Впрочем, что мог бы он сообщить? Западный берег Лансельте однообразно разворачивается, обнаруживая необитаемость, которая становится монотонной, начиная с Азорских островов.
Сначала идет высокая скала, Риско-де Фамара, потом низкий берег покрывается вулканическим пеплом, откуда поднимается гряда черных конусов, достигающих наконец Плайа-Кемада (Сожженного пляжа), одно имя которого достаточно говорит о местности. Всюду запустение, мрачные утесы, и с ними сливаются грубые растения, одни лишь пускающие здесь корни. Ни единого сколько-нибудь значительного города на этом берегу, оживляемом лишь редкими бедными деревнями, названия которых имеет право не знать самый осведомленный чичероне.
Из двух коммерческих центров острова один – Теузе – находится внутри, другой же – Арресифе – на восточном берегу. В этих местах, подверженных северовосточным пассатным ветрам, приносящим с собой благодатную влажность, могла установиться известная жизнь, тогда как остальная часть острова, особенно же часть, вдоль которой теперь шел «Симью», превращена была сухим климатом в настоящую степь.
Вот все, что Робер Морган мог бы сказать, если бы знал и если бы находился тут. Так как ни того, ни другого не было, то туристам пришлось обойтись без чичероне, чего они, впрочем, как будто и не замечали. С тусклым взглядом и подавленным видом, они без всякого проявления любопытства смотрели, как бежит пароход, а с ним вместе и время. Только Хамильтон и Блокхед еще обладали отчасти своим обычным воинственным пылом.
Рожер после полудня, по обыкновению, находился в обществе американок; несколько раз последние выражали удивление по поводу отсутствия Робера, которое соотечественник его объяснял необходимостью изучать путеводитель.
И одному Богу известно, насколько необходимо было это изучение!
Разговор шел на эту тему, и если в ушах переводчика звенело, то не без основания. Долли находила его совсем в своем вкусе, а Рожер энергично оправдывал его.
– То, что он сделал для миссис Линдсей, – геройский поступок. Но Робер Морган из тех людей, которые просто и всегда исполняют то, что должно исполнить. Это – мужчина в истинном понимании этого слова.
Задумчиво слушала Алиса эти похвалы, устремив к горизонту взгляд тусклый, как мысли, волновавшие ее душу…
– Здравствуйте, Алиса! Рад видеть вас здоровой, – вдруг произнес человек, приближения которого трое поглощенных разговором не заметили.
Миссис Линдсей вздрогнула, но подавила свое чувство.
– Благодарю вас, Джек, – сказала она кротким голосом. – Здоровье мое превосходно.
– Для меня не может быть более приятной вести, – отвечал Джек, невольно издав вздох облегчения.
Первое столкновение, которого он так боялся, произошло наконец, и он вышел из него с честью. До сих пор его невестка по крайней мере ничего не знает.
Он настолько ободрился от этой уверенности, что настроение его, обыкновенно мрачное, оживилось. Вместо того чтобы держаться в стороне, он вмешался в разговор. Живительная вещь, он был почти весел.
Долли и Рожер, всегда жизнерадостные, вяло отвечали ему, между тем как Алиса словно ничего не слышала из того, что говорилось вокруг нее.
Часов около четырех пароход оставил позади себя остров Лансельте и пошел вдоль почти однообразного побережья Фортавентуры. Не будь здесь Бокаины, пролива в десять километров шириной, отделяющего оба острова, нельзя было бы и заметить перемены.
Робер упорно не показывался. Тщетно Рожер, заинтригованный его исчезновением, ходил в каюту, чтобы поднять своего приятеля. Господина профессора Моргана там не было.
Его видели только за обедом, который был так же плох, как и завтрак; затем он снова исчез, и Алиса, поднявшись на спардек, могла наблюдать, как с наступлением ночи осветился иллюминатор каюты ее неуловимого спасителя.
Весь вечер Робера не было видно.
– Он взбешен! – сказал, смеясь, Рожер, провожавший сестер.
Войдя в свою каюту, Алиса не улеглась спать с обычным спокойствием. Не раз она спохватывалась и видела себя сидящей и мечтающей, бессознательно прервавшей свой ночной туалет. Что-то переменилось, но она не могла сказать что именно. Необъяснимая тоска тяготила ее сердце.
В соседней комнате слышался шелест, свидетельствовавший, что Морган там и что он действительно работает. Но вот Алиса вздрогнула. Перелистывание прекратилось. Книга захлопнулась с сухим звуком, стул отодвинулся, и стук захлопнутой двери подсказал нескромно подслушивавшей, что Морган поднялся на палубу.
– Потому ли, что нас там нет? – невольно спрашивала себя Алиса.
Движением головы она отбросила эту мысль и решительно закончила свой туалет. Через пять минут, вытянувшись на койке, она пыталась заснуть.
Робер, после того как целый день провел взаперти, испытывая потребность в свежем воздухе, действительно вышел на палубу.
Светящийся среди ночи нактоуз привлек его. С первого взгляда он увидел, что они шли на юго-запад, и заключил отсюда, что «Симью» направляется к Большому Канарскому острову. От нечего делать он пошел на корму и сел в кресло рядом с каким-то курильщиком, которого даже не разглядел. С минуту взгляд его блуждал во мраке по невидимому морю, потом упал вниз, и вскоре он, держась за лоб рукой, забылся в глубоких думах.
– Ей-Богу, – произнес вдруг куривший, – вы очень мрачны сегодня вечером, господин профессор!
Робер вздрогнул и вскочил на ноги. Говоривший поднялся, и при свете фонарей Робер узнал своего соотечественника Рожера де Сорга с сердечно протянутой рукой и приветливой улыбкой.
– Правда, – сказал он. – Мне немного нездоровится.
– Нездоровы? – переспросил Рожер с интересом.
– Не совсем так. Скорей, утомлен, устал.
– Последствия вашего ныряния в тот день?
Робер сделал уклончивый жест.
– Но что это вздумали вы запереться на целый день? – продолжал допрос Рожер.
Робер повторил тот же жест, положительно годный для всякого ответа.
– Вы, несомненно, работали? – допрашивал офицер.
– Согласитесь, мне это необходимо! – ответил тот, улыбаясь.
– Но где, черт возьми, устроились вы, чтобы просматривать ваши хитрые книжонки? Я стучался к вам в дверь и не получал ответа.
– Вы, стало быть, приходили как раз когда я поднялся отдохнуть на палубу.
– Не с нами, однако? – сказал Рожер укоризненным тоном.
Робер хранил молчание.
– Не один я, – продолжал офицер, – удивлялся вашему исчезновению. Дамы тоже несколько раз выражали сожаление. Это отчасти по просьбе миссис Линд-сей я ходил в ваш форт, чтобы выгнать вас.