Читать интересную книгу Сын маминой подруги (СИ) - Мелевич Яна

- Да ты сломал нашего А2757.

- Переживет, - махнул рукой Елисей, проходя мимо смотрящей на него Алисы.

- Все нормально? – тихо спросила она, едва Лиса оказался рядом.

Она невольно вдохнула исходящий от него аромат дождя, смешанный с едва ощутимым запахом сигарет. Сердце забилось в тоске, а внутри все сжалось в предвкушении чего-то. Вряд ли ее ожидания имели под собой основания, но помечтать Алиса себе все-таки позволяла. Затянувшаяся забастовка ей самой становилась в тягость, однако сдаться – признать поражение. А этого Ежова себе сделать не могла.

- Ага, - бросил он, оглядываясь по сторонам. Очередная партия заказов прилетела им от официантов в зале. Олег засуетился, крикнув, что нужно еще несколько бутылок вина для мяса.

- Гребанные любители, так все запасы сожрут раньше времени, - бурчал он, бегая по кухне от стола к столу.

Пока робот-помощник пытался перестроить команды от всех, кто находился на кухне, вертясь на месте, Елисей внезапно схватил Алису за запястье и потянул за собой, вызвав удивленный возглас:

- Ты чего?

- Пошли бутылки принесем алкоголикам на сдачу, - подмигнул, утягиваю девушку на выход к массивным дверям. Со всех сторон послышались возмущенные вопли, которые прекратились с очередным писком компьютера и новым заказом.

- О, еще одна пара словит неудачное свидание! Эй, начальники, куда пошли-то?

- Да отстань от них, Вов, не видишь за вином.

- Знаю я эти вина…

Они продвигались вдоль длинного узкого коридора, огибая остальные цеха. Пока за стенкой кипела жизнь, здесь стояла тишина и были слышны только резкие звуки работающей пожарной системы, охранных датчиков и нано-камер слежения. Вход в погреба «Баболовского дворца» располагался за массивной деревянной дверью. Рядом на стене панель с пультом управления температурой, режимом влажности и снятия блокировки с электронного замка, который скрывала массивная замочная скважина – дан уважения историческому наследию. Все, как положено в подобных местах, даже минимум украшений на стенах, отсутствия разнообразных фресок и лепнины.

- Лиса, - терпеливо потянула Алиса, понимая, что тащат ее в подвал явно не ради разговоров по душам о Пушкине. – Что за срочность? После работы поговорить нельзя? И имей в виду, наш с тобой конфликт все в стадии разрешения, хочу напомнить.

- А, ты про ту глупую недомолвку на тему твоих равных прав? – беспечно отозвался Елисей, открывая двери и утягивая девушку в прохладу помещения, придерживая ее за руку, дабы не упала с крутой каменой лестницы. – Не волнуйся, просто хочу кое-что показать. Вспомнил, пока с этой дылдой разговаривал. Блин, когда Тохан успел так вымахать? Говорил же папе – не корми его кашей, он нас потом сожрет. 

Алиса фыркнула с любопытством оглядывая большое просторное помещение, уходящее куда-то вглубь под дворцом. Здесь, в подвалах ресторана, она не бывала никогда. Не было возможности, а когда была – ее страшно пугали подобные страшные темные места. Казалось вот-вот и из-за угла выскочит какой-нибудь страшный монстр, охочий до маленьких детей. Вдоль всего периметра стояли громоздкие деревянные бочки, а по другую – стеллажи с сортами вин и различного алкоголя, каждое из которых было промаркировано. Рядом стоял терминал, благодаря которому подвижные стеллажи могли легко перестраиваться в зависимости от того, какие именно бутылки с алкоголем были нужны работнику.

Скользнув по нему взглядом и покосившись на устойчивые балки под потолком, Ежова невольно поразилась в очередной раз тому, с какой любовью Павел Канарейкин относился к своему первому детищу. Поддерживать хорошее состояние подобного здания стоило немалых денег. Поэтому именно сейчас проблема с доставкой вдруг стала чем-то пугающим. А что если это действительно может пошатнуть бизнес семьи Павла Александровича и это чудесное место просто исчезнет?

- Елисей… - начала было Алиса, но замолчала, едва он вильнул в сторону за одну из бочек.

- Мм? – отозвался, оглядываясь и выискивая что-то глазами по шершавым стенам. – Чего?

