Читать интересную книгу Гражданская война в Испании. 1936-1939 гг. - Николай Платошкин

30 октября немецкая авиация нанесла скоординированный удар по республиканским аэродромам близ Мадрида в отместку за Сесенью, причем на аэродроме Хетафе погибло 60 детей. В тот же день франкисты прорвали вторую линию обороны Мадрида (правда, существовавшую, в основном, на бумаге). Коммунисты требовали от Кабальеро объявить дополнительный набор в милицию, но тот говорил, что войск и так достаточно, к тому же лимит мобилизации для Центрального фронта (30 тысяч человек) уже исчерпан (!).

Республиканское командование запланировало на 3 ноября еще один контрудар примерно в том же направлении, что и 29 октября. Основную задачу (овладение городами Вальдеморо и Торрехон-де-Веласко) осуществляла группа подполковника Бурильо (3 тысячи бойцов). Республиканцы хотели, во что бы то ни стало, перерезать шоссе Мадрид — Толедо и лишить ударную группировку мятежников снабжения. С флангов Бурильо должны были поддерживать бригада Листера (2 тысячи человек) и колонна подполковника Буэно (1,5 тысячи бойцов).

Бурильо придавалось 23 танка Т-26, 6 советских бронемашин БАИ (с пушечным вооружением) и три советских броневика ФАИ, вооруженных пулеметами.

Комбриг Кривошеин, памятуя горький опыт Сесеньи, провел специальный инструктаж с Бурильо и его командирами, призывая пехоту не отставать от танков и не бросать их в беде. Танкистам, в свою очередь, было строго приказано не отрываться вперед от пехоты более чем на 300–500 метров и возвращаться назад, если пехотинцы все же запаздывали. В населенные пункты с их каменными домами и узкими кривыми улочками заходить танкам было запрещено.

3 ноября в 6 часов 30 минут утра группировка Бурильо пошла в наступление. Командир взвода танков, плохо ориентируясь на местности, проскочил Вальдеморо и потерял два Т-26 из-за технических неполадок. Пришлось вернуться за помощью для их отбуксировки. В это время другие танки по шоссе шли на Вальдеморо и нарвались на огонь трех батарей противника. Республиканская пехота провожала советские танки криками «Вива Русиа!», но с места не двигалась, ожидая, когда танкисты подавят все огневые точки противника. Кривошеин с отставшими танками попытался прорваться на Вальдеморо в обход пристрелянного шоссе по лощине, но и там танкистов накрыла артиллерия мятежников, подбив еще два танка. Посланная на отбуксировку сломавшихся утром двух машин Т-26 группа, не выполнила задачу и сама лишились одного танка. Следует отметить, что в боях участвовали уже испанские экипажи, десятидневная подготовка которых, конечно, была явно недостаточной. Например, один танкист жаловался, что пушка не стреляет, а она была просто не снята с предохранителя.

На направлении Торрехон-де-Веласко дела развивались успешнее. Пехота не отставала, и к вечеру 3 ноября город был окружен и захвачен. В качестве трофеев были отбиты у франкистов пять орудий. Но, расположившись на ночлег, республиканцы не выставили охрану (вообще, в годы гражданской войны обе стороны старались не воевать ночами и строго соблюдали обеденный перерыв, чем вызывали изумление советских военных советников). Этой же ночью в город неожиданно ворвались марокканцы и забросали танки гранатами. Один танковый взвод был уничтожен практически полностью, и Торрехон-де-Веласко пришлось вновь оставить врагу.

4 ноября наступление продолжалось без особых успехов, и к 14–00 был получен приказ бросить лучшие пехотные части непосредственно для обороны Мадрида. Таким образом, и этот фланговый контрудар республиканцев не достиг успеха. Наученные опытом Сесеньи мятежники подтянули большое количество противотанковой артиллерии. И хотя взаимодействие танков и пехоты у республиканцев стало лучше, оно еще было далеко от совершенства.

Приказ о переброске всех боеспособных сил непосредственно к Мадриду был вызван тем, что 4 ноября Варела взял аэродром и населенный пункт Хетафе, находящийся в 13 километрах от центра Мадрида. Генерал Мола на пресс-конференции заявил, что отпразднует в городе 19-ю годовщину столь дорогой коммунистам русской революции, и порекомендовал «республиканским шутникам» приготовить ему чашку кофе, которую он выпьет на главной мадридской площади Пуэрта-дель-Соль («Ворота солнца»), не слезая с белого коня. После этого генерал должен был обратиться к мадридцам с краткой речью: «Я — здесь». Уже были назначены мэр и префекты мадридских округов, а в кафедральном соборе Мадрида был заказан благотворительный молебен «по случаю победы над врагом». Фалангисты уже наметили здания под свои организации. Мола рассчитывал и на удар с тыла «пятой колонны». Ведь на выборах в феврале 1936 года против Народного фронта голосовало 45 % мадридцев и к ноябрю около 20 тысяч врагов республики сидели в иностранных посольствах, готовясь встретить «освободителей». Многие из «сидельцев» были вооружены.

