— Не понимаю.
— Вы выложили за него большие деньги, но для чего он вам. Ведь вы не сможете от него получить ни какой пользы. Оставьте его у нас.
— А какая вам от него польза, — подняв брови домиком, удивился Андрей.
— Ни какой. Если только он будет мне иногда помогать по уходу за садиком. Он уже помогал мне не раз, это очень душевный и ранимый старик, правда о себе рассказывать не любит. Вот например только сегодня я узнала, что он в пожаре потерял свою семью. Или вам стало жаль старика.
— С какой радости я должен его жалеть. Жизнь не только его больно ударила, другим достается не меньше, но ведь они не топят свое горе в стакане.
— Как вы можете. Он столько пережил, — возмутилась девушка, столь хладнокровному заявлению.
— Сколько?
— Я ведь сказала, что он потерял свою семью и…
— Я тоже потерял семью. Я потерял жену и двух дочерей и никто не в силах мне их вернуть, мне теперь можно напиваться до потери сознания и вымаливать к себе жалость.
— Простите, — еле слышно просипела девушка, явно слишком сильно расстроившись от того, что только что услышала. Заметив это, Андрей тут же сбавил тон и уже примирительно продолжил.
— Это вы меня извините. Просто я каждый раз начинаю злиться когда мне начинают объяснять, что человек спился из-за каких то там обстоятельств или что пьяницы, просто больные люди. Нет, возможно это и так, но я этого никогда не понимал и не пойму. Один древний мудрец говорил, что пьянство это добровольное помешательство. Добровольное. Понимаете. Никто не виноват, что он нашел истину в вине.
— Для чего же он вам понадобился, — все так же тихо, понурившись, спросила девушка.
— Он мастер, рудознатец и вроде обладает каким то секретом, в изготовлении металла.
— Но это ведь бредни пьяного старика.
— Возможно, но я этого не узнаю наверняка, если не предоставлю ему возможность показать себя. Я верю в то что это возможно, а вот правду ли говорит он, мы увидим только дав ему попробовать себя проявить. Кроме того, я дам ему шанс. Если он действительно мастер, то работа, любимая работа, поможет ему выкарабкаться из той ямы, куда он сам себя загнал. Я знаю, поверьте мне.
Резко развернувшись Андрей направился к калитке. Анна понимала, что он уходит, но ни чего не могла придумать чтобы остановить его. Она вовсе не хотела ссориться или вызвать недовольство у этого мужчины. Да что там, она заговорила о старике используя его как предлог, но видно Андрэ слишком плохо относился к пьяницам, так как вспыхнул мгновенно, словно хворост. А потом он проговорился о своей семье и это окончательно выбило ее из колеи.
Нет он конечно не производил впечатление молодого человека. Когда она увидела его в первый раз, то он был лысым, за прошедшее время волосы отросли и она увидела, что седина прочно вплелась в его уже начинающую редеть шевелюру, хотя он был не на много старше Рема или Эндрю. При первой встрече он был весьма дородного телосложения, хотя и угадывалось, что когда то у него была весьма ладная фигура. Сейчас перед ней предстал высокий, крепкий, без капли лишнего жира мужчина. Было видно, что за прошедшие месяцы он всерьез занимался собой. В его повадках появилось что то звериное или даже хищное, такое она замечала у воинов, но брат говорил, что он вроде не воин.
Так чего же она хотела, мужчина в расцвете сил, так неужели у него не должно было быть семьи, вот она у него и была. Она вдруг поймала себя на мысли, что ревнует его к той неизвестной, но едва осознав это истово перекрестилась. Пристало ли ревновать к той которой уже нет и пристало ли радоваться тому, что заинтересовавший ее мужчина теперь свободен, если цена столь высока.
Потом она успокоилась. Ее конечно радует то что этот мужчина, единственный о котором она не позволительно долго думала, свободен. Но ее то вины нет в том, что он стал свободным благодаря такой высокой цене. Она даже никогда не знала ту кто делил с ним ложе и таяла в его объятьях. О боже как она хотела оказаться в его объятьях, зарыться в его рубаху и вдохнуть пряный мужской аромат.
Поймав себя на этой мысли она вновь истово перекрестилась. Нет она не была ханжой и прекрасно знала об отношениях между мужчиной и женщиной, но она была порядочной девушкой, а порядочной девушке не пристало предаваться греховным мыслям. Вот если он будет законным супругом, тогда даже Господь не осудит ее за подобные мысли, или осудит. Нужно обязательно поговорить об этом с ее духовником. Падре Тук прожил долгую и праведную жизнь, он добрый пастырь божий и он сумеет помочь добрым советом.
Осталось только решить каким образом она сможет добиться этого мужчину. Уж в этом то она ни какого греха не видела, и ее лицо приняло сосредоточенное выражение. Она и сама не смогла бы себе объяснить почему он так заинтересовал ее. У нее были поклонники и куда краше и знатнее, но вот только никто из них не затронул девичьего сердца, хотя по всем меркам считалось, что она неприлично долго задержалась в девах. На нее обратил внимание даже сын маркграфа, зачастивший в последнее время к ним в гости. Поговаривали, что граф весьма серьезно настроен женить своего старшего, пренебрегающего обязанностями старшего сына и наследника, был слух, что якобы если тот не обзаведется наконец семьей, то граф грозился лишить его наследства и сделать наследником среднего сына, уже семейного и обзаведшегося первинцем.
Чем же смог привлечь ее этот мужчина, который ни коим образом не выказывал своей заинтересованности по отношении к ней, мало того практически не общавшийся с ней, и не стремившийся к этому. Вот он посетил отца и брата по каким то своим делам и теперь возможно опять пропадет на два три месяца. Она без конца задавала себе этот вопрос и не находила ответа, только чувствовала, что запутывается в сетях еще больше.
— Анна, ты о чем так задумалась.
В беседку, куда она забрела, появился Рем. С братом у них никогда не было друг от друга секретов. Еще с детских лет она привыкла всюду следовать за братом и тот понукаемый суровым отцовским словом был вынужден всюду таскаться со своей младшей сестренкой. Так вот и вышло, что она была участницей всех мальчишеских выходок и проказ. Правда охотно делясь с родителями всем, что было весьма пристойно, она благоразумно умалчивала о проказах и вовсе ни из-за того, что покрывала братца, просто ему могли запретить прогулки по городу, а значит под домашний арест попала бы и она.
— Рем, а когда господин Андрэ вновь посетит нас.
— Охо-хо, сестренка. Что это? Ты уже второй раз за последние пару месяцев справляешься о нем. Ну не закипай. Я что, я не против, хотя практически и не знаю его, но он располагает к себе с первого взгляда, да и Эндрю о нем очень хорошо отзывается. Правда если все так серьезно, нужно бы узнать его получше, а то мало ли, — сестру Рем любил искренне, а потому в его голосе звучала только забота.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});