сказать не даёт. Хотя меня не валил… Про методы и функции ТГП я ему сразу вывалила, как никак единственный выученный вопрос, — она усмехнулась. — А вот про гражданское общество я не знала ни-че-го.
— Вытащил? — удивлённо захлопала глазами Анжелика.
— Можно и так сказать, — хмыкнула Ника. — Говорит, гражданское общество, Ларионова, это когда ты за пять минут до одиннадцати бежишь по супермаркету с бутылкой водки, а очередь на кассе перед тобой расступается, чтобы ты успела. Вот это что ни на есть настоящее, истинное гражданское общество, — Ника неудачно пыталась скопировать интонацию Градова.
Я прыснула: уж настолько у неё плохо получилось, что даже хорошо.
— Идём? — Анжелика первой забрала сумку с подоконника.
— Ага, — кивнула Ника. — В «Крокодил», действительно неплохое местечко.
И что самое главное — недалеко от корпуса университета, что в условиях непогоды оказывалось немаловажным.
Быстро одевшись и переобувшись в гардеробе, похватали зонты и двинулись в путь. Настроение, с утра неумолимо идущее ко дну, воспряло и продолжало подниматься к горизонту. Даже хмурое грозовое небо перестало казаться ужасным.
Несколько дней до экзамена по философии пролетели, как один миг. Зная, что автомат у меня в кармане и нужно только проставить оценку, я наконец-то пребывала во внутреннем равновесии.
В выходные мы с девчонками отлично погулеванили — у меня выдался шанс познакомить Веронику и Анжелику с Алиной. Они быстро нашли общий язык, что не могло не радовать. Так что девчачьи посиделки удались на славу.
Градов не звонил и не писал. Я уже стала привыкать к тому, что он пропадает на неопределённое время, но в этот раз мне казалось, что он специально меня игнорирует.
Я порывалась написать ему сама. Даже открывала окно сообщений в мессенджере, начинала набирать текст… но удаляла всё и, костеря себя последними словами, откладывала телефон.
Я скучала по нему — не могла не скучать. Мне нисколько не казалось странным, что о Давыдове, с которым мы были вместе несколько лет, я не вспоминаю, а о Мистере-Супер-Адвокате (кстати, я давно его перестала так называть) думаю ежечасно. Сколько раз мы встречались? По пальцам пересчитать. Но эти встречи… они так глубоко въедались мне в сердце, что становилось страшно.
На мысли, что я действительно начинала влюбляться, поймала себя, когда в день экзамена по философии случайно встретила Евгения Александровича. Он шёл навстречу по пустынному переходу, вдоль выставочных витрин с наградами университета и экспонатами местного музея времен Советского Союза.
Сперва я хотела пройти мимо, сделав вид, что не заметила его. Казалось бы, что может быть проще. Но я не смогла. На лице помимо воли начала появляться счастливая улыбка, а сердце птичкой забилось в груди. Будто не было почти недели молчания — вот он, передо мной.
Я посмотрела на него другими глазами — и сейчас он казался мне пределом мечтаний и настоящим идеалом.
Диагноз был ясен.
— Здравствуй, Кристина, — в шаге от меня поздоровался и остановился.
— Здравствуйте, Евгений Александрович, — не поднимая глаз и не останавливаясь, поприветствовала в ответ. Потому что если бы я сейчас встретилась с ним взглядом…
Я хотела пройти мимо, но не прошла. Губы вдруг перестали мне принадлежать и сами произнесли то, за что мне хотелось прямо сейчас провалиться на месте:
— Можно с вами поговорить?
— На кафедре, — понимающе хмыкнул Градов.
Кафедра находилась в противоположной стороне от кабинета, где проходил экзамен по философии. Но я развернулась и пошла следом за преподавателем. В трёх шагах от него, буравя взглядом прямую спину в стального цвета пиджаке, сидевшем на мужской фигуре без единой лишней складочки.
Шла и не понимала, с чего потянуло на «поговорить». Расставить точки над «и»? Может быть.
Градов открыл дверь ключом и посторонился, пропуская меня вперёд. Я прошла в середину кабинета и замерла спиной к Евгению Александровичу.
— Это всё? — рассматривать разноцветные папки на стеллажах замечательно помогало держать себя в руках.
— Что всё, Кристина? — Градов будто специально обошёл меня и встал напротив. И я всё-таки подняла на него глаза. Он был спокоен, хладнокровен, взгляд не выражал никаких эмоций кроме умеренного любопытства. Морщинки на лбу стали куда заметнее, и заметив их, я будто впервые за долгое время действительно поняла, какая пропасть нас разделяла. Пропасть возраста, положения, опыта…
— Наши встречи.
— По-моему ты совсем без меня не скучаешь, — он гадко ухмыльнулся.
Щёки вспыхнули — то ли от стыда, то ли от возмущения его тоном. Ладони сжались в кулаки. Я приняла единственно верное решение — сбежать. Снова. К счастью, двери оказались не заперты, а Градов и не подумал меня останавливать.
Пропасть между нами стала ещё ощутимее. Давыдов был прав — мне далеко до взрослой сознательной женщины. Я — вспыльчивая, не способная контролировать эмоции девятнадцатилетняя девчонка.
Мне потребовалось время, чтобы придти в себя и явиться за оценкой по философии. Ника слала мне сообщения со множеством вопросительных знаков и грозных смайликов, которые я игнорировала. Так что явившись пред очи подруг, пришлось остановить допрос небрежным жестом. Я просто-напросто отмахнулась от девчонок и юркнула в кабинет.
— Да что с тобой опять такое?! — накинулась на меня Вероника, когда я вышла обратно в коридор, пряча зачётку в рюкзак. — Я тебя не узнаю. Ты с Денисом своим такой кислой не была!
— Всё хорошо, — выпалила. — Правда, со мной всё нормально, просто… — добавила уже мягче.
— Это из-за Андрея? — наивно предположила Анжелика.
— Какого ещё Андрея? — насупилась Вероника. — Почему я о нём ничего не знаю?
— А почему ты до сих пор не рассказала мне про своего нового? — уколола её в ответ.
— Да я же сказала, что позже, — задохнулась возмущением Ника. — А ты Анж сказала, а мне — что, не надо?
— Девчонки, не ругайтесь, — прервала начинающуюся потасовку Анжелика. — Хватит собачиться.
Её слова возымели эффект. По крайней мере мы обе замолчали и уставились друг на друга, как мыши на крупу.
— Ладно… идёмте в парк, я вам расскажу, — Ника на удивление сдалась первой. И только за это ей стоило уже памятник поставить — она оказалась куда более благоразумнее, чем я. — В общем, его зовут Илья… и он сын папиного приятеля.
Кто бы мог подумать, что очередное семейно-дружеское застолье, собранное отцом Ники, принесёт ей приятное знакомство. Перспективный, видный, обеспеченный — мечта, а не мужик. Естественно, они начали встречаться — говорить о серьёзных отношениях ещё рано, но всё может быть. Тем более, что отцы с двух сторон были далеко не против внезапно образовавшейся заинтересованности детей друг другом.
Закончив рассказ, Ника уставилась на меня, и, вздохнув, я пересказала ей