Щеглов.
Вооруженные грабежи или, как их тогда называли, экспроприации, производились партийными организациями повсеместно. Грабили якобы для добывания средств на партийные надобности, но в действительности большая часть награбленных сумм шла на личные нужды экспроприаторов. На этой почве в партии возник целый ряд недоразумений, нашедших отражение и в партийной литературе. Раз допустив экспроприации, партийные центры уже не смогли подчинить этот вид деятельности какой-либо дисциплине. Сделанное им партийным съездом указание на то, что «конфискации» могут подлежать лишь казенные суммы и оружие, не исполнялось. На местах грабили, как хотели и что хотели. Особенно старались оппозиционеры и максималисты. Ими, как указано ниже, были совершены самые крупные ограбления.
Состоявшееся в 20-х числах октября второе собрание Совета партии обсуждало вопрос об экспроприациях и постановило следующую резолюцию:
«Ввиду того что в последнее время наблюдается эпидемическое распространение всякого рода экспроприаций, что оно увлекает иногда даже партийных людей; ввиду того что практика экспроприаций слишком часто деморализующе действует на участников, что ее распространение позволяет множеству недоброкачественных элементов совершать в видах личной выгоды самые возмутительные деяния, маскируясь революционными целями; ввиду того что все это подрывает престиж партии среди населения и компрометирует самое дело революции, Совет партии находит необходимым самым тщательным образом ограничить и урегулировать дело экспроприации даже в тех узких пределах, в которых оно может быть допустимо. Поэтому Совет постановляет:
1) Подтвердить решение первого партийного съезда о допустимости конфискации только казенных сумм и оружия. Участники же частных экспроприаций подлежат безусловному исключению из партии.
2) Всякая экспроприация совершается только с разрешения и под наблюдением областного комитета, причем областной комитет должен стремиться взять на себя инициативу и организацию крупных экспроприаций.
3) Областной комитет, разрешая местным организациям экспроприации, должен руководиться следующими соображениями:
а) экспроприации мелких сумм по общему правилу недопустимы;
б) в план экспроприации не должны входить убийства лиц, не принадлежащих к полиции или жандармерии;
в) во всех сомнительных случаях, является ли данное имущество казенным или частным, экспроприация не может быть совершена без санкции Центрального комитета».
Однако и это новое напоминание Совета дело экспроприации не упорядочило. Многие партийные работники продолжали смотреть на экспроприацию по-прежнему, не делая различия между казенным и частным имуществом.
В том году, осенью, в Санкт-Петербурге была основана Активная дружина социалистов-революционеров. Во главе дружины стоял социалист-революционер, известный среди своих по кличке Николай, живший по фальшивому паспорту под фамилией Воронов. В группу входило до 20 человек. Группа специализировалась на экспроприациях. Она даже получила поручение от Центрального комитета произвести ограбление одного монастыря около Гродно, и планы этого ограбления обсуждались в середине декабря неоднократно в помещениях Электротехнического института и университета. Но вместе с тем на группу было возложено задание подготовить покушение на председателя Совета министров Столыпина. Воронов завязал отношения с состоявшими ранее на службе в Охранном отделении двумя мелкими служащими и через них старался получить необходимые о выезде министра сведения. Все добытые сведения передавались в Центральный комитет.
Одновременно группа собирала сведения о некоторых других высокопоставленных лицах. Созревал также план осуществить взрыв Петербургского охранного отделения. Было решено, что после сбора всех необходимых сведений один из членов группы, переодетый жандармским офицером, придет в отделение, имея на себе начиненный сильно взрывчатым веществом жилет, произведет самовзрыв и погубит себя и личный состав отделения. Была заказана жандармская форма. Сроком покушения было выбрано 6 января 1907 года.
В ночь на 29 декабря трое членов этой группы были застигнуты у себя на квартире полицией, но оказали вооруженное сопротивление, убили двух околоточных надзирателей, двух городовых и скрылись. Тогда решено было приступить к арестам всех лиц, входивших в группу, причем у большинства из них были обнаружены вещественные доказательства их преступной деятельности. При обыске в ночь на 1 января 1907 года у члена группы Суриба последний оказал сопротивление, убил городового и сам застрелился.
Из партийных экспроприаций того времени можно указать на следующие. Осенью в Саратовской губернии, в селе Камзолка, была ограблена винная лавка, тогда же на перегоне Беково – Вертуновка была ограблена почта. 14 марта в еврейской колонии Верещики Могилевской губернии четверо социалистов-революционеров с целью грабежа произвели нападение на винную лавку, но вследствие поднятой тревоги трое были арестованы, четвертый же бежал и был арестован лишь на следующий день. При задержании найдено три револьвера и патроны.
29 ноября 1906 года в Одессе ограблено Одесское отделение Петербургского международного банка.
Крупные экспроприации были произведены также в следующем, 1907 году в Севастополе, где 14 апреля была ограблена почтово-телеграфная контора, и в Симферополе, где ограбили земскую больницу. Обе экспроприации были произведены с утверждения Центрального комитета, который даже выслал в Крым ко времени их осуществления особого своего представителя.
При обысках, произведенных по связи с экспроприациями 15 и 16 апреля у членов Севастопольского комитета, были обнаружены акции, украденные в только что упомянутом одесском банке.
XIV
Раскол в партии. – Московская оппозиция. – Максималисты. Работа их в 1905 и 1906 годах. – Взрыв дачи министра внутренних дел Столыпина. – Экспроприация в Фонарном переулке. – Выделение максималистов в Союз социалистов-революционеров-максималистов. – «Сущность максимализма»: программа и организационный устав Союза. – Деятельность максималистов. – Брошюра «Очистка человечества»
В 1906 году в партии ярко выразились два течения, поборники которых в своей работе шли вразрез с руководящими директивами Центрального комитета партии. Это были оппозиция и максимализм. К осени 1905 года в Московском комитете партии образовалась оппозиция против руководителей комитета, в рядах которой были выдающиеся местные работники. Оппозиция требовала большей демократизации в построении комитета, и так как руководители его не желали никаких изменений, то оппозиционеры в конце октября произвели самовольно полную переорганизацию в некоторых районах. После такого переворота руководители комитета пошли на уступки; была начата перестройка Московского комитета, но дальнейшим реформам помешало «вооруженное восстание».
На собранном затем, в конце года, первом партийном съезде оппозиция не была представлена, и это подало повод ее представителям заявить, что они не признают ни съезда, ни выработанных им программы, устава и резолюций. Весной 1906 года оппозиция совершила миллионную экспроприацию Московского общества взаимного кредита и после того обособилась совершенно от местного комитета, присвоив себе название Московская организация партии социалистов-революционеров.
Согласно ее уставу, в организации вводилась полная выборность всех учреждений, кооптация упразднялась, все учреждения должны были нести лишь исполнительные функции, законодательная власть присваивалась лишь конференциям. Центр тяжести переносился на районы. Районам присваивалась автономия. В исключительных случаях образовывался межрайонный исполнительный комитет, на известный срок, с неограниченной властью.
Особо была выделена боевая организация. Ячейкой ее являлся десяток, выбиравший своего начальника или десятского. Начальником дружин известного