Для кого-то истина — в квантовой физике, а для кого-то — в духовных практиках, не имеющих отношения к реальному миру. Для одних нашу жизнь определяет ДНК, а для других — всемирный разум. Но то, что сегодня научно доказано, завтра может быть научно опровергнуто.
Мы сами выбираем истину. Следовательно, когда я говорю вам, что я — ядро своей вселенной, я имею в виду, что я сделал
выбор в пользу этой истины. Я могу выбрать в качестве истины — истины для
меня — любую динамику, любую парадигму, любой факт, любое условие. Я не наделяю своих родителей, или священнослужителей, или какого-нибудь гуру, или Библию властью решать, что для меня верно или правильно. Для меня истина открывается по мере моей способности критически оценивать все, что мне преподносят как истину. Я и есть истина. Как и вы. Вот почему вы в центре своей вселенной. Позвольте мне повториться: я предпочитаю иметь ум, открытый чудесам, а не закрытый убеждениями.
Выбираем свою роль. Подумайте об этом так. Два человека собираются поставить спектакль. Один сыграет роль героя, который вопреки всем невзгодам выиграет сражение. Другой сыграет роль жертвы и, пройдя через те же невзгоды, потерпит поражение. Вы — один из актеров. Какую роль вы сыграете? У вас есть выбор.
Не все мы родились с эффектной внешностью и притягательными личными качествами. Мы те, кто мы есть. Но я вспоминаю хромую дворняжку, которая жила у нас на районе. Размерами и силой она уступала многим другим собакам. Тем не менее это была действительно собака нашего двора, хозяйка своей территории. Остальные четвероногие могли находиться во дворе только с ее позволения. Мы тоже сами выбираем свою роль — победителя или неудачника, героя или жертвы, мудреца или глупца. Я не говорю о тщеславии. Я говорю о выборе.
Высокомерие власти. Здесь есть один нюанс. Обладая такой огромной властью, можно легко переступить невидимую черту и скатиться к высокомерию. Непривычные к пьянящему ощущению своего могущества, мы можем легко забыть о смирении. Но то, что кто-то является центром своей вселенной, не исключает смирения. Об этом стоит помнить. Мы становимся центром собственной вселенной только потому, что делаем такой выбор и считаем его истиной, а не хотим над кем-то возвыситься. Истина никогда не бывает высокомерной.
Хватит пытаться. Предупреждаю: пытаясь, вы не займете позицию победителя. Я часто слышу, как люди говорят: «Я попытаюсь сделать все возможное». Пытаться — это для лузеров. Попытки подразумевают возможность неудачи. Чтобы, потерпев неудачу, можно было оправдаться: «Ну я же пытался, разве нет?» Лузеры всегда пытаются. Победители никогда не пытаются. Победители только побеждают.
Вспоминаю историю по теме. Один юный ковбой учился верховой езде. Когда его сбросила лошадь, он смущенно поднялся, отряхнул штаны и, прихрамывая, подошел к старому ковбою, наблюдавшему за этим унизительным падением.
— Почему ты не удержался в седле? — спросил старый ковбой.
— Я пытался, — ответил юноша.
— Ты пытался? — переспросил старик. — Видишь того теленка? — Телятами часто называют молодых кастрированных бычков, чья судьба — набирать вес и идти под нож. — Ты поместил этого теленка в стадо молодых телок. И что он собирается делать? Он собирается пытаться. Это все, что он может. Телята пытаются. Ты не теленок, парень. Так что иди и оседлай эту лошадь.
И парень это сделал.
Аргументация и война. Судебный процесс — это война. Потери очевидны. Кого-то отправляют в тюрьму, кого-то освобождают. Кто-то умирает в руках палача, кто-то спасается. У кого-то отнимают детей, у кого-то — состояние. Воинов, то есть адвокатов, жалеют, когда они терпят поражение, и уважают, когда они одерживают победу.
Аргументированное выступление перед городскими властями, или советом директоров, или другой вышестоящей инстанцией — это война. В результате этой войны изменится пользование землей. На месте полей и живых изгородей, где гнездились луговые жаворонки, построят аэропорт. В результате этой войны изменится облик района. Дом на углу, где пожилой господин Хардести играл детям на банджо теплыми летними вечерами, станет автомобильной стоянкой.
Когда органы, обладающие полномочиями по принятию решений, собираются выслушать наши доводы, мы должны понимать, что динамика такого взаимодействия — это динамика войны. И трофеи достаются победителю. В такой борьбе мы обычно имеем дело с противником, отстаивающим интересы власти, правительства, олигархов. И расклад сил обычно не в нашу пользу.
Когда я берусь защищать клиента, которого обвиняют в нарушении федерального законодательства, государство располагает неограниченными ресурсами для оказания на меня давления. Прокурора не интересует правосудие. Его интересует обвинительный приговор. Когда мы обращаемся с ходатайством к городским властям, якобы представляющим интересы народа, за этими властями чаще всего стоят олигархи. Чиновников не интересует наша жизнь. Их интересуют деньги и собственное благополучие. Когда мы выступаем на школьном совете, мы в большинстве случаев сталкиваемся с теми, кто заинтересован в сохранении своих полномочий, а не в образовании наших детей. Такая борьба — война. Любая другая парадигма — иллюзия. Это не просто спортивное соревнование «быстрее, выше, сильнее». Это не танцевальный конкурс, в котором самых грациозных наградят медалями. Это война. Как только мы поймем, что борьба — это война, мы сможем вести боевые действия и побеждать.
Ключом к победе в любой войне является способность держать ситуацию под контролем. Это не значит, что я стремлюсь контролировать противника. Я не вмешиваюсь в чужие процессы принятия решений. Хотя мои стратегии действительно могут влиять на решения моего оппонента, я не диктую ему, где, когда или какими методами вести наступление. Я не диктую ему, как защищаться. Но я должен контролировать себя, свои силы, свои действия. Мы владеем ситуацией, когда мы владеем собой. Речь не о том, чтобы бахвалиться, бить себя в грудь или угрожать. Бахвальство — это стандартный симптом неуверенности в себе, а угрозы — универсальное проявление слабости. Сильные не угрожают. Им это ни к чему.
Опять же, речь о мышлении. Это мышление не оставляет места для поражения. Это мышление ориентировано только на победу. Это живое, креативное, пробивное мышление. Оно готово идти на риск, но риск разумный. Это мышление признает страх как неотъемлемую составляющую любой борьбы. При наличии выбора с потенциально одинаковыми последствиями это мышление выберет атаку, потому что атака позволяет управлять ситуацией. Ведь это мы атакуем, верно? При отсутствии ясной стратегии выбор также будет сделан в пользу нападения, чтобы захватить инициативу. Нападение создает возможность для более решительных и целенаправленных действий. Если напали на нас, мы можем отступить, но не отдавать инициативу противнику. Мы отступаем только для того, чтобы занять более удачную позицию для контратаки.
Многие адвокаты боятся задавать