Держа ружье в руках, Лейн подошел к Рейчел, положил ружье на пол и, сев подле молодой женщины, ласково обхватил ее руками.
Она была все еще без сознания, но уже шевелилась. Увидев струйку крови у нее на волосах у виска, Лейн страшно испугался. С бьющимся сердцем он отвел волосы и осмотрел рану. Это была просто царапина, и Лейн вздохнул с облегчением.
Молодая женщина застонала. Лейн прижал ее к себе, и она припала головой к его груди.
– Вас повесят за это, Кэссиди. Я уж постараюсь, – прорычал Стюарт Маккенна. По его ночной рубашке текла кровь.
Лоретта опустилась на пол подле тела Роберта, взяла его безжизненную руку, и по лицу ее потекли тихие слезы. Она не обращала внимания ни на Мэри Маргарет, стоящую на коленях, ни на Рейчел, лежащую в объятиях Лейна, ни на ругань Стюарта.
Наконец Стюарт промычал:
– Заткнись, Мэри Маргарет, и пошли кого-нибудь за шерифом.
Та побежала в холл. Волосы ее развевались, взлетали полы халата.
– Ч-ч-то случилось? – заикаясь, проговорила Лоретта. Она огляделась, словно выходя из оцепенения.
Стюарт, волоча ноги, подошел и стал рядом с ней, глядя на тело Роберта.
– Я увидел, что Кэссиди держит на прицеле Рейчел и Роберта. Он понес какую-то чушь насчет того, что он – сыщик, а Роберт – Джентльмен-Грабитель.
– Я и есть сыщик.
– Мама!
Наверху раздался крик Тая. Услышав его, Лейн попытался отстранить Рейчел, чтобы поспешить к мальчику, но та, все еще не придя в себя окончательно, вцепилась в его рукав, словно не могла расстаться с ним. Заметив это, Лоретта подняла глаза и услышала голос внука. Лейн обратился за помощью к ней:
– Пойдите к нему. Скажите, что все в порядке и что мама скоро придет к нему. Не выпускайте его из комнаты.
Кинув последний взгляд на сына, Лоретта поднялась и с видимым усилием взяла себя в руки. Она поспешила к Таю, и в глазах ее загорелась решимость. Не успела она выйти, как с веранды в комнату ворвались трое пастухов-ковбоев. Взяв наизготовку ружья, они ждали приказаний Стюарта.
– Не давайте ему пальцем шевельнуть, – тот указал кивком головы на Лейна.
– За шерифом послали, – сказал старший из троицы, – и за гробовщиком.
Стюарт провел рукой по глазам и отвернулся, чтобы не видеть тела Роберта.
– Кто-нибудь принесите одеяло для моего сына, а я присмотрю за этим типом.
Лейн не обращал внимания на троих мужчин, держащих его под прицелом. Наклонившись, он поцеловал Рейчел в щеку и шепотом назвал ее по имени.
Веки ее дрогнули, и она застонала. Он провел пальцем по ее щеке.
– Рейчел! Ну же, сердце мое, очнись. Прошу тебя.
Пусть на него смотрит целый батальон, он будет сидеть здесь хоть вечность, если потребуется, лишь бы привести Рейчел в чувство. Лейн молча ругал себя. Он виноват во всей этой перестрелке. Опять он позволил чувствам взять над ним верх. Опять им двигал гнев, а не рассудок, когда он боролся с Робертом. Он должен был защитить Рейчел, а в результате она лежит у него на руках в беспамятстве и только что была на волосок от гибели. Она отнеслась к нему дружески, когда никто этого не сделал, защищала его, отдавая ему столько, сколько не отдавала никому – и чуть не погибла из-за его порывистого нрава.
– Рейчел! – прошептал он еще раз, надеясь, вопреки всему, что она откроет глаза и он увидит в них ясность и полное сознание.
Он уже был готов попросить одного из тех, кто его сторожил, принести воды, когда веки ее снова дрогнули, и она медленно раскрыла глаза. Пальцы ее сжали его рукав.
