Но пока берусь за поиски Загоруйко. И узнаю, что этот высокий смуглолицый детина был дважды судим, нигде не работает, занимается частной «практикой»: делает коронки для зубов, не имея ни специального, ни даже семилетнего образования. «Вот это тип, — думаю. — Такой на все способен».
На первом допросе Загоруйко и Орлов не отрицали того, что ездили в Волгоградскую область за валенками. И в магазине были с женщиной по имени Надя. Однако, сделав покупки, разошлись с ней: они на станцию, а Надя повернула к Нижнечирской. Обыск в домах Загоруйко и Орлова тоже мало что дал. Нашли лишь валенки. «Это мы купили себе», — объяснил Загоруйко.
Главное для обвинения — улики. А где их взять? Загоруйко и Орлов предвидели возможность обыска и могли избавиться от «лишних» вещей, могли и вообще ничего не взять у убитой, кроме денег.
Внутренне я был уже убежден, что преступление совершили Загоруйко и Орлов. Очень уж странно они вели себя. Не растерянно. Нет. Скорее наоборот — слишком спокойно. Они рассказывали о своем пребывании в леспромхозе чересчур точно. Невиновный человек, ошарашенный страшным подозрением, всегда волнуется, не может не волноваться.
Впрочем, Загоруйко еще можно понять: он уже бывал под следствием. Ну, а Орлов? Откуда у него такое спокойствие? К тому же, как я узнал, у Орлова есть финка, которой он пользуется во время обеда в поле. Почему, спрашивается, именно финский, а не складной нож?
— А мне этот удобнее, — пожал плечами Орлов.
И вот опять «вдруг». Как-то вечером я повстречался с щупленьким парнишкой.
— Дядя, а что я знаю про Загоруйко! — пропищал он.
— Что же ты знаешь? — спрашиваю я, не удивляясь вмешательству мальчишки: в селе быстро все становится известно.
— Он когда с Дона приехал, на крыше сарая стучал. Честное пионерское, сам видел, своими глазами...
Ну, чем можно такого мальца отдарить? Ведь понимает, что к чему, зачем я приехал. Конфет бы ему купить, да поздно уже... Словом, поблагодарил я его, обещал шоколадку. Но мальчишка отказался. Я, говорит, уже большой, в шоколадках не нуждаюсь, а вот лучше разрешите мне присутствовать с вами. Разве откажешь такому следопыту!
Ясное дело, утром я старательно облазил всю крышу сарая. Крыша как крыша, ничего особенного, ничего приметного. Правда, в одном месте подбита снизу фанерой. Старая бурая фанерка. Сначала я внимания на нее не обратил. Потом вернулся, присмотрелся, вижу у одного гвоздика вроде шляпка новая. Почему? Сунул руку между досками и фанеркой — отверстие, чувствую что-то мягкое. Потянул, вытащил телогрейку. Развернул — и ни с того, ни с сего засмеялся. Пистолет, старый, немецкий. Посмотрел в тайнике, нашел еще галоши. А пионер мой прямо запрыгал от радости. Помог, здорово помог.
И тут Загоруйко понял: отпираться бесполезно. Надя Нестеренко была убита им и Орловым. Своей финкой Орлов ударил женщину в спину. А когда она упала, Загоруйко выстрелил ей в голову. Мерзавцы рассчитывали крепко поживиться. Однако у Нестеренко оказалось всего десять рублей. Тогда Загоруйко не пожелал оставить даже телогрейку и галоши — пригодятся, мол.
История третья
8 августа доярки молочнотоварной фермы в небольшом селе Грязнуха Руднянского района отправилась на дойку коров, как всегда, на зорьке. Из степи веяло бодрящей прохладой: ночью прошел дождь. Село еще спало. И женщины немало удивились, увидев дверь магазина раскрытой: «Уж не воры ли побывали тут? Где же сторож?»
Доярки подошли к дому сторожа, застучали в окно:
— Дядя Егор дома?
— Нет! Он у магазина.
— Нету... А магазин открыт...
Сын Егора Семеновича заглянул в сторожевую будочку и остолбенел...
...В то ясное, погожее утро я вместе со своими сослуживцами занимался на стадионе спортивной тренировкой. В нашей милицейской работе на одной утренней зарядке далеко не уедешь. Поднимаем штангу, упражняемся в самбо, тренируемся в беге. Тренировка была в разгаре, когда появившийся на стадионе полковник милиции Афанасьев подозвал меня.
— В Вязовке убийство...
Главное правило у нас — не дать остыть следам преступника. Вязовка из-за плохой погоды не принимала самолетов. И мы со старшим экспертом-криминалистом Павлом Моисеевичем Рожковым вылетели в Даниловку. Машина нас уже ждала. К часу дня мы встретились на месте преступления с сотрудниками райотдела.
Убитый сторож, семидесятидвухлетний, но еще крепкий Егор Семенович Подгорнов, лежал в будке на пустых ящиках с проломленной головой. Рядом с ним его ватник, а на нем монтировка, или ломик, каким пользуются шоферы. Около будки валялся узел с мануфактурой. У порога магазина белела бумажка, втоптанная в землю — паспорт к часам «Волна». Вот и все улики.
Правда, на мокрой от дождя земле удалось обнаружить след обуви, но неясный, скользящий. Трагедия разыгралась, по всему видать, уже перед рассветом, когда дождь затихал. Это подтверждали и показания жителей: некоторые из них еще до дождя, во втором-третьем часу ночи, проходили мимо магазина и видели сторожа.
Как сообщили продавцы, из магазина были похищены пять наручных часов, две опасные бритвы, отрезы материала и примерно 60 рублей разменной монеты.
Версий возникло много. Но очень скоро у нас окрепло убеждение, что убийство, связанное с грабежом, совершено залетными людьми. Во-первых, жители уверяли, что в селе на зверское преступление никто не пойдет. Здесь уже десятки лет не случалось даже кражи. Это подтверждалось и данными милиции. Во-вторых, сторож Егор Семенович Подгорнов был уважаемым и безобидным человеком. Так что вряд ли убийство — результат мести. В-третьих (и это было самым доказательным), сторож колхозного тока Григорьев видел часу в четвертом утра, как по дороге шла чужая грузовая машина. Напротив тока у нее заглох мотор. Двое неизвестных людей, заводя ручкой машину, громко ругались друг с другом. А когда, наконец, завели грузовик, поехали по направлению к центральной усадьбе совхоза «Белые пруды» (или на станцию Матышево).
Итак, мы остановились на том, что это был грабеж, совершенный приезжими преступниками! Они либо угнали машину, либо ехали на своей. Скорее всего, один из них шофер. Монтировку они забыли или бросили нарочно. Нелегкая задача искать ветер в поле. А куда денешься?
Вместе с товарищами Третьяковым, Хвастуновым и Вязьмичевым — сотрудниками райотдела — оповестили близлежащие села о происшествии. Связались с соседними районами.
Дежурный по Руднянскому отделу милиции Ерепин сообщил интересную новость. Ему звонил директор Матышевской нефтебазы Александр Тихонович Вотрин. По его словам, приезжал на базу за горючим бензовоз из Даниловского района. У шофера, назвавшегося Барабановым, лицо было в ссадинах. Вотрин полюбопытствовал, где это он разбил себе лицо. Шофер сказал, что он якобы по пути посадил в машину двух неизвестных, которые избили его.