красивых любят; но свататься к ней никто не пойдёт — глазач, да и волосы не золотые и не рыжие. Может быть…
Бр-р-р. Лучше даже не думать об этом.
* * *
— Эй, девчонки! Можно уже выползать!
Девочки вздрогнули от весёлого голоса Имбиря. Сам пикси появился из тёмного прохода, в который подруги не собирались соваться без лишней надобности. Он нетерпеливо махнул рукой и прокричал:
— Ну, идём же за мной, чего расселись! Всё спокойно, можно идти дальше!
— Хорошо, хорошо, только не верещи, юрод ушастый! — проворчала Тилли, с трудом поднимаясь на колени. Они с Кейтилин занимались тем, что проверяли остальную еду — откусывали понемногу и затем клали обратно или выкидывали. Так на земле, помимо сыра, оказались свекла и морковь; это очень расстроило Тилли, ведь она надеялась, что они будут есть хоть немного сытнее. Зато хлеб оказался очень вкусным, и настроение девочек немного поднялось.
Кейтилин быстро положила вытащенную фасоль в мешок, Тилли взяла у неё свёрнутое покрывало с вещами, и они поползли вперёд. Проход постепенно становился узким, и порой Тилли останавливалась, чтобы немного его расширить. Иногда Кейтилин спрашивала, можно ли ей помочь, после чего Тилли сквозь зубы бросала «Не лезь!», и тогда девочка благоразумно не вмешивалась. Таких остановок было немного, но всякий раз Тилли невероятно уставала и после едва ли могла передвигаться на отяжелевших руках.
Но вот наконец показался свет! Это придало девочкам сил, и Тилли на последнем дыхании бросилась вперёд, едва не уронив по дороге мешок. В конце концов, она схватилась за края норы, подтянулась и выбралась наружу.
Свобода!
Утренний воздух казался летним: он хорошо прогрелся и был наполнен разнообразными запахами. Тилли обессиленно упала на землю и поняла, что недавно шёл дождь. Однако девочка решила, что, наверное, не имеет смысла вытирать испачканные в земле руки об мокрую траву: всё равно она сейчас выглядит, как чучело, так что какой в этом прок?
— Эй, а мне помочь никто не хочет? — раздался обиженный голос Кейтилин. Проклятье, она ж, наверное, сама-то и не выберется…
— Сейчааааас, — вяло протянула Тилли и, с трудом поднявшись, нехотя поползла к краю норы. Оттуда на неё осуждающе смотрела Кейтилин, державшаяся обеими руками за стенки. — Может, так тебя там и оставить…
— Очень смешно! — огрызнулась Кейтилин, и тогда Тилли протянула ей руку. — Нет, ну ты в самом деле издеваешься!
— Ой, прости, — вдруг вздрогнула Тилли: ох, она и совсем забыла, что она не может её касаться! Девочка лихорадочно посмотрела по сторонам и увидела свернутое, как мешок, одеяло. Да, пожалуй, оно не треснет, если на нём повиснуть… — Хватайся, сейчас вытащу!
Кейтилин вцепилась в протянутое ей одеяло, и Тилли с трудом потащила её наверх. Это оказалось куда тяжелее, чем она себе представляла: Кейтилин такая тяжелая, блин! Толстяка, наверное, тащить проще, чем её! Пару раз раздавалось возмущенное «эй, аккуратнее!!!», но Тилли не слишком обращала на эти возгласы внимание: ничего, не королевна, потерпит немножечко.
Ух, наконец-то! Кейтилин, как кузнечик, подтянулась на ногах и упала на землю. Тилли приземлилась рядом с ней — она тоже невероятно устала при подъеме (как ей казалось, даже ещё больше, ведь она прокапывала им проход, да ещё и Кейтилин на своём горбу вытянула). Они вдвоем лежали на влажной траве и тяжело дышали; лицо Кейтилин стало ярко-розовым и как будто пятнистым, а у Тилли не было сил даже смахнуть пот.
— Ты ведь знаешь, что в твоём мешке есть верёвка, да? — еле шевеля языком, спросила Кейтилин. Тилли слегка дёрнула плечами, чувствуя, что совершенно не может ими пожать.
— Нет…
— Вот, знай. Там есть верёвка, и в следую… ух… следующий раз воспользуйся ею.
— Ага.
Они замолчали. Кейтилин раскинула ноги и руки в сторону, пока Тилли с безразличием смотрела на окружавших их маленьких фей. Как тараканы, ну в самом деле: вот тут же налетели посмотреть на людишек. Одни начали играть с её волосами… плевать, лишь бы к мешкам близко не подходили. А то Тилли не в состоянии их прогонять. А так — пусть пялятся, если им угодно.
— Я сейчас умру, — захныкала Кейтилин. — Всё тело болит. Я грязная.
— И чего? — мрачно спросила Тилли. — Как будто у меня не болит.
— Дойдем до воды — непременно помоемся. Если будет можно, конечно.
— Угу.
— И одежду помоем. А не то она же воняет ужасно.
— А идти мы как будем, курица? Нагишом?
— Да зачем нагишом? Подождём, пока высохнет…
— Угу, и сдохнем от холода. Осень, идиотина, болячку подцепить как нечего делать!
— Ну а что нам, в грязной вонючей одежде ходить?!
— Перебьешься как-нибудь! Чай не сахарная, не растаешь!
— Ну что вы так плетётесь-то?!
Перед ними возник воинственный и явно обиженный Имбирь со сложенными на груди руками. Он ни на мгновение не прекращал кричать, и Тилли чувствовала, что у неё начинает болеть голова от его противного фейского голоса: проклятье, хоть бы помолчал чуть-чуть, скотина этакий…
— Я, значит, вперёд иду, думаю, вы за мной, а тут смотрю — и вас нет! Где вы, как вы, куда исчезли… Все волосы на голове вырвал! Что вы такие медленные-то, как обожравшиеся улитки! И развалились, главное, как две коровы! Чего вы лежите-то? А ну вперёд немедленно! Фу, и грязные такие, как будто в земле валялись!
Тилли и Кейтилин переглянулись, и не было во взгляде девочек ничего доброго.
— Давай его съедим, — медленно и задумчиво предложила Тилли. Феи, которые в это время окружили девочек, прыснули и рассмеялись, а Имбирь от удивления даже рот не закрыл.
— Нет, — также задумчиво произнесла Кейтилин. — Он слишком волосатый, мы есть не сможем. Давай лучше к ветке привяжем, а в рот червяков напихаем, чтоб птички прилетели и поклевали. Я это в книге про казни читала.
— Фу, мерзость! — поразилась Тилли. — Может, лучше тогда просто закопать?
— Эй, девчонки вы чего! — прокричал Имбирь, на всякий случай отходя назад. По всей видимости, он принимал их угрозу за чистую монету и потому выглядел очень испуганным. — Я вам еду! Спасение! Мешок! А вы?!
— Еду он принёс, ага, — сердито проворчала Тилли, поднимаясь и усаживаясь на землю. — Кто сыр съел, гадина?
— И свеклу с морковкой! — добавила Кейтилин, оставаясь все в том же положении. Она лишь повернула голову к Тилли и слабо улыбнулась, поддерживая боевое настроение подруги.
— А есть мне, значит, и нельзя?! — захныкал Имбирь, отбегая ещё дальше. Он был готов к внезапному нападению Тилли, и потому держался возле кустов, в которых мог спрятаться, а затем незамеченным убежать. — Вот вы какие! Злые!