Читать интересную книгу Кто вы, Лаврентий Берия?: Неизвестные страницы уголовного дела - Андрей Сухомлинов

Неожиданно суд прервал допрос Берия, вызвав и допросив потерпевшую Дроздову и ее мать Акопян по эпизоду изнасилования. Напомню, что Берия четыре года состоял в интимной связи с Валентиной Дроздовой, у них родилась дочь Марта и они вроде бы собирались пожениться. В ходе следствия Дроздова подала заявление Руденко о том, что Берия еще в 1949 году ее изнасиловал. Никакого следствия по изнасилованию не велось. Протоколов очных ставок, осмотров, экспертиз, других доказательств нет. Разбирательство происходило, повторюсь, в 1953 году. Позицию «потерпевшей» вы уже знаете.

Глава 10

ДОПРОС СВИДЕТЕЛЕЙ В СУДЕ

22 декабря 1953 года суд приступил к допросу свидетелей. Но сначала он предоставил подсудимым право задать друг другу уточняющие вопросы, заявить ходатайства. Этим правом воспользовались Мешик, Меркулов, Деканозов, Кобулов и Влодзимирский. Берия и Гоглидзе молчали.

Мешик просил суд приобщить к делу план по розыску и ликвидации главарей ОУН Лемеша и Орла, который разрабатывал он, Мешик. Суд это ходатайство отклонил. Хотя мог бы и удовлетворить.

Меркулов спросил Берия о том, было ли указание «инстанции» на составление списка из 25 человек, которых расстреляли в 1941 году. Берия ответил утвердительно, но от кого именно, не сказал, а Меркулов, так же как и суд, не спросил.

Деканозов хотел рассказать об обстановке в Грузии в 1953 году. Суд счел это не относящимся к делу.

Кобулов просил приобщить к делу материалы, о которых он говорил при ознакомлении с делом в конце следствия.

Конев дал распоряжение разыскать эти материалы, но что это за материалы и какова их судьба — не ясно. В деле их нет.

Влодзимирский поднял два вопроса. Первый — о присвоении ему воинского звания генерал-лейтенанта взамен спецзвания НКВД старший майор госбезопасности, второй — о том, что он не был доверенным человеком Берия. Конев ответил, что это суду уже известно. После этого суд перешел к допросу свидетелей.

Первым был приехавший из Львова генерал МВД Тимофей Амвросиевич Строкач[140]. Интересно, что сразу же после ареста Берия, еще 28 июня 1953 года, Строкач направил заявление Хрущеву, в котором подробно изложил весь негатив о своих бывших начальниках — Берия и Мешике.

Хрущев разослал это заявление всем членам Президиума ЦК, а Маленков огласил его в докладе на июльском пленуме со своими комментариями под «бурные и продолжительные аплодисменты».

Говоря языком зарубежного правосудия, Строкач, как, впрочем, и другие свидетели по этому делу, были «свидетелями обвинения». Все они пострадали от Берия, подвергались с его стороны унижениям, оскорблениям, наказаниям, он смещал их с должностей. Короче, обижаться на него они имели все основания, за исключением, пожалуй, его заместителя по кадрам Обручникова (у которого на даче жила Ляля Дроздова с ребенком), да Штеменко, который во время войны был консультантом Берия на Кавказе, а потом долгие годы поддерживал с ним хорошие отношения.

Однако и с Обручниковым, и со Штеменко власть провела нужную подготовительную работу, отстранив для начала их обоих от занимаемых постов, а Штеменко еще и понизив в генеральском звании, сразу на две ступени (с генерала армии до генерал-лейтенанта), что сразу превратило их из друзей Берия в свидетелей обвинения.

Допрос Строкача начался с его рассказа о том, какие ошибки, по его, Строкача, мнению, допустил Берия при реформировании МВД летом 1953 года на Украине.

Напомню, что в результате этого реформирования сам Строкач был снят с поста начальника Львовского областного управления МВД и в декабре 1953 года (на момент суда) находился «в распоряжении МВД». Это означало, что должности ему к тому времени еще не подобрали. Уже после суда Строкач пошел «вверх» и к 1956 году достиг должности зам. министра внутренних дел СССР по войскам. Естественно, Строкач, затаив обиду на Берия, начал в суде «громить» его. Для начала он вспомнил о том, что вместе с Мешиком, Кругловым, Серовым, Обручниковым и Ивашутиным в период с 14 по 20 марта 1953 года дважды присутствовал на совещаниях, где Берия давал им установки. Какие — нетрудно догадаться. Строкач показал, что «ЦК для Берия не существовал», что с приходом Берия в МВД, как следовало из заявления последнего, все изменится, что тот считал себя руководителем не только МВД, но и всей страны. Строкач рассказал, как на совещании, когда Ивашутин докладывал кадровую обстановку по МВД Украины, Берия грубо оборвал его, сказав, что никакой работы там не ведется и нужно менять едва ли не всех начальников областных управлений. В результате были сняты с работы Коваль, Сердюк и другие (в том числе и он, Строкач). Строкач процитировал Берия, который на том совещании, обращаясь к Мешику, сказал: «Нам нужны хорошие работники, чекисты, а не такие люди, которые только с трибун умеют болтать: «Ленин — Сталин!» От себя скажу: в этом Берия был прав.