- Все будет же нормально, да? – тихо спросила девушка, обнимая себя руками, стоило Лисе ее отпустить. – В смысле ресторану же ничего не грозит?

На долю секунды Елисей замер, глядя на нее внимательным взором и понять его мысли Ежова не могла, хотя очень бы хотела залезть ему в голову. Он отвернулся куда-то к стене, а затем сунув руки в карманы поварской накидки, двинулся решительно вперед к одной из пустующих стен. Алисе ничего не оставалось, как последовать за ним и лишь подойдя ближе она поняла, что так его заинтересовало.

На бетонной стене висел большой стенд с фотографиями, а под ним виделись следы. Такие, памятные, которые обычно делали романтики-любители, чтобы запечатлеть какой-то момент жизнь своего ребенка или друг друга. Влагоустойчивая яркая краска различных цветов выделялась на сером фоне – отпечатки маленьких и больших ладоней отчетливо виделись рядом друг с другом. И от этого зрелища сердце Алисы защемило от нежности.

- Мне кажется я всегда жил тут, - потянул Лиса, опускаясь на корточки и касаясь одного из следов – ярко-красного, немного потускневшего от времени, а затем переместил пальцы к желтому.

– Мы постоянно играли тут с Марком и Антоном. Вот сколько помню себя – ни дня без тусовки в подвале. Особенно Марк, ему дико нравилось разрисовывать здешние стены – они были для него, как полотно, - от рук ладонь переместилась дальше, к уже едва заметным рисункам и каракулям.

Такие обычные детские художества, сделанные цветными мелками, маркерами и, возможно, акварельными красками.  Подле одного из них присела Алиса, различая с трудом надпись, сделанную кем-то из ребят: «Лиса – кАзел».

- Это Настя писала, - фыркнул Елисей, тихо рассмеявшись, стоило Ежовой чуть ковырнуть стену рядом пальцем.

- Не видела никогда этого места, - вздохнула девушка, невольно скользя взором по следам и стенам. Большие явно принадлежали взрослым – родителям Елисея, а может и Марка.

- Ты вечно плакала, стоило попытаться тебя сюда затащить, - он улыбнулся, посмотрев на нее озорно. – Такая ревунья была, ужас просто. И пугливая.

- Просто нечего было выть под дверьми ночами у спальни Насти, умник. Играли в приведения, всю нервную систему мне убили своими шутками – два идиота. Что ты, что Тасманов. Еще Антон этот бродящий ночами, закутанный в одеяло. Блин, додумались же его мукой обмазать! - огрызнулась беззлобно Алиса, поднимаясь на ноги и рассматривая фотографии под стеклом.

- Так смешно же было. От твоих воплей все соседи сбежались.

Еще совсем молодой Павел Канарейкин вместе с Сергеем Радовым, Раисой Степановной, Кирой Владимировной и другими знакомыми лицами в окружении рабочих. На нескольких снимках – Ярослав Тасманов дурачился в маске у стены с недоделанными фресками. Были и другие снимки – где они вдвоем перепачканные штукатуркой смеются над чем-то вместе. Затем более семейные – Кира Владимировна с подругами, она же с мужем и счастливой улыбкой на лице уже явно беременная первенцем. Маленький Елисей на руках отца рядом с рестораном. По мере того, как Алиса просматривала хронику печатных фотографий, росло стойкое понимание того, где она находилась. «Баболовский дворец» - это семейное достояние. Основа всего бизнеса Канарейкиных.

- Это место – черепаха, держащая все, что сейчас у нас есть, - тихо озвучил ее мысли Лиса, стоило Алисе переместить взгляд со снимка с матерью на другой. Там она еще маленькая смотрела влюбленным взглядом на Лису на одном из детских праздников.

- Не будет ресторана – не будет ничего, - девушка повернулась к нему, убирая ладонь со стекла, под которым была фотографии и переместила на грудь Лисы, выдыхая:

- И что делать? – она чувствовала, как под ее пальцами бьется его сердце. А затем вздрогнула, когда он перехватил ее руку, сплетая со своей в замок, глядя прямо ей в глаза.

- Пока не знаю, но я точно что-нибудь придумаю.

Придумает, обязательно. В это Алиса верила. Лишь только одно никак не давало покоя: будет ли ей место в этом плане?