Читать интересную книгу Если ты простишь (СИ) - Шнайдер Анна

— Ты сам сказал, что они вряд ли этого не понимают.

— Да, верно. Просто Воронцову понравилась твоя работа, Лида. А ещё ему понравилась наша честность. Уверен, он сейчас пробьёт по своим каналам «Баухаус» и тогда уже будет делать выводы, что может мне предложить на следующей неделе.

— Думаешь, он может отказаться?.. — забеспокоилась я, и Вадим пожал плечами.

— Вполне. Но мы всё равно с тобой молодцы.

Я непроизвольно расплылась в довольной улыбке.

.

Когда мы подъехали к месту моего нынешнего обитания, в машине повисла напряжённая тишина.

Впервые за последние несколько недель мы с Вадимом сидели вот так — вдвоём и настолько близко. И нужно было попрощаться, сказать «до свидания», ну или что-то вроде того.

Но я словно онемела.

А потом вдруг выпалила — сама не понимая, зачем и как мне это в голову пришло:

— Не хочешь… подняться?

Что именно я предложила Вадиму, я в точности не осознала. Да и не успела бы осознать, потому что он тут же резко ответил, передёрнувшись, будто я хлестнула его кнутом по плечам:

— Нет.

Закрыл глаза, почти зло вздохнул… Но я не стала дожидаться, что ещё он скажет.

Быстро выскочила из машины и побежала к подъезду, почти перепрыгивая через сугробы.

Снег, летевший с неба, касался лица мокрыми лапами, холодил щёки, тут же таял — и смешивался со слезами, становясь просто солёной водой…

87

Вадим

Неадекватность.

Хорошее слово, удобное, часто помогает кратко охарактеризовать что-либо. Например, мою реакцию на предложение Лиды подняться к ней.

Ну и зачем я так отреагировал? С её стороны это ведь была элементарная вежливость между не чужими друг другу людьми. Но у меня в голове сразу же возникла стереотипная сцена из кино, в которой Она предлагает Ему подняться в гости, а затем герои обязательно занимаются сексом.

Мне всё равно нужно было скорее возвращаться к Арине, поэтому я мог бы просто ненадолго зайти и посмотреть, как Лида обустроилась, быстренько выпить чаю и помчаться к дочке — да, это было бы безобидно и просто адекватно.

Ещё раз прокрутив в голове всё произошедшее, я решил, что надо перед Лидой как-то извиниться. Однако сложно будет объяснить, за что именно, не озвучив эти глупые мысли про секс. От такого извинения даже хуже может стать.

К тому же я бы точно не смог ей сказать ещё одну причину своего поведения… Если уж быть откровенным хотя бы с самим собой — да, я побоялся дать слабину и снова сблизиться с Лидой. После такого яркого вечера, после её помощи мне, увидев её безумно красивой, заметив, как на нас с ней реагируют люди, и вспомнив, насколько она прекрасная спутница для меня, — я мог бы и сорваться с той цепи, на которую сам себя посадил.

В итоге, вернувшись домой, я принял два решения.

Первое. Пора избавляться от этого проклятого уродливого дивана и возвращаться в нашу, точнее, теперь уже мою спальню, куда я до сих пор старался даже не заходить. Бессмысленность воздержания от комфортного ложа стала очевидной, ведь мысли о Лиде таким образом даже не сократились. Наши жизни настолько плотно переплетены, что мы с ней будем взаимодействовать постоянно. И нужно научиться с этим справляться, побыстрее привыкнуть, а не быть лошадью с шорами на глазах, чтобы избегать всего, что напоминает о бывшей жене.

Второе моё решение — благодарность за помощь с застройщиками будет лучшим извинением. Настоящая, деятельная благодарность, а не просто слова. Но надо было ещё придумать, какая именно…

88

Вадим

На следующий день после благотворительного вечера была суббота, и её Аришка собиралась проводить вместе с Лидой, но так как дочь до сих пор чувствовала себя неважно, то осталась дома. В том числе Арина пропускала английский, поэтому полдня училась самостоятельно, сидя в кровати и обложившись учебниками и рабочими тетрадями со всех сторон. Я тоже занимался своими делами, в основном по работе, ну и готовил нам обоим обед и ужин.

