском электромобиле, а настоящем — с бензиновым мотором. Мечта эта была куда менее реальной, чем дом. Слишком уж дорого обходились такие машины. Потому Рубен сидел на стопке старых покрышек у въезда в автосервис и глазел на пролетающие по шоссе машины, каждый раз провожая грустным взглядом «настоящие» автомобили.

Над автомастерской пронесся мелодичный звук, словно на гитаре задели струну. Взметнулись листья. Рубен удивился — откуда столько? Вроде до осени еще далеко. И замер с открытым ртом. Прямо в воздухе, постепенно уплотняясь, прорисовывалось изображение девушки. Через пару секунд уже стало ясно, что это никакое не изображение, а вполне реальная девушка, причем весьма даже симпатичная. На девушке были самые обычные джинсы, футболка и кеды. Никаких серебристых облегающих комбинезонов, ранцев с антеннами и прочих свидетельств, что перед ним пришелица из будущего или с другой планеты. С другой стороны — какое еще свидетельство нужно? Обычные люди вот так из воздуха не появляются!

— Привет! — Алиса кивнула автомеханику, смотревшему на нее во все глаза. Эффектно появилась, чего уж там. — Это Тущеево?

— Угу, — филином гукнул Рубен, прикидывая, в какую сторону бежать, если пришелица выхватит бластер и начнет все тут крушить. С другой стороны, мысль, что пришельцы начнут вторжение с такой дыры как Тущеево, казалась совершенно дикой.

— Да, уже вижу.

Алиса замерла на пороге автомастерской и прикрыла глаза, прислушиваясь к себе. Нет, здесь ничего не вытянуть. Дом слишком изменился. Настоящий сид, с детства живший в Вертограде, никогда бы не поселился в таком месте. Тяжелый дух резины, масла, металла и бензина пропитал все вокруг. В такой отвратительной атмосфере…

— Девушка, вам помочь? Вам плохо, да?

Алиса открыла глаза и бросила взгляд на механика: тот опять съежился. А ведь он прав. Ей почти стало плохо. Но это не ее реакция. Она всю жизнь прожила в мегаполисе, запах бензина для нее привычен. Это реакция отца!

— Мне нужно наверх. Где лестница?

— Т-там…

— Показывай!

Рубен хотел возмутиться. Все его воспитание противоречило тому, что бы выполнять приказы женщины. А если уж честно, было страшно оказаться в закрытой комнате наедине с этой инопланетянкой. Как-то ему попался фильм, где инопланетяне маскировались под красивых девушек, заманивали мужиков в уединенные места и откладывали в них яйца. В общем, он даже не столько хотел возмутиться, сколько убежать. Но ноги сами собой понесли его в обход дома, к лестнице, ведущей на второй этаж.

В верхних комнатах запахи автомастерской чувствовались не так сильно и уже не отвлекали Алису. Она сосредоточилась на ощущениях. Попыталась представить, что находится дома. Вообще, она и была дома, но совершенно не помнила того времени. Между ней теперешней и ее детством словно скала выросла. Впрочем, это было даже хорошо: реальные воспоминания не путали картину.