2 ноября 1936 года коммунисты объявили: «Мадрид в опасности» и начали поголовную мобилизацию членов партии на фронт. Не отставала и Объединенная социалистическая молодежь (ОСМ). На многих его районных отделениях, как и в России 1918–1919 годов, висели таблички «Закрыто. Все ушли на фронт». Из 23 тысяч коммунистов Мадрида на передовой находилась 21 тысяча.

А Кабальеро в это время пытался вовлечь в правительство анархистов, чтобы НКТ и ФАИ разделили с ним ответственность в эту тяжелейшую для республики минуту. И вот, 4 ноября 1936 года, был объявлен новый состав кабинета, в который вошли 7 социалистов. 4 анархиста (министры юстиции, промышленности, торговли и здравоохранения), три левых республиканца, два коммуниста и по одному представителю от Страны басков и Каталонии. Анархо-синдикалистам стоило больших трудов объяснить своим последователям такую странную метаморфозу: ярые противники государства вдруг стали его министрами. Было сказано, что нынешнее государство в Испании уже перестало быть инструментом эксплуатации. Впрочем, много объяснять было и не нужно. Массы анархистов понимали, что время распрей по теоретическим вопросам прошло, и надо был сделать одно — отстоять Мадрид. Президента Асанью, покинувшего столицу еще 22 октября, правда, пришлось уговаривать согласиться на назначение анархистов. В конце концов, глава государства махнул рукой — он все равно уже не верил в победу.

4 ноября 1936 года исполнилось ровно два месяца с того момента, как Ларго Кабальеро сформировал «правительство победы». За это время враг подошел вплотную к воротам Мадрида, который уже не только бомбили немцы и итальянцы, но и обстреливали орудия мятежников. Отряды народной милиции уже просто не могли сдерживать колонны марокканцев, так как у них не хватало боеприпасов и продовольствия. Никто не знал соседей слева и справа, не поддерживалась и связь с командованием Центрального фронта. А в то время, когда поток обессиливших и потерявших надежду бойцов откатывался к городу, лучшие республиканские части и советские танки контратаковали врага на дальних подступах к Мадриду, пытаясь оттянуть на себя лучшие силы Варелы.

И здесь неожиданно на помощь защитникам Мадрида пришли сами мятежники. В их стане возникли разногласия относительно лучшего способа взятия города. Можно было наступать через южное рабочее предместье Карабанчель, а можно через западные богатые кварталы, граничившие с лесопарком Каса-де-Кампо и Университетским городком. Ягуэ и Варела стояли за западный вариант, рассчитывая избежать уличных боев во враждебно настроенном Карабанчеле. Мола принял соломоново решение наступать на обоих направлениях, сконцентрировав все же наиболее боеспособные части в направлении Каса-де-Кампо. 5 и 6 ноября Варела приводил свои части в порядок и совершил, тем самым, крупнейшую ошибку: в эти дни он мог бы занять город практически без сопротивления.

Между тем основным вопросом, который стало обсуждать на своем первом заседании новое правительство Ларго Кабальеро, был отъезд самого правительства из города. Анархисты сопротивлялись, а коммунисты требовали, чтобы населению Мадрида были разъяснены причины этого шага: необходимость для кабинета работать в более спокойном месте. Но Ларго Кабальеро не мог себя пересилить. Трудно было главе «правительства победы» объяснить мадридцам свой отъезд в тыловую Валенсию за сотни километров от фронта. Премьер решил покинуть город молчком. Но об этом сразу стало известно. Когда лидеры ОСМ Сантьяго Каррильо и представитель КПИ Антонио Михе явились к Ларго Кабальеро с просьбой принять перед отъездом срочные меры по обороне Мадрида, премьер, стоя рядом с собранными чемоданами, воскликнул: «А кто вам сказал, что правительство покинет Мадрид?» На самом деле генконсул СССР в Барселоне Антонов-Овсееенко еще в середине октября сообщал в Москву о планах Кабальеро покинуть столицу.

6 ноября Мадрид видел уезжающие вдаль колонны легковых автомобилей. Прието как министр авиации воспользовался самолетом. Некоторые члены правительства, в том числе министр иностранных дел Альварес дель Вайо, были остановлены по дороге анархистскими патрулями, которые, угрожая расстрелом, требовали, чтобы члены правительства вернулись в Мадрид. Прието, приехав в Валенсию, сказал: «Через три дня они будут на Пуэрта-дель-Соль. Еще два месяца и — смерть».