Читать интересную книгу Врата Совершенного Знания - Джон Тренейл

— Лучше сказать, потому что США предали и бросили Китай, настоящий Китай. Это короче и легче понять. Кроме того, они правдивы.

— Понимаю. Но не все тайваньцы согласятся с вами. Например, моя подружка. Ей нравятся американцы.

— Ваша подружка тайванька?

— Да. Мо Мэйхуа.

— Так зовут певицу, актрису, но вы же не хотите…

— Я имею в виду ее.

— Жаки Мо — ваша подружка? — Цзиян не скрывал своего недоверия.

— Да. Она здесь. В Цюэмое.

— Вы, скорее всего, лжете! Что такой девушке делать в центре военной зоны?

— Ее тоже арестовали.

Цзиян откинул голову и громко расхохотался. Но почти тут же опомнился и сказал:

— Виноват. — Он хлопнул себя по коленке. — Мо Мэйхуа здесь… — И серьезным тоном продолжил: — Вы действительно знакомы с ней?

— Да. Слово чести.

— У меня есть подруга, которая тоже знает ее. Шань Линьчунь.

— Я встречался с ней!

Цзиян, сидевший на корточках, подскочил, пожирая Мэта глазами.

— Не может быть, чтобы это была она.

— Она работает в банке — Китайский зарубежный инвестиционный.

— Да! Откуда вы ее знаете?

— Я встречался с ней в ночном клубе Мэйхуа, а потом еще раз — у моего отца. Она была там по делу.

— Как странно! — На лице Цзияна появилась застенчивая улыбка. — Вам понравилась Линьчунь?

— Я плохо ее знаю, но она прелестная девушка.

— Да, она прелесть, прелесть. — Губы Цзияна дрогнули. — О, мы должны выпить за отсутствующих друзей.

Но, когда Мэт протянул свой пластиковый стаканчик, чтобы ему налили еще чаю, офицер покачал головой и пошел к джипу, откуда извлек плетеную бутылку.

— Вам нравится такой напиток? — спросил он, снова усаживаясь на корточки рядом с Мэтом.

— Что это?

— «Гаолян». Это делают здесь. Попробуйте.

Мэт сделал осторожный глоток.

— Уф! Очень крепкая. Да это просяная водка!

— Неважно. В любом случае мы выпьем за отсутствующих друзей. За Шань Линьчунь!

Они выпили.

— Вы с ней близкие друзья? — спросил Мэт.

Цзиян покатал стаканчик между ладонями.

— Были близкими… — Тихо произнес он. — Но это было давно.

— А здесь у вас нет девушки?

— Нет времени на это. Нам всем приходится много работать.

— Значит, у вас здесь нет особых развлечений?

— Да, их не слишком много. Мне жаль местных. Мы, по крайней мере, уезжаем в отпуск в Тайбэй. А у них здесь нет никаких удовольствий.

— Что будет с ними, когда придут китайские коммунисты?

Цзиян посмотрел на материк и с минуту помолчал. Потом тихо произнес:

— Они погибнут, большинство. Я думаю, за одно утро.

Мэт уставился на светлый пластиковый стаканчик, в котором еще оставалась водка. Белая жидкость плясала и искрилась на солнце. Блеск заставил зажмуриться, и пробудившаяся память сделала гигантский прыжок сквозь время и пространство.

Он сидит на кровати. Мэйхуа пошла ответить на стук в дверь. Он пьет виски… И вдруг плывет куда-то под действием наркотика. А потом Мэйхуа присела на кровать с незнакомцем.

Но это был не… незнакомец. Это был…

Мэт оторвал взгляд от стаканчика и посмотрел вдаль, за маленький Цюэмой, туда, где скалы материка сползали в море.

— Я был там, — сказал Мэт отрывисто.

— Были?

— Да. В местечке, которое называется Чаян. — Мэт поднес руку ко лбу. Ему было жарко, в голове все путалось. Ли Лутан стоял за спиной Мэйхуа в ту ночь! Нет, такого не может быть, это невозможно!

— Почему они не стреляют?

— Мы не знаем. Уже три дня тихо.

Ли Лутан напоил его наркотиком. Или это сделала Мэйхуа по приказу Ли. Тем не менее тогда, в камере, она ничего ему не сказала. И никак не дала понять, что встречалась с Ли прежде.

— Скажите, какова жизнь на материке? — спросил Цзиян.

В квартире Мэйхуа был Ли Лутан, это был он! И вдруг Мэт сообразил, почему он сидит на залитом солнцем пляже с этим дружески расположенным к нему военным полицейским.

— Нет, — тихо произнес он. — Не думаю, что я скажу вам вообще что-либо, капитан Цзай.

Мэту стало плохо. Случайно, не отдавая себе отчета, он сообщил капитану то, о чем тот, возможно, и не догадывается: что была по крайней мере одна запасная копия «Апогея», и она хранилась в банке.

Сначала металлическое ведро на голову, а сейчас пикник. Садизм, который они чередуют с заботой. Эти люди — профессионалы, они знают все приемы.

И Мэйхуа — одна из них.

Мэт поднял голову и заметил на себе мрачный взгляд капитана.

— Я хочу сказать вам только одно. Вы знаете, кто такие хиппи?

Цзиян нахмурился.

— Я знаю, что на западе так называют отщепенцев. Но здесь это может означать и другое.

— Да. На Тайване это слово может означать человека вне закона. Верно?

Цзиян кивнул.

— Значит, Ли Лутан — хиппи.

Выражение лица офицера не изменилось, но Мэт увидел, как дрогнули уголки его глаз, и мгновенно почувствовал надежду.

— На самом деле, — быстро продолжал он, — он работает на «Нашу Формозу», тайваньское движение за независимость. Понимаете? Офицер, под началом которого вы находитесь, — предатель. Он сам рассказал мне об этом, он гордится этим.

Цзиян испытующе смотрел в лицо англичанину.

— Вы сумасшедший, вам известно это? Вы безумец. Поостерегитесь откровенничать, особенно здесь.

— Он сказал мне об этом сам, — настаивал Мэт. — Когда начнется вторжение, он планирует убить вашего президента, это будет первый шаг к захвату власти. И не только я слышал это. Там была Мо Мэйхуа.

Цзиян встал.

— Нам нужно возвращаться.

Мэт медленно поднялся.

— Спасибо за обед.

— Послушайте, прежде чем я доставлю вас обратно, мне нужно кое-что сказать. Мне не следовало бы делать это, но… вы знаете Линьчунь, поэтому я рискну. Будьте осторожны. Если вы оскорбите начальника… — Цзиян, сделав гримасу, провел указательным пальцем по горлу и пошел к дюнам.

— Разве для человека в моем положении это что-то меняет?

Цзиян уставился на Мэта.

— Не понимаю.

— Я был приговорен к смертной казни. За убийство. Разве вы не знали об этом?

— Знал. Но я совсем не понимаю вас.

— Почему?

— Потому что вы слишком спокойны. Так близки к смерти и тем не менее… так хладнокровны, так невероятно спокойны. Это неестественно.

— Ну что ж. — Мэт пожал плечами. — Я не паникер.

Цзиян пожевал нижнюю губу, словно взвешивая, что делать дальше. Потом тихо сказал:

— Они толкуют вам о смертном приговоре, но это неправда. Ли хочет заставить вас поверить в это. — Он поморщился. — Я слишком разговорился. Забудьте о том, что я сказал.

— Нет, не забуду. Я благодарен вам и надеюсь, что вы не лжете. А вы не должны забывать о том, что я сказал вам: ваш начальник Ли — предатель. Вы должны передать это в центр, пока он не убил президента. Может быть, вы даже получите медаль.

Цзиян долго вглядывался в лицо Мэта, и в глазах его металась тревога.

— И все-таки вы — безумец, — произнес он наконец. — Расскажите начальнику то, что он хочет знать. Тогда, может быть, он отпустит вас, прежде чем здесь начнутся убийства.

— Я не…

— Вы не понимаете? Тогда я объясню, чтобы вы поняли! Во всех докладах нашей разведки говорится одно и то же. Осталось очень мало времени, может быть, несколько дней, и начнется вторжение. А потом, — Цзиян положил руку на плечо Мэта, — ни один человек не покинет это место, никогда. Поверьте, я знаю: ни один человек не уйдет с Цюэмоя живым.

Ли Лутан увидел, как Мэйхуа вышла из здания аэропорта, и распахнул перед ней дверцу машины..

— Траханый Цюэмой! — взорвалась она, бросив сумку На заднее сиденье. — Удовольствия от него примерно столько же, сколько от пениса чао-чао.

— Ты выглядишь ужасно. Что случилось?

— Ничего. Достал порошок? — Вопрос вырвался с таким горячим нетерпением, что она готова была откусить себе язык.

— Не волнуйся. Достал я твой — как это? — волшебный порошок.

— Райская пыль.

Ли быстро вырулил на главную дорогу и поехал на север, к Наньшани.

— Что с тобой?

— А… поругалась с матерью. Старая шлюха, сифилитичка… Представляешь? Она продала мою лучшую картину. Подлинник Чэн Цайтуна. «Чаепитие». Она бесценна, а мать получила за нее всего несколько тысяч тайваньских долларов.

— Не кричи! Я приказал тебе быть на виду, чтобы люди знали, что ты остаешься на месте. Что же ты делала у матери в Пэйтоу, когда я хотел, чтобы ты была в Тайбэе?

— Приходится иногда навещать эту суку.

— Больше не делай этого. Я хочу, чтобы, занимаясь этой работой, ты была спокойна и уравновешенна. Насколько позволяет «райская пыль».

Мэйхуа выглянула в окно.

— Господи, как я ненавижу это место. Все эти деревья…