Читать интересную книгу Три месяца на любовь (СИ) - Алиса Евстигнеева

заверила её, что на возврат уплаченного не претендую.

Поэтому оставшиеся до отъезда два дня я провела в сборах и бесконечных прощаниях с родственниками, которые усиленно делали вид, что никакого Исаева в моей жизни не было. Тот, видимо, будучи абсолютно солидарным с ними, за последние сорок восемь часов так ни разу и не проявил себя. И поскольку Лерка так и не призналась в убийстве Француза, мне оставалось только полагать, что ему было всё равно.

В последний вечер в городе на асфальте под моими окнами появилась огромная надпись: «Светлана Анатольевна, мы вас любим». Первые мысли, конечно же, были об Андрее. На какую-то долю секунды в моей голове выстроилась странная цепочка: Исаев таки решил повторить подвиг Савицкого, который тоже однажды писал признания для Ксюхи на дороге, но маленькая приписка «ваш 6 класс» места для заблуждений не оставляла.

На поезд меня провожали всем табором. Лерка ревела, мама тоже, Ленка предлагала забрать собаку себе, если я обещаю никуда не уезжать, близняшки с Родькой злились, папа хмуро отмалчивался, лишь перед самой посадкой сжав меня в своих медвежьих объятиях.

***

На вокзал Новосибирска мы с Маркизом десантировались ранним утром, когда на часах ещё не было и семи.

Спешить нам было решительно некуда. Нужная электричка отправлялась не раньше чем через час, а трату денег на такси я сочла нецелесообразной, поскольку транспортировка собаки в поезде и так уже влетела в копеечку. Хотя, признаться, это было всего лишь попыткой оттянуть момент разлуки.

Мы немного побродили по местным окрестностям, дожидаясь открытия какой-нибудь мало-мальски приличной кофейни, где можно было бы позавтракать. Мой огромный чемодан на колёсиках ритмично стучал по асфальту, а Маркиз послушно семенил рядом со мной. Непривыкший к долгим прогулкам, он то и дело растерянно поглядывал на меня, словно не веря своему счастью. Гулять он любил, да только в последние две недели я практически заперла его дома, опасаясь всего на свете.

— Вот такая из меня хреновая хозяйка, — печально улыбнулась я, проталкивая по горлу удушливый ком горечи.

Щенок, конечно же, ничего не понял, радостно ломанувшись за очередным голубем, насколько позволяла длина поводка. Покупать новый короб для его перевозки я не стала. И совсем не из соображений экономии, а просто потому, что больше не могла видеть пёселя в клетке.

Маркиз забавно шлёпнулся на свой лохматый зад, после чего обернулся с грустным взглядом, словно жалуясь на мировую несправедливость. Хотелось сгрести его в охапку и разрыдаться, как той ночью, но я не позволила себе расклеиться.

***

Выпив горячий кофе и разделив один утренний сэндвич с красной рыбкой на двоих, мы с собакеном продолжили гуляния по округе, пока до меня не дошло, что ещё чуть-чуть — и опоздаем на нужную нам электричку.

Пригородный вокзал приветствовал нас длинной очередью на входе, звуком работающих металлоискателей и гомоном пыхтевшей недовольством толпы дачников, настырно пытавшихся прорваться через рамку не доставая ничего из карманов. Даже тот факт, что каждого «пищащего» товарища разворачивали обратно, их не смущал.

В итоге к электричке я бежала едва не вприпрыжку, проклиная всё на свете. Огромный чемодан то и дело бил по ногам, Маркиз желал бежать во всех направлениях кроме нужного, а толпа цыганских детей, также спешивших на перрон, то и дело подрезала нас по пути.

Поэтому в вагон мы запрыгнули буквально за минуту до отправления, тяжело дыша и ненавидя всё в этом мире. Вернее, ненавидела я, а Маркиз рассматривал происходящее как одно большое приключение. Ах, если бы он только мог догадаться о моих намерениях.

Состав тронулся в строго обозначенное время. Согласно приложению в телефоне, дорога до нужной станции должна была занять около часа.

Прижавшись к пыльному стеклу виском, попыталась заснуть, успокаивая себя тем, что уже завтра я буду в Египте. Правда, это отчего-то ни фига не успокаивало, а беспокойно ворочавшийся у меня в ногах собак только разжигал чувство тревоги.

— Думай о Красном море и горячих арабах, — строго велел мне внутренний голос. Но Красное море интересовало меня мало, а уж арабы и подавно.

Тем не менее мерный стук колёс и почти бессонная ночь быстро сделали своё дело — меня начало клонить в сон. Электричка потихоньку наполнялась дачниками и прочими путешественниками. Станции сменялись одна за другой, в черте города их было не так много, поэтому я не особо обращала внимание на табло, прекрасно зная, что нужная мне остановка ещё нескоро.

Не знаю, как далеко занесла бы меня судьба, если бы взгляд случайно не зацепился за водную гладь за окном. Пусть я не относилась к категории местных жителей, но в городе ориентировалась и точно знала, что нужный мне район располагался на одном с нами берегу и пересекать реку мы уж никак не должны были.

Мгновенно проснувшись, я резко подскочила, при этом задев ногой Маркиза, который тут же оживлённо начал прыгать меж наших кресел, и схватилась за телефон в поисках навигатора и сверяясь с расписанием электричек. Как назло времени на принятие решения у меня почти не было — электричка начала тормозить, сбрасывая скорость, а за окном замелькала бетонная платформа, предвещая скорую остановку. Недолго думая, я схватила чемодан, собаку и ринулась к выходу. Состав, наконец-то, остановился, распахнув свои двери-гармошки. Здесь меня ожидал очередной неприятный сюрприз: от последней ступеньки до грунта внизу было метра полтора.

Марик затормозил на самом краю у выхода, с ужасом глянув на меня. В его взгляде отчётливо читалось: «Мать, ты с ума сошла». Спорить и уговаривать было некогда. Поэтому, тяжко вздохнув, я первым делом отправила вниз чемодан, а потом, подхватив щенка на руки, сама совершила прыжок в никуда.

Лететь было не так уж и далеко. Щебень под ногами зашуршал, расползаясь в разные стороны, и мы с собакеном едва не полетели под электричку, но в самый последний момент я смогла поймать равновесие и отскочить от набирающего ход состава.

После того как последний вагон скрылся за горизонтом, мы остались втроём — я, собака и чемодан — посреди огромной насыпи, по которой проходили рельсы. По краям расположились две бетонные плиты, изображающие из себя пригородные станции, а внизу, за пологими спусками, раскинулись деревья и виднеющиеся вдали дачные домики. И всё бы ничего, если бы не простирающаяся вокруг водная гладь и вид на мост, которые как бы намекали на то, что мы оказались острове.

— Охереть.

***

Осознание того, что я ошиблась электричкой, происходило как-то тяжко, через тонкую пелену паники и растерянности. Казалось бы,