Че понемногу разговорился и вскоре на пару с Хоакином травил байки времен войны в Сьерра-Маэстре или привезенные из своих путешествий по миру.
– …так у них в племени есть колдуны. И ни один симба не пойдет в бой, если колдун не даст ему натереться особой жидкостью…
– Зачем?
– Симба считают, что это делает их неуязвимыми для пуль и стрел.
– И что, помогает?
– Разумеется, нет. Они бегут в бой в полный рост не прячась, неуязвимые же, и несут громадные потери.
– И что, выжившие не предъявляют колдунам?
– Не так все просто! Колдуны говорят, что жидкость защищает только тех, кто не испытывает страха! Убили – значит, струсил и сам виноват. Правда, если потери слишком большие, колдунов все-таки линчуют.
Вася подивился прихотливости военной мысли конголезцев, но потом вспомнил разнообразных жуликов в России, тоже освоивших прием “не думай о белой обезьяне”. Как там один воскреситель обещал? Пациент воскреснет, но за десять тыщ верст, а коли поедешь проверять, все сорвется. Дурить народ умели везде.
В Моревите, где надо было сворачивать с дороги на Камири в сторону партизанской республики, шла движуха – армейские грузовики привезли солдат и те строились на обочине дороги. Насчитав пять или шесть машин, Вася внезапно ощутил, что ему что-то мешает в районе правой почки, сунул руку за спину и нащупал в спинке водительского кресла твердый выступ, которого там раньше не было. Обернулся и увидел напряженное лицо Хоакина и его руку с пистолетом, упертым в сиденье.
Касик поднял брови и хмыкнул. Ну что тут скажешь? Из окна дуло, имеют право, может, прямо к черту в пасть едут…
– Хоакин, не так сильно, мне вести неудобно.
– Убери, – обернувшись и оценив мизансцену скомандовал Че.
Дуло исчезло.
За этой возней Вася чуть было не пропустил нужный поворот в сторону Монтеагудо, но там с обочины к ним шагнул лейтенантик и даже поднял руку, чтобы остановить. Но оглянулся и увидел, что солдаты только выгружаются из машин, и отмахнулся – проезжайте! Типичная латиноамериканская маньяна.
– Что это было? – спросил Хоакин.
– Солдаты из Камири, наверное, учения или патрулирование, – объяснил Инти. – Во всяком случае, никаких сообщений об операции не было. А разгром участка армию сейчас не заинтересует, у них контры с полицией.
Когда все подуспокоились, касик попытался вывести разговор на вопросы логистики, но Че будто и не слышал их, а следом помалкивали и остальные. Странно, создание каналов снабжения через чилийский порт Антофагаста или через перуанскую столицу Лиму куда важнее, чем разгром даже десятка полицейских участков. После трех или четырех неудач Вася отказался от дальнейших попыток – упорное нежелание Гевары обсуждать эту тему он отнес на счет осторожности. Все-таки одно дело рисковать собственной шкурой и ехать неизвестно куда с малознакомым индейцем, и совсем другое – возможная подстава множества людей, идущих за команданте.
Засада ждала в Монтегуадо. Ну как засада – тоже военные, тоже несколько грузовиков, но тут они успели развернуть нечто вроде блок-поста возле магазинчика-пульперии, скорее даже киоска, и тормознули джипы.
– Проверка документов, сеньоры! – белозубо улыбнулся капитан с тоненькими усиками.
Уругвайский паспорт Че вопросов не вызвал, сам Гевара сохранял полное хладнокровие, чего нельзя было сказать о неожиданно и обильно вспотевшем Хоакине.
– Что с ним? – дернул подбородком капитан, листая документы Васи.
– Капризный очень, – выдал отмазку Че, – хинин жрать не хотел, вот, похоже, малярию подцепил. Сейчас в Сукре едем, к нашему доктору.
Капитан ухмыльнулся. Но на всякий случай отступил на шаг:
– Вы из Комарапы?
– Да, помощник алькальда.
– Один мой товарищ по училищу попал туда служить, лейтенант Пеньярандо. Не знали?
– Ну как не знать, он же был начальником полиции.
– Был?
– Неприятная история, сеньор капитан, – доверительно наклонился к военному Вася, – поссорился с девушкой, выпил и сорвался с обрыва. Весь город целый месяц судачил.
Капитан многозначительно покивал, а Вася поклялся бы, что военный отлично знал о судьбе Фернандо и задал вопрос только для проверки.
– Что везете, сеньоры?
– Пончо и шерсть ламы, образцы, – забирая бумаги, ответил Вася. – Показать?
– Ладно, проезжайте.
Вася дождался, когда военные проверят второй джип и тронулся. Инти похлопал Хоакина по плечу, а Гевара, сидя вполоборота на переднем сиденье весело подмигнул:
– Спокойнее, Хоакин, и не в таких переделках бывали.
– Да тут стволы со всех сторон, изрешетят мгновенно, – буркнул кубинец.
Ну так не надо нервничать. Если это засада, всего лишь умрешь вспотевшим.
Винтовка лягнула стрелка в плечо, метрах в трехстах на каменной мишени вспухло облачко пыли, а вот хлесткого звука выстрела зрители так и не дождались – так, бумкнуло глухо и все. В шумном городе и не разберешь, что это было. Все гурьбой ломанулись смотреть навернутую на ствол толстую трубу – по отрывочным Васиным подсказкам Ньико сварил глушитель. Не идеальный, но рабочий.
– Через неделю-другую получим и на пистолет, – похвастался касик.
За день они объехали несколько общин и, наконец, поднялись в один из тренировочных лагерей, где Хосе и Мамани вели занятия по стрелковой подготовке, а заодно и пристреливали глушитель.
– А зачем на пистолет? – не удержался Инти.
– Да все та же идея, команданте Рамон знает.
– Об этом потом. Скажите, Тупак, почему у вас все костры в ямах?
– Не только, у нас еще и от каждой ямы прокопаны подземные каналы, чтобы дым не валил столбом, а рассеивался на большой площади, – Вася спрыгнул в одну из костровых ям и приоткрыл сплетенную из веток заслонку. – Это чтобы с самолета лагеря не было видно.
– Да, я видел такое во Вьетнаме, – согласился Че. – Но здесь же не Вьетнам.
– Нет, так будет, – и Вася процитировал Геваре Гевару, – “Наша цель – создать два, три, много Вьетнамов”.
Придирки на этом не кончились, Хоакин показал на стрельбище:
– Ровная площадка, прямые галереи, сверху заметят сразу.
– Э-э-э, нет, – довольно улыбнулся касик. – Пойдемте вон туда, повыше.
С маскировкой стрельбища он ломал голову долго, пока в одном из выходов не обратил внимания на то, что участки травяных зарослей различаются цветом. Дед Контиго, спрошенный об этом феномене, собрался было врезать – во всяком случае, костыль задрожал в его судорожной руке, – но с тяжелым вздохом объяснил бестолковому внуку, что это зависит от преобладания той или иной травы. И с того момента залетчики из отряда занимались пересадкой травы, формируя изломанные цветные пятна, своего рода камуфляж, имитируя тени от лощин или гребней.
Даже с ближней возвышенности поле не выглядело ровным, а уж с самолета и подавно. Правда, никто еще не проверял этого, но Вася заставлял строить всю партизанскую инфраструктуру в