– Да я его совсем не знаю! – замахал на нее руками Алекс. – С чего ты взяла? Просто я сказал, что он поступил так не со зла. Ты ему ничего конкретного не говорила, вот он и решил, как решил.
Она уперла руки в бока и посмотрела на него с откровенным раздражением.
– Я ему сто раз говорила о том, что люблю свою работу. И тем не менее он уже все решил за меня: я бросаю работу, превращаюсь в домохозяйку и немедленно обзавожусь кучей ребятни.
– Веселенькая перспектива!
– И еще он в самых категорических выражениях потребовал от меня прекратить копаться в собственном прошлом. Я сказала, что это невозможно, что ситуация вышла из-под контроля. Кто-то уже добрался даже до моей квартиры. Даже если я просто исчезну, ничего от этого не изменится. Все это я пыталась втолковать ему. Тщетно! И тогда… – Джулия замолчала и сделала глубокий вдох, словно собиралась сообщить нечто очень важное.
У Алекса тоже заняло дыхание. Три тысячи чертей! Кажется, он совсем не рад тому, что она сейчас скажет. Да, с помолвкой надо было покончить, и давно. Тут он на ее стороне. Но, с другой стороны, не это ли обстоятельство останавливало его, удерживало от более решительных действий по отношению к Джулии? Все же невеста другого человека. И вот последний барьер исчез.
Джулия рассекла воздух левой рукой, и Алекс увидел, что на пальце больше нет обручального кольца.
– И тогда я порвала с ним! Сказала, что не могу выйти за него замуж. И вовсе не из-за дома или детей. Просто я его не люблю. Наши отношения с ним длились очень долго, и мне было так приятно плыть по волнам, не сильно задумываясь над тем, какого рода чувства связывают меня с Майклом. А задуматься надо было давно. Сама не понимаю, почему мы не поговорили с ним начистоту много раньше. Конечно, я повела себя нечестно, неблагодарно по отношению к Майклу. Мне совестно, что я так обидела его. Он благороднейший человек и не заслуживает такого отношения. Но дело сделано, и я ни о чем не жалею.
Алекс по достоинству оценил самокритику. Джулии тоже не откажешь во внутреннем благородстве. Такие женщины, как она, не станут сваливать всю вину на другого человека. Они честно покаются в том, что не правы. Это качество ему очень нравилось в ней. Да и вообще, ему многое нравилось в Джулии, слишком многое.
Слегка откашлявшись, он спросил:
– И что сейчас?
– А сейчас я займусь разгадкой собственной тайны. Больше я и думать ни о чем не могу.
Он кивнул головой в знак согласия.
– Да, видно, кто-то очень хочет заполучить у тебя нечто, что, по их мнению, у тебя есть.
– Твое предположение существенно сужает пространство поиска, – заметила она саркастически, устраиваясь на диване. После чего с явным удовольствием водрузила ноги на журнальный столик. – Согласись, пока мы продвигаемся очень медленно. Кстати, я сегодня говорила с этой Делани. Она подкараулила меня возле работы и сообщила следующее. Она отыскала в Штатах женщину, которая работала в Москве в том самом детском доме, и эта женщина сказала ей, что она меня якобы видела. Женщина также рассказала, что всему персоналу детского дома было под страхом наказания запрещено говорить обо мне кому бы то ни было. Что скажешь?
Алекс помолчал.
– Скажу, что не куплюсь на подобную информацию. Слишком все неясно и чересчур тривиально. Скорее всего, это просто продуманный ход со стороны Делани для того, чтобы завоевать твое доверие.
– Мне это и в голову не пришло! То есть ты считаешь, что Кристина Делани просто выдумала эту женщину?
– Она назвала тебе ее имя?
– Сказала, что назовет, если я соглашусь работать с ней. По всей видимости, Кристина рассматривает меня как своеобразный пропуск в большую журналистику.
– И в этом она права! Посмотрим, что у нее из этого получится. Я тут тоже навел кое-какие справки, побеседовал еще раз со Стэном и… – Алекс замолчал, не в силах побороть странное чувство неловкости, которое у него остается в последнее время от встреч со Стэном. Старик явно чего-то недоговаривает, да и вообще, ведет себя не так, как всегда.
– И что? – прервала затянувшуюся паузу Джулия.
– Он дал мне имя женщины, которая выступала в составе труппы тогда в Москве.
– Правда? Это интересно! – подалась вперед Джулия.
– Ничего интересного! Таня хорошо помнит моего отца, она вспомнила и Сару, но абсолютно ничего не помнит про тебя.
– То есть она не может подтвердить, что я была на этих гастролях вместе с мамой?
– Да. Говорит, что у некоторых участников труппы были дети, но она не помнит, чьи они были.
– То есть вероятность того, что мама взяла меня вместе с собой в Москву, все же остается?
Он кивнул, понимая, что даже такая зацепка уже кое-что, пока они не нашли более весомых доказательств.
– Таня также намекнула, что отец занимался разведдеятельностью на наше правительство, и я начинаю верить, что так оно и было.
– Трудно не поверить! У меня точно такие же мысли возникают и в отношении мамы. Не думаю, что она отправилась в Россию исключительно затем, чтобы обшивать артистов труппы.
– Согласен! Я тут позвонил одному своему приятелю из Госдепартамента. Попросил его проверить информацию по нашим ключевым игрокам: Стэн, Брэдли, твоя мать. Рейн обещал мне перезвонить, как только у него появится что-то конкретное. – Алекс помолчал, собираясь с мыслями. – Я снова прижал Стэна к стенке по поводу того, что он проявил бездействие, когда погиб отец, не настоял на том, чтобы власти провели всестороннее расследование случившегося, и он признался мне, что ему угрожали, запугивали гибелью родителей, если он станет лезть куда не следует. Разумеется, он моментально поджал хвост! – в голосе Алекса послышалось презрение. – Вот тебе и лучший друг!
– Не суди его слишком строго! Если на кон поставлена жизнь близких, то это трудный выбор.
– Знаешь, выбор есть всегда! Как и выход из любой ситуации. Я бы его нашел.
Джулия посмотрела на Алекса с таким нескрываемым сочувствием, что он едва удержался от того, чтобы не заключить ее в объятия. Но он лишь крепче сцепил руки и отвел глаза в сторону.
Она тронула его за колено, и он почувствовал, как напряглось все тело.
– Алекс, ты не голоден?
Меньше всего он ожидал услышать столь прозаичный вопрос.
– Пожалуй, да! – ответил он после короткого раздумья.
– А я так просто умираю от голода! У меня с самого утра не было во рту ни крошки. Не считая того легкого завтрака, которым нас потчевали в самолете.
– Предлагаешь отправиться куда-нибудь поужинать?
– Предлагаю! – улыбнулась она. – Если ты только не собираешься сообщить мне, что готовишь на уровне шеф-поваров из пятизвездочных отелей.