В общем, это был бы почти идеальный выходной, если бы поздно вечером я не получил от Эльвиры первую интимную фотографию.

Лица на снимке почти не было видно, в отличие от очень откровенного кружевного белья чёрного цвета и ладони, немного засунутой под трусики.

Да, Эльвира пошла в наступление с применением тяжёлой артиллерии. Это было очевидно, а ещё крайне не вовремя. Было бы лучше, если бы она повременила со всем этим ещё несколько дней, чтобы я успел второй раз встретиться с её «важными контактами».

Так я подумал тогда, поглядев на фото и никак не ответив на него.

А через пару часов, когда Арина уже уснула, да я и сам собирался ложиться, выяснилось, что это была всего лишь разведка боем.

Телефон завибрировал, и я, покосившись на экран, поморщился — светящееся на нём имя Эльвиры точно не сулило мне ничего хорошего, особенно поздно вечером. Закралась мысль не отвечать на звонок, но это не выход — Эльвира всё равно не отстанет. Поэтому я решил выяснить, что ей надо, и всё-таки снял трубку.

— Алло.

— Выйди, поговорить надо.

Интересное сочетание интонаций было в её голосе. Такое… повелительно-ласкательное. С одной стороны, Эльвира как бы просила и намекала на что-то интимное, с другой — явно угрожала, что, если не выйду, будут проблемы.

— Куда выйти? — вздохнул я устало.

— Не тупи, Вадим. Я у твоего подъезда в чёрном «майбахе». Давай быстрее.

И бросила трубку.

Послать её к чёрту, или к Эрику, или ещё куда-нибудь и просто лечь спать?

Нет, всё же надо решить вопрос с нашими странными отношениями, и непонятно, зачем оттягивать этот момент, если случай подвернулся сам по себе, ещё и с доставкой к дому.

Кроме того, мне точно следовало выяснить, откуда у этой стервы мой домашний адрес.

.

На улице мело. Я, накинув куртку на домашнюю футболку, бегом добрался до машины Эльвиры, одиноко стоявшей с включенным аварийным сигналом на трассе прямо под знаком «Остановка запрещена».

Эльвира сидела на заднем сиденье и, когда я остановился перед её машиной, жестом через стекло показала, чтобы я садился рядом. В принципе, сразу было понятно, что эта стерва задумала, но не перетаскивать же её насильно вперёд? Фиг с ней. На месте разберёмся.

Я открыл дверь и забрался внутрь. Оглядел Эльвиру с ног до головы и с трудом удержался от ироничной улыбки.

Сверху змея была одета в какую-то до комичного пышную шубу, снизу — в чёрные блестящие сапоги. Между верхом и низом торчали то ли голые ноги, то ли они же, но в чулках, — в темноте было не разглядеть.

Эльвира не стала ходить вокруг да около и сразу приступила к нападению.

— Ты охренел, что ли? — прошипела она, прищурившись, и как-то нелепо выпятила накрашенные губы. — Чего не отвечаешь?

— А должен? — Я поднял брови.

— Не беси меня… ещё больше!

— Эльвира… — Я хотел начать разъяснительную беседу, но змея перебила меня:

— А ты мозгами своими подумай? Ты видел, что я тебе прислала? Это нормально молчать, когда тебе душу открывают?

— Так это была душа… — съязвил я. Каюсь, не сдержался.

— Как ты меня бесишь! — рявкнула Эльвира и ударила меня кулаком в плечо.

— Так оставь в покое и полегчает.

— Заткнись! А то ещё врежу!

Она неожиданно пересела ближе, а затем каким-то неловким движением перекинула ногу через меня, смачно хрустнув при этом коленом, ударилась головой о потолок салона, но в итоге кое-как всё же оказалась на мне верхом.

От Эльвиры пахло приторными духами. Слишком сладкими, их запах буквально душил, ударяя в мозг и заставляя сжиматься виски. И, глядя на её лицо, я впервые понял, насколько возраст не прошёл мимо неё. Да, косметика на таком расстоянии была бессильна.

Увы, но стареют даже змеи.

Эльвира скинула шубу на пол. Под ней оказалось то самое нижнее бельё, с фотографии.

— Я для тебя его купила, идиот… — прошептала Эльвира, обдав моё лицо не менее приторным, чем её духи, дыханием. Пила она их, что ли?