– Лейн! – прошептала она.
– Я здесь. Ты невредима, Рейчел, – у тебя всего лишь царапина.
– Где Тай?
– Он наверху. С ним тоже все в порядке, но, наверное, для него будет лучше, если он увидит тебя.
Он понимал, что при виде сына она скорее придет в себя.
Она попыталась сесть, потом закрыла глаза, потому что голову ее пронзила боль.
– Ничего страшного, – проговорил голос Лейна у самого ее уха.
– Помоги мне, – попросила она.
Лейн помог ей сесть, и тут же пожалел об этом, потому что взгляд ее упал на тело Роберта.
– О Боже, – прошептала она.
Лейн обнял ее за плечи.
– Мне очень жаль. Я не хотел его убивать.
Со скоростью пули к Рейчел вернулось воспоминание о том, что она едва успела спастись. Она вспомнила, как побежала к Лейну, как он предупредил ее криком об опасности, как потом почувствовала, что голову сбоку что-то обожгло. Она подняла руку к виску и содрогнулась, увидев кровь на своих пальцах.
– Ты стала на пути пули, которая предназначалась мне, – сказал Лейн.
В его голосе звучала глубокая печаль. Его вина оплетала его, как сеть. Рейчел провела ладонью по его лицу.
– Если бы понадобилось, я бы стала между тобой и тысячью пуль, Лейн Кэссиди, – сказала она шепотом, чтобы ничьи уши не услыхали ее.
Они смотрели друг на друга, не отрываясь, пока не вернулся Стюарт.
– Вставайте, Рейчел. Идите к внуку, – приказал Стюарт.
Та не пошевелилась. Она взглянула на Лейна, ища его поддержки. Он слегка кивнул.
– Идите, Рейчел. Здесь нужно многое привести в порядок.
Он помог ей встать на ноги. Когда он подошел с ней к двери, чтобы убедиться, что она может держаться на ногах, один из людей Маккенна шагнул ему навстречу.
Рейчел обернулась к Стюарту-старшему.
– Скажите, чтобы они убрали свои ружья. Лейн – сыщик. Вы не имеете права обращаться с ним как с преступником. Это Роб…
– Хватит! – тут же закричал Стюарт. – Не смейте порочить имя моего сына в моем собственном доме! Совершите для разнообразия приличный поступок и пойдите к своему сыну. Не испытывайте моего терпения.
Лейн погладил Рейчел по руке.
– Не беспокойтесь обо мне. Скоро приедет шериф. Идите к Таю. Скажите ему, что я повидаюсь с ним позже.
Рейчел заколебалась, взвешивая все «за» и «против». Они оба сейчас зависят от Маккенна, а терпение у него висит на волоске. Три ковбоя, стоящие вокруг, работают на Маккенна. Одно слово – и Лейн мертв.
– Я хочу к маме, – донесся голос Тая.
В последний раз украдкой взглянув на Лейна, она поспешно вышла. В холле она остановилась у парадного зеркала, стоящего между двумя огромными буйволиными головами, прибитыми к стене. Стеклянные глаза слепо уставились на нее. Приблизившись к зеркалу, она откинула с лица черные волосы, чтобы рассмотреть след, оставленный пулей Роберта. Если не считать смертельной бледности, глубокой царапины и пятен крови на волосах, она выглядела вполне приемлемо. Подняв подол черного бомбазинового платья, она вывернула его наизнанку и тщательно вытерла рану, чтобы не испугать мальчика.
После чего она пригладила волосы ладонью и направилась к лестнице, чувствуя себя гораздо спокойней, чем могла бы ожидать после такой бури. Рейчел добралась до половины широкой изогнутой лестницы, когда наверху появилась Лоретта. Женщины настороженно смерили друг друга взглядами. Вздернув подбородок, Рейчел пошла дальше. Лоретта ждала. Глаза ее были холодны, как горное озеро зимой. В глубине их не было ничего – одна дикая ненависть и глубочайшее презрение.