Строкач рассказал, как Берия грубо разговаривал с первым секретарем ЦК КП Украины Л. Мельниковым и грозил, что посылает к нему Мешика, который наведет на Украине порядок. Строкач вспомнил, как Берия говорил о том, что чекистам надо иметь одного хозяина, и, глядя на Мешика добавил, что партийные работники не должны вмешиваться в работу органов МВД.

Далее Строкач «взялся» за своего бывшего непосредственного начальника Мешика. Он рассказал, как тот, прибыв в Киев 21 марта 1953 года, сразу начал продвигать установки Берия, причем все указания шли устно. Мешик и Берия требовали собирать сведения о национальном составе партийных кадров и качестве их работы. Строкач рассказал и о личном конфликте с Мешиком. Отношения их не сложились, потому что он, Строкач, не соглашаясь с ним, постоянно спорил. Берия по телефону обещал стереть его, Строкача, в «лагерную пыль». В конечном итоге его сняли с работы. А другие областные управления МВД на Украине возглавили недостойные, по мнению Строкача, Погребной, Шерубалко, Жеваго, Поперека.

Обо всем этом Строкам писал в том заявлении от 28 июня 1953 года, которое зачитал на пленуме Маленков.

Однако в протоколе допроса Строкача в суде есть запись, которая для меня до конца не ясна. Но она, как видно, сыграла немалую роль в признании Берия виновным во всех его послевоенных грехах. Читаем.

«Строкам: Я все время думал над указаниями Берия о создании своих банд для борьбы с оуновским подпольем. Очевидно, в развитие этого указания Мешик создал план организации на Украине легализованного центра ОУН, руководителем его предполагался Шрах, ярый националист, бывший товарищ председателя Украинской Рады. Он находился на свободе только потому, что втерся в агентуру МВД. В Москве по этому плану была создана платформа этого центра. Размер этого липового центра в несколько раз превышал число оуновцев на Украине. Я хочу зачитать выдержки из этого плана.[141] Разрешите?

Председатель Конев: Разрешаю.

Строкам: Зачитывает пункты 5, 7 и 8 плана.

Председатель Конев: Когда это было?

Строкам: Недели полторы — две назад.

Председатель Конев: Кем подписан был этот план?

Строкам: Всеми заместителями министра внутренних дел СССР, начальниками управлений, в том числе Кобуловым. Этот план я направил Генеральному прокурору СССР тов. Руденко.

Председатель Конев: Суд определил — затребовать этот документ для обозрения в судебном заседании. (В материалах дела его нет. — Авт.) Свидетель Строкач, продолжайте показания.

Строкам: В этом плане предусматривалось восстановление униатской церкви, которая являлась самым злостным врагом Советского Союза и деятельность которой направлялась Ватиканом. Во время войны она активно помогала немцам, в мирное время — бандитам ОУН. Ликвидирована она по ходатайству самих верующих, а Мешик хотел легализировать эту церковь.

Недавно, разбирая документы в министерстве внутренних дел Украины, я обнаружил записки Мешика, на которых написано: «Указания Л.Б.». Там сказано: «Монастыри пускай откроют нелегально. Год-полтора пусть молятся потихоньку, а затем напишут заявления, что поддерживают советскую власть. Как открыть их — надо посоветоваться с агентурой, занятой в этом деле». Подсудимые могут сказать, что это является агентурной комбинацией. Но такая комбинация нужна была им для выполнения их вражеских замыслов и не связана с политикой нашей партии. Кое-что Берия удалось сделать, и украинские националисты воспряли. Но сознательные люди клеймили Берия за докладную записку Центральному Комитету о борьбе с ОУН. В ней Берия не указал, что бандитами замучено и убито свыше 28 тыс. честных советских людей (председателей сельсоветов, председателей копхозов, солдат, офицеров и генералов Советской армии), которые были убиты из-за угла. В числе убитых были такие известные люди, как генерал Ватутин, писатель Ярослав Голан и другие. Если бы у зверя Берия (так в протокопе. — Авт.) было хотя бы немного человеческого чувства, он бы этого не забыл. Я не понимаю, для чего нужно было записывать в план мероприятия, предусматривающие передачу за границу сведений о том, что в Западной Украине убито 100 тыс. бандитов. Это было записано в план по указанию Берия.