Там уселся на диван, раскрыл записную книжку на букве «Г» и с обреченным вздохом набрал домашний номер Дениса Гриди, главы имущественного департамента мэрии, близкого друга советника Гардина и просто нужного человека. Честно говоря, сообщать подобному господину, что его беспутная доченька проведет нынешнюю ночь в моей постели, хотелось меньше всего.
Трубку сняла домработница. Я представился, затем попросил пригласить к телефону хозяина, и вскоре послышался встревоженный голос Дениса Гриди.
— Комиссар? Что-то случилось с Марианной? Ее до сих пор нет дома. С ней все в порядке?
— Не волнуйтесь, с Марианной все в порядке, — поспешил я уверить его, умолчав о том, что грозить его дочери может лишь жуткое похмелье. — Просто возникло небольшое осложнение…
— Она опять что-то натворила? Насколько все серьезно?
— Пока ничего страшного не случилось, но возможны проблемы, и думаю, всем нам будет лучше, если их удастся избежать.
Денис Гриди моментально успокоился и деловито уточнил:
— Проблемы какого рода, комиссар?
— Помните вашу просьбу отыскать Марианну?
— Да.
— Тип, с которым она тогда встречалась, был застрелен пару дней назад. Полиция опрашивает всех его знакомых, и поскольку репутация убитого оставляет желать лучшего, факт знакомства с ним Марианны не слишком хорошо скажется на всех нас. Нездоровые сенсации не нужны сейчас ни вашему руководству, ни моему.
— Понимаю, — согласился со мной Денис. — Что вы предлагаете?
— Я снял для Марианны номер в гостинице. Думаю, пару дней ей лучше дома не появляться.
— Где она сейчас?
Я глянул в сторону спальни, вздохнул и твердо заявил:
— Вам не надо этого знать. Если придут с опросом полицейские, с чистым сердцем так и заявите им об этом. Договорились?
— Договорились! — не стал настаивать на своем Денис Гриди. — Виктор, я снова у вас в долгу!
— Пустое, — отмахнулся я и попрощался: — Доброй ночи.
Я повесил трубку, беззвучно выругался и принялся раскладывать диван.
Утро не разочаровало. Оно стало точной копией вчерашнего, с той лишь небольшой разницей, что в ванную сегодня пришлось бегать не мне, а Марианне.
Когда эта суета окончательно прогнала сон, я натянул халат и заглянул в спальню к кутавшейся в простыню девушке, чье лицо даже в полумраке отличалось непередаваемым бледно-зеленым оттенком.
— Содовая в буфете, — сообщил ей.
— Спасибо, — выдавила из себя Марианна, не поднимая взгляда.
— Приведи себя в порядок. И чтобы к вечеру была дома. Отцу скажешь, что я снял тебе номер в гостинице, но там тебе надоело. Пусть сам с тобой нянчится.
Девушка в удивлении распахнула припухшие глаза и спросила:
— Какой номер? Зачем?
— Предполагалось, что тебя собираются допросить по делу об убийстве Жоржа.
— Это и в самом деле так?
— Понятия не имею, — пожал я плечами и повторил: — Чтобы вечером была дома. Ясно?
Марианна ничего не ответила, и я отправился бриться. Потом оделся, вдел в манжеты серебряные запонки, затянул перед зеркалом узел галстука и достал из шкафа табельный револьвер с коротким двухдюймовым стволом. Кобуру нацепил на ремень брюк и покинул номер с плащом и шляпой в руках.
Заходить в бар не стал, сразу вышел на крыльцо и достал портсигар. Глянул в пасмурное небо, чиркнул спичкой о боковину коробка и прикрыл ладонями от студеного ветерка разгоревшийся огонек. А потом… встрепенулся, выкинул огарок спички и затряс обожженными пальцами.
О, черт! Это еще что за напасть?
Не выспался, на ходу дремать начинаю? Или в очередной раз внутреннее время взбрыкнуло?
С некоторой долей опаски я зажег новую спичку, закурил и с облегчением выдохнул струю дыма.
Порядок! Я в полном порядке! Сердце слегка давит, но это нормально. Это не проблема, пройдет. Пройдет…
Особых дел на воскресное утро у меня не было, поэтому я спокойно спустился с высокого крыльца отеля и зашагал вдоль дороги, с наслаждением вдыхая свежий запах мокрых, слегка подмороженных ночной прохладцей газонов.
Просто шел по городу, никуда не спешил и наслаждался ощущением собственной праздности. Ноги сами привели меня к городскому парку, там я прогулялся по пустынной аллее и вскоре очутился у пруда, вдоль берега которого посверкивала кромка льда.
Подняв воротник, уселся на скамейку и спрятал руки в карманы плаща. Солнце подсвечивало небо на востоке, низкие серые облака сливались с верхним краем Вечности, и создавалась иллюзия, будто никакой Вечности и нет вовсе. Что кругом один лишь бескрайний мир, над которым медленно всплывает багряно-огненный шар.
Меня всегда завораживали рассветы. Когда жил на крошечном полустанке, где вечно царили тусклые сумерки, часто представлял, что переберусь в город и каждый божий день смогу наблюдать, как понемногу светлеет небо и расцвечиваются алыми красками облака.
Пустые мечты! Пустые мечты, пущенные на дно столкновением с безжалостной реальностью.
Наступление утра для человека моей профессии обычно означает лишь две вещи: либо пришло время возвращаться с ночной смены домой, либо надо продирать глаза и тащиться в управление. Да и рассветы у нас не идут ни в какое сравнение с рассветами где-нибудь на Островах.
Впрочем, что мне Острова? Пусть там царит вечное лето и плещется теплое море, но живут в тех далеких краях такие же люди, как и здесь. А значит, и на Островах я занимался бы своим обычным делом и не имел времени на праздное любование рассветами. Да и закатами, если уж на то пошло, тоже.
Как-то так.
Изрядно озябнув, я поднялся со скамьи и отправился завтракать в ресторан «Семь улиток».
— Кофе? — уточнил один из многочисленных отпрысков владевшей заведением семейной четы.
Я припомнил давящую тяжесть на сердце и покачал головой:
— