полчаса.
Голова жутко болела, как и все тело, тошнило постоянно, но рвать уже было нечем. И очень болел живот.
Радовало, что не опустились до грубых физических пыток. Я допускала такое. И было страшно. Тем более их капитан был бы не против, как слышала, но карабинеры не смогли.
Краем уха еще в первый день, пока меня оставили в покое между допросами и сил было полно, услышала, как эльфы возмущались. Не могли они даже допустить то отношение к женщине, пусть и человечке, которое от них требовал капитан.
Они сказали, чтобы он сам делал те мерзости, о которых говорит, если так хочет.
Даже зауважала их. И была благодарна.
Уж я, после академии и Ищущих, знала, ЧТО можно сделать с женщиной.
— Я жду, — презрительно выплюнул капитан, сидя напротив, возвращаясь в реальность из размышлений.
Спина ныла от сидения на неудобном стуле уже пару часов, но я молчала. Рассказывать не хотела, да и не могла. Этот капитан не был тем, кому клятва позволяла что-то рассказать.
— Адалатэль все рассказал, — с каким-то смакованием протянул он. — Мальчик выполнял свою работу, отчеты его подробны. Тебе нужно просто признаться во всем и я прикажу тебя покормить.
Упоминание еды заставило желудок болезненно сжаться.
Эльф достал из контейнера бутерброд и с каким-то садистким удовольствием начал есть.
Но я лишь усмехнулась. У меня уже даже слюна не выделялась.
Он не покормит. Знала я такой типаж.
Наивный. Думает, что я поверю. Грубо врет.
Надеюсь.
— Где Ал? Ви? — тихо спросила я, найдя силы для вопроса.
— Тут вопросы задаю я, — прошипел не хуже опытного нага этот высший.
Хмыкнула, прикрывая глаза.
Голод не так страшен был. А вот жажда… Она убивала.
— Что вы с ними сделали?
Горло начало саднить и я замолчала.
— Ты до сих пор не поняла? — противный смех эхом отразился от стен камеры. — Я ничего не делал. Они специально с тобой познакомились, следили за тобой…
Рассмеялась теперь я, но сразу же горло начало драть и я зашлась кашлем.
Эльф замолчал, а я радовалась тишине. Устала от его голоса.
— Чокнутая человечка.
Он стоял надо мной, прожигая взглядом, полным ненависти. Напряглась из последних сил, готовясь к удару. Знала это выражение лица.
Но эльф только плюнул в меня и вышел, громко хлопнув дверью.
Медленно стерла плевок со скулы, уже даже не испытывая брезгливости. Сползла с железной табуретки и упала на матрас, лежавший на полу.
Нефритовые наручники больно царапнули кожу от резкого движения. Расслабилась за последние год, кожа нежная стала и часто кровоточила теперь от грубого камня.
Я думала, что сдохну в канаве. А сдохну в этой камере, похоже, где даже мое измученное тело все еще ощущает впитавшийся в стены запах эльфийской жизнедеятельности.
Видимо, для меня выделили самую мерзкою камеру.
Ал…
Как же хотелось прижаться к нему, почувствовать его мышцы под руками, вдохнуть аромат тела, почувствовать снова вкус губ.
Боги, как же я к нему привыкла.
Капитан этот пытался все три дня убедить, что он меня предал, что сам сдал…
Не верила.
Хотя, профессионализм его вызывал уважение, капитан был убедителен, выворачивая известные мне факты так, что мой мозг готов уже был поверить…
Не знай я больше, может и поверила бы. Но и душа моя отказывалась принимать ту информацию, что нес остроухий. Она знала, что он не врал мне. Ни разу.
Хотя, Ал не вытащил меня до сих пор.
И это означало, что либо капитан не врал, либо ему не лучше, чем мне.
Но, честно говоря, какая-то часть меня надеялась, что он все же предал. Я полюбила его. И несмотря ни на что, искренне не желала ему пережить что-то подобное. Хотелось, чтобы он был в нормальных условиях, нормально питался и жил, а не сидел в одной из камер.
Найти бы способ стянуть наручники. Тогда меня Исрафэль сможет найти. Сейчас меня никто не ощущает. Радует одно. В таком случае и нарушение клятвы Сапфиру меня не убьет раньше срока. Ведь я сейчас должна была быть уже в доме юного Лунного Княжича.
С этими мыслями провалилась в беспокойный сон. Впервые за последние дни. Кажется, меня оставили дольше, чем на тридцать минут…
Чувство голода и дикой жажды мучило, вырывая из власти Морфея. Но я заставляла себя спать дальше, несмотря на дискомфорт и боль.
Силы нужно экономить.
— Айрин? — кто-то легко коснулся плеча, будя меня.
С трудом разомкнула веки, которые, по ощущениям были не просто свинцовые, а еще и утяжеленные магией.
Знакомое лицо… Кажется, у него был день явления. Но мозг отказывался работать, думая только о воде.
Хотела ответить, но горло сжал новый приступ кашля.
Эльф поджал губы, покачав головой.
— Простите… Вот, — он обернулся на дверь и, убедившись, что никого нет, протянул небольшую флягу.
Выхватила из рук карабинера емкость и жадно припала к ней.
Прохладная влага больно обожгла потрескавшиеся губы.
Самая сладкая вода, самая вкусная и желанная.
Жадно глотала ее, чувствуя, что жажда начинает проходить. Понимала, что нельзя так резко, но оторваться не могла
Фляга быстро опустела, вызвав стон разочарования и слабость в теле. Попробовала протянуть обратно эльфу емкость, но та выпала из рук, с глухим стуком ударившись о каменный пол.
— Потерпите еще и простите нас… Ал просил присмотреть, но капитан только сейчас ушел. Сегодня отпустили Ви, он что-то придумает, — быстро проговорил эльф, поднимая сосуд.
Кивнула, чувствуя, что снова засыпаю. Глаза сами закрылись и открыть их не могла, даже приложив усилия. Это у меня тушка не может найти силы на переваривание воды?
Возможно.
Значит Ви тоже тут был…
Почувствовала, как на тело легла тежялая теплая ткань, а следом услышала, как дверь снова закрылась.
Значит ближайшее время меня трогать не будут. В теплоте пледа тело расслабилось и я провалилась в сон. Из которого, в этот раз, тело не выдергивало с просьбами напоить нас.
В голове же все время билась только одна мысль.
Ал, где же ты?
Адалатэль
Капитан бегал от меня к Рин, от нее к Ви, а от друга снова ко мне.
Видел, что он бесится, но так ему и надо.
Пока наш план с Ви работал. Он рассказывал ему все, что знал, а если не знал — придумывал.
Но стоило капитану устать от нас и отпустить друга, как ко мне зашел Зак с едой.
Кормили меня пару раз в день. Но обычно еду просовывали в окошко в двери. А сейчас коллега зашел.
Значит капитан ушел.