А вот это что-то новенькое. В прошлый раз он только злился и боялся, а сейчас вот утешать пытается. И обнять себя дал без обычных препираний.
— Опять я тебя бросаю, малыш.
— Не волнуйся, от меня так просто не избавишься. Все будет хорошо. Ты только больше никаких прорывов в науке не совершай, ладно?
— Постараюсь. Ладно, все инструкции ты, наверное, помнишь. Надо идти. Зимой приезжай, хорошо?
— С друзьями?
— Ну, если Храфн разрешит.
Отпустить его было так сложно, будто тело свело судорогой. Думаю, родить его и то было проще. Но Тома уже сходила за сумкой, тихонько разъяснила Храфну, какой ключ какую дверь в ее доме открывает, взяла с него обещание ничего не поломать и требовательно тянула меня за плечо.
Бестолково все было как-то, сумбурно и неправильно. Я ведь свою сумку и разобрать-то не успела, так что и собирать было нечего, навесить ее на Тура, да и все. Плащ подхватить, всхлипнуть пару раз, и можно отправляться.
— Эй, подруга, — Томирис уже вскинула руку с артефактом, когда мой конунг отлип от стены и внезапно шагнул вперед, — ты там не скучай, что ли!
Движения он так и не закончил, пока не подошел вплотную. Я и понять ничего не успела, как мы уже целовались, будто пьяные подростки на первом свидании!
— Я п-п-постараюсь, — от неожиданного развития событий голос мой не сразу смог произнести несложное, вроде бы, слово, — ты тут тоже… веселись.
— Боги! А у вас-то, что за драматизм?! Вы ж всего на несколько дней расстаетесь!
Тома все-таки подцепила меня под локоть и заставила сделать всего один, но весьма долгий шаг через полконтинента, к уже знакомым мне невидимым бабочкам, обитающим в огороде деревенского мага Кавиля.
Эпилог
Лето в самом разгаре и с неба лился ласковый огонь, заставляющий все живое сладко томиться, нежиться в его вездесущих волнах, дремать, набираться сил, предвидя осенние хлопоты.
Хелег стоял у ворот, пытаясь не закусывать нервно губу, видимо, считая это признаком слабости, недостойной сына вождя.
Мне была понятна сейчас его тревога. Строго говоря, всего-то пару недель мальчик тут всем заправлял, да и то формально. И без того умных и опытных людей хватает. Но все равно страшно. А вдруг, что-то сделал не так и не заметил? Храфн ведь церемониться не станет!
Кроме нас в комитет по встрече входила юная супруга Хелега, жмущаяся к нему, не то пытаясь поддержать, не то сама ища поддержки.
Надо же, какой Храфн все-таки страшный человек! Может, и мне понервничать? Из чувства солидарности, например?
Ну уж нет. Я — девочка большая, меня строгими взглядами не запугаешь! Ну, подумаешь, сердце стучит почаще, чем обычно. Так это так, от радости встречи!
И чего, собственно, мы все к воротам-то потопали? Стоим теперь, как три дурака, пялимся вдаль. Чего смотреть-то?
Могли бы спокойно сидеть во дворе. Элли ведь все равно, куда перемещаться.
Леля вскрикнула, не то испуганно, не то удивленно.
Вот только их здесь не было, и вот они уже здесь. Словно сказочное воинство, пришедшее по зову какого-нибудь гибнущего героя.
И предводитель — красавец, под руку со смертью. Картина, да и только!
— Я уже думала, вы решили остаться.
— Была такая мысль, но ребята просились домой. А как тут у вас? Мне еще есть где жить или вы все разнесли?
Вопрос был обращен к Хелегу, и тот отважно выпрямился, готовясь принять громы небесные, буде таковые слетятся по его душу.
— Все в порядке.
— Вот и славно! А чего тогда стоим? Пошли.
Мда. Без лишних сантиментов. Правильно, чего реверансы-то разводить. Успеется еще. Праздновать победу и вспоминать тех, кто не вернулся, новостями делиться, все успеется. Торопиться больше некуда. В кои-то веки.
— Римма, тут дело такое, — золовка как всегда робко дотронулся до моего плеча, задерживая на пороге, — разговор есть.
— Что, прямо тут? Может, хоть войдем.
— Нет, подожди. У меня, — голос ее и без того тихий и бесцветный вообще увял на корню, — некоторые затруднения. Мне нужна твоя консультация, может выйти, что лучше мне не привыкать к новому месту.
Это еще что значит? Моя консультация? Она что, заболела, и подозревает, что может быть заразной?!
Я всмотрелась в уже знакомый мне организм и едва сама не потеряла дар речи.
— Элли! Как… как это?!
— Обычно, — равнодушно пожать плечами не получилось, вышло смущенно, — как все.
Да, действительно, что это я? Она, конечно, не совсем человек, но не настолько, чтобы не суметь забеременеть.
— Ладно. Допустим. А в чем проблема-то? Насколько я могу судить, все в порядке. У тебя будет самый обычный ребенок. Девочка, если тебе интересно. Конечно, срок слишком маленький, чтобы говорить точнее, но с генетикой все в порядке.
— Хорошо. А то я боялась, что она будет, как я, и мне придется держать ее изолированной от людей, пока не научится себя контролировать.
— Да нет, почему? Она будет… ну, как ты была бы, если бы не… ну, ты понимаешь. И от ее отца, конечно, что-нибудь достанется. Он маг? Нет, погоди!
Речь снова отказала мне, когда я присмотрелась внимательнее. Не маг. Клирик. Очень знакомый клирик.
— Это как-то случайно вышло. Томас красивый.
— Да, ничего так. А он в курсе?
— Пока нет. Римма, а… иметь детей, это ведь хорошо, да?
— Да не то слово! — я, наконец, перестала потрясенно моргать и обрадовалась, — это так здорово!
— Тогда пойдем. Храфн сказал, я буду жить в одной комнате с тобой. Ты ведь не против?
— Я не против. Конечно, я только за.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});