— Нашёл, что искал? — Услышал я за спиной язвительный голос Вирки. — Ты нарываешься, а мне теперь отдуваться.
Я даже не успел толком представить себе кого-то, кто мог бы противостоять зверю, когда он, хлестнув себя в очередной раз хвостом, метнулся в мою сторону. И тут бы я нашёл свою смерть, если бы не два буро-зелёных, чешуйчатых снаряда. Дейнонихи оказались намного проворнее саблезубой кошки. Ещё в прыжке, намертво вцепившись в мохнатое тело кошки, динозавр успел полоснуть задними лапами ей по брюху. Они упали и превратились в рычащий и шипящий клубок. Тут же на помощь подоспел и второй ящер и началось кровавое пиршество! Динозавры кромсали бедную кошку с таким остервенением, что шансов у той не оставалось, но даже исполосованный жуткими когтями, истекающий кровью, саблезубый тигр продолжал сопротивляться.
Привлечённые запахом крови из темноты леса внезапно выскочили ещё несколько ящеров, небольших, размером со среднюю собаку, похожие на сильно уменьшенную копию "наших новых друзей".
— Заврорнитоидиды, — со знанием дела оповестил нас Вирка. — Бедный саблезубый!
Меня волновало только одно, как бы в разгар этого кровавого беспредела, нас случайно не приняли за десерт. Осторожно, стараясь не шуметь, я стал пробираться между снующими под ногами рептилиями, но тут мне, как всегда, не повезло, я поскользнулся на залитой кровью траве и упал. И сразу же эта кровожадная мелюзга обступила меня со всех сторон. Вирка ждал приказа, но я никак не мог сосредоточиться, глядя на то, как кольцо этих тварей сжимается вокруг меня. Мелкие, но наглые!
— Да делайте же что-нибудь! — Раздался крик Ниды.
Ощущение неизбежности стало настолько сильным, что я даже не попытался подняться и правильно сделал, потому что наши дейнонихи, всего лишь несколькими меткими ударами хвостов, разметали обнаглевших от собственной безнаказанности заврорнитоидидов, будто ворох сухих листьев. И всё-таки несколько зубастых существ успели вцепиться в мою ногу, за что и поплатились жизнью — наши динозавры перекусили их пополам, как будто ножницами перерезали. Это уже интересно. Неужели им так понравился мой запах, что они готовы теперь любого порвать на конфетти, защищая мою драгоценную жизнь.
Вирка протянул руку и помог мне подняться. Нога болела — зубы у этих зверюшек острые. Тёплая струйка крови ползла по моей ноге.
— Может, теперь вернёмся обратно на корабль? — Предложил вирус без особой надежды. — Ты доволен? Ты всё увидел? Учти, Лёлик, с тираннозавром, если нам он встретится, наши охранники не справятся.
Мне на помощь подоспела шаманка. За всё время, которое длилась битва между кошкой и динозаврами, она молчала. Теперь, она подошла и, сжав мою руку, сказала:
— Я считаю, что нам надо идти дальше. Мы должны здесь что-то найти! Я чувствую это. Нас ведут! Вирка, ты этого не можешь услышать, не можешь прочувствовать, но нас ведут. Кто? Я не знаю.
Скроив недовольную мину, вирус углубился в чащу леса, ворча себе под нос что-то нелицеприятное насчёт наших умственных способностей.
— Ты тоже это слышишь? — Шёпотом спросила девушка. — Слышишь, я знаю! И эти существа, — она кивнула в сторону, сопровождающих нас динозавров, — они не просто так увязались за нами, они нас охраняют. Эдем знает кто мы такие, он ждал нас и теперь хочет показать себя.
До чего же она всё правильно сказала, именно то, чему я никак не мог найти слова. Теперь, когда Нида всё так чётко сформулировала, мне стало легче. Я перестал казаться себе сумасшедшим упрямцем, который готов подвергать опасности себя и окружающих только ради своих бредовых идей.
Не знаю, сколько прошло времени, в полумраке леса очень трудно ориентироваться во времени. Но мы, в конце концов, вышли на большую открытую поляну. Только теперь я почувствовал дьявольскую усталость. Сердце билось где-то в горле, ноги дрожали, а спину ломило так, как будто я всю ночь грузил мешки с цементом.
— Пожалуй, здесь и заночуем, — хрипло сказал я, — надо отдохнуть немного.
Потирая небритую щёку, Вирка тихо выругался, но спорить не стал, лишь заметил:
— Вот так под открытым небом, на голой земле и будете спать?
— Ну, раз ты такой заботливый, то сооруди что-нибудь подходящее для ночлега, — предложил я и тут же отключился.
Проснулся я среди ночи от пульсирующей боли в ноге. Шёпотом матерясь, задрал штанину, которая намертво присохла к ране и теперь отрывать её приходилось вместе с тонкой корочкой спёкшейся крови. Даже в темноте, при тусклом свете местной луны, я заметил, что нога в месте укусов сильно раздулась. Я дотронулся до раны, она оказалась горячей и влажной. В голове возникли слова идиотской оперы: "Гангрена, гангрена, ему отрежут ноги!".
— Вирка, гад ползучий, — тихо, чтобы не разбудить Ниду, обратился я к вирусу, — ты же обещал, что будешь меня лечить от всех болячек.
Вирус перевернулся на бок и, глядя мне в глаза, растерянно признался:
— Лёлик, прости меня, я не могу понять, что со мной происходит…
— Блин, Вирка, психоанализом займёшься потом! Ты меня спасай! Если я загнусь здесь, ты тоже недолго протянешь после этого.
— Ты не дослушал меня. Я не могу ничего сделать. Меня что-то блокирует. Эта проклятая планета… Что-то здесь не так. Зря мы прилетели сюда. Сейчас я, будто под колпакам нахожусь.
Тупо глядя на то, как наши динозавры кромсают в сторонке очередную свою жертву, я прошептал:
— Адам и Ева. Мы не вернёмся обратно. Только я никак не могу понять, зачем? Почему нас принесло на эту планету? Если ей ничто не угрожает, то зачем мы здесь? В чём смысл, Вирка?
Вирус сел, наклонился над моей многострадальной ногой и угрюмо заявил:
— Я не знаю зачем. Если бы мы остались на корабле, то ты мог бы задать этот вопрос бактериям, а заодно и ногу твою подлечили бы, но сейчас… Ты сам настоял, чтобы мы шли дальше. Но, если тебя интересует моё мнение, то вот, что я тебе скажу — ложись и спи. Утро вечера мудренее. Мне кажется, что завтра мы сможем хоть немного разобраться в том, что происходит.
А повалился на влажную траву, закинул руки за голову и стал смотреть в ночное небо, которое казалось хрустально-прозрачным и звонким. Вот с неба сорвалась звезда и я даже успел загадать желание, что раньше мне никогда не удавалось.
— Если я заболею, К врачам обращаться не стану, Обращусь я к друзьям — Не сочтите, что это в бреду: Постелите мне степь, Занавесьте мне окна туманом, В изголовье поставьте Упавшую с неба звезду.
Я пел тихо, почти неслышно, но ВВВ, тем не менее, шикнул на меня и сказал:
— Тихо, Ниду разбудишь. И вообще, ты, Лёлик, гораздо симпатичнее, когда ты не поёшь. Не твоё это.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});