Читать интересную книгу Трагедия закона. Простым канцелярским шилом - Сирил Хейр

И мисс Дэнвил с вымученной улыбкой протянула ему инструкцию о передаче документов из одного отдела в другой. Эдельман бросил на инструкцию взгляд, полный самого искреннего и совершенно нескрываемого отвращения.

— Ах, это… эта чушь собачья! — воскликнул он, в самый последний момент все-таки успев заменить вертевшееся у него на кончике языка определение на более приемлемое в присутствии дамы. — Какого черта я должен тратить на это свое время?! Зачем и для чего? — Он вдруг резко оборвал себя и, в упор глядя на мисс Дэнвил, совсем иным тоном сказал: — Мне кажется, именно из-за этого ваша драгоценная мисс Кларк и достает вас.

Мисс Дэнвил поджала губы и ничего не ответила. Как ни странно, чувство лояльности к отделу лицензирования, которое она сама считала таким же анахронизмом, как и многое другое, не позволяло ей комментировать подобные замечания.

— Да, похоже что так, — задумчиво продолжал Эдельман. Он поджег кусочек бумаги от электрического камина и поднес его к своей трубке, которая снова оказалась у него во рту. — Ну что за скверная женщина! — заметил он в перерыве между глубокими затяжками. — Удивляюсь, как это до сих пор никто не удосужился сбросить ее глубокой ночью со скалы. Кстати, вчера вечером вы отправились на покой довольно рано и поэтому не слышали конца нашего обсуждения. Вам не кажется, что мисс Кларк могла бы стать самой подходящей жертвой убийства? Надо срочно поговорить об этом с Вудом. Интересно, что он сам обо всем этом думает? Уверен, что вам иногда хотелось бы ее убить.

«Как он переносит такую духоту? — думала про себя мисс Дэнвил. — И табачный дым? Просто дышать нечем! Если я сию минуту не уйду, то упаду в обморок». Но она не ушла, а уже через несколько мгновений с ужасом поняла, что не может даже пошевельнуться. Ее охватило странное, но вместе с тем до боли знакомое ощущение божественной эйфории, смешанное с чувством глубокого отчаяния. Время для нее как бы остановилось; ей почти физически казалось, будто она вот уже несколько веков находится в этой лишенной воздуха комнате, где табачный дым представлялся чем-то вроде благовония, а темное лицо мистера Эдельмана в свете яркой настольной лампы — поистине сатанинским, когда он неторопливо, почти равнодушно произносил слова о чьей-то неизбежной и, очевидно, скорой смерти. Убить мисс Кларк! Значит, это и есть ее неизбежная судьба? Значит, это и есть те самые пророческие слова, которые ей приходилось так часто слышать и которые никогда не удавалось правильно понять? Наконец-то Господь сказал свое слово, и оно было услышано! Наконец-то!

— Боже мой, что с вами? — воскликнул Эдельман. — Почему вы на меня так странно смотрите?

Очарование кончилось…

— Изыди, Сатана! — хрипло выкрикнула мисс Дэнвил. — И никогда, слышишь, никогда не смей упоминать имя Господа нашего Иисуса всуе!

Она стремглав бросилась вон из кабинета.

— Ну и ну, черт меня побери! — пробормотал Эдельман.

Он медленно встал из-за стола, плотно затворил дверь, которую мисс Дэнвил не удосужилась за собой закрыть, и снова углубился в работу.

Глава 4

ЛЕГКИЙ ФЛИРТ В СТОЛОВОЙ

Мистер Вуд работал в отделе обеспечения за одним столом с Томасом Филипсом — в углу, совсем рядом с кабинетом А-14. Он просто не мог не слышать последних слов мисс Дэнвил. Не успела она пронестись мимо, как он поднял голову и обратился к соседу:

— О господи! Видели вы это?

Медлительный, идеально аккуратный мистер Филипс недовольно поднял на него глаза:

— Я? Видел что? А, мисс Дэнвил… Она куда-то спешила. А в чем дело?

— Вы хотите сказать, что ничего не слышали? Друг мой, оказывается, я был насчет нее совершенно прав. Она просто спятила!

Филипс мрачно уставился на него.

— Думаю, вы ошибаетесь, коллега, — сказал он. — Умственное расстройство, даже временное, для женщины просто катастрофа. Вот именно, катастрофа…

— Это катастрофа для любого — и для мужчины, и для женщины, — ответил Вуд. — Я не хочу сказать, что мне не жаль бедняжку, но если вчера вечером мне только показалось, что она не совсем в себе, то сейчас я в этом просто уверен. — Он протянул руку за какой-то бумажкой, подвинул ее к себе и начал писать. Затем остановился, глубоко вздохнул и прошептал: — Единственная проблема, с моей точки зрения, заключается в том, что все слишком просто. Слишком…

Филипс, который просто ненавидел, когда его отрывали от работы, на этот раз, похоже, был даже рад продолжить разговор.

— Слишком просто? — повторил он. — Безумие не делает вещи слишком простыми, оно только усложняет их.

— Я вовсе не это имел в виду, — пробормотал Вуд, продолжая делать пометки на документах. — С моей точки зрения, то есть с точки зрения писателя, сумасшедший убийца может сам себе объяснить все, что угодно, оправдать все свои поступки, найти объяснение любым мотивам… Найти причины, оправдывающие его намерение убить ни в чем не повинных людей. Впрочем, все это частности. Мне казалось, вчера вечером я все это достаточно подробно всем разъяснил…

— Конечно, конечно, — с готовностью подтвердил мистер Филипс. — Но я не понял: если мисс Дэнвил на самом деле… э-э-э… ну как бы сказать, не совсем в себе, то не становится ли все это несколько рискованным?

— С чего бы это? — Вуд аккуратно сложил бумаги в папку и завязал тесемки. — Она ведь не знает, что мы ей уготовили. Да и откуда ей знать? Иначе, согласен, она вполне могла бы принять игру всерьез. А это было бы опасно, очень опасно. Нет, на мой взгляд, куда интереснее, либо чтобы она сама умертвила мисс Кларк, либо чтобы это сделал Эдельман. Что лучше? Лично я пока не знаю. Вообще-то для меня мистер Эдельман негодяй и ничего больше, но ведь у нее тоже есть свои мотивы. Она могла бы воплотить их в жизнь. — Он посмотрел на часы. — Без четверти час. Пора отправляться в столовую, пока туда не набилось слишком много народу. Вы идете?

— Э-э-э, пожалуй, нет. Боюсь, мне надо сначала закончить эту вот работу. Идите, не надо меня ждать.

— Не буду.

Вуд широко улыбнулся. От его внимания не ускользнуло то, что мисс Браун всегда ходила обедать именно без четверти час и что Филипс в это время всегда оказывался у дверей столовой, чтобы встретиться с ней. Впрочем, никакого злорадства в его улыбке не было: не так просто незаметно ухаживать за девушкой на глазах у нескольких сотен крайне любопытных сотрудников!

Тем временем мисс Браун стояла у стола Петигрю, терпеливо ожидая, пока он закончит читать проект своего собственного длиннющего документа, который она только что напечатала под его диктовку. Она знала, что работает аккуратно и что ее работа не может вызвать нарекания, поэтому особенно не волновалась. Однако Петигрю, закончив чтение, громко расхохотался, чему мисс Браун весьма удивилась:

— Там что-нибудь не так, мистер Петигрю?

Петигрю снял очки, тщательно протер их замшевым лоскутком, надел, высморкался и снова стал самим собой.

— Простите ради бога, — извинился он. — Но это вот место настолько глупо, что вызывает смех. Вот здесь — посмотрите сами.

Мисс Браун проследила за его указующим перстом и невольно прочитала вслух:

— «Приведенное решение вряд ли совместимо с делом „Кампкин против Игера“, но при этом не следует забывать, что принято оно было местным церковным советом».

— Ну и кто, по-вашему, его принимал? — снова начиная смеяться, спросил Петигрю. — Всего лишь кучка добросердечных старых джентльменов? Не более того?

— Я в этом не разбираюсь, — покраснев, ответила мисс Браун, — но именно это вы только что сами мне продиктовали.

Она принялась быстро перелистывать свои стенографические записи.

— Конечно же продиктовал, нисколько в этом не сомневаюсь. Не трудитесь доказывать это. Наша юридическая тарабарщина весьма располагает к обмолвкам такого рода. Моя вина. — Он вычеркнул ошибочные слова, написал вместо них «выездной сессией суда» и продолжал: — Бедные члены приходского совета! В суде казначейства им делать явно нечего. Их легче было бы представить себе в городском суде древней Никеи {Никея — название по меньшей мере пяти городов античной эпохи, в том числе и нынешней Ниццы. Неясно, какой из них имеет в виду Петигрю. (Примеч. ред.)}. Кстати, мисс Браун, вы знакомы с трудами первых отцов церкви?

— Нет, — коротко и сухо ответила мисс Браун, но увлеченный полетом собственной мысли Петигрю не заметил этот сигнал тревоги:

— Честно говоря, я тоже. Боюсь, они уже всеми забыты в наши дни. Разве что мисс Дэнвил разбирается в этом вопросе.

Мисс Браун в упор посмотрела на своего начальника.

— Не надо высмеивать бедняжку мисс Дэнвил. Она очень, очень хорошая женщина, и к тому же это несправедливо, — с неожиданной твердостью в голосе произнесла она и, быстро собрав свои записи, стремительно вышла из кабинета, оставив Петигрю сидеть с открытым от удивления ртом. Впервые в жизни у него не нашлось слов на достойный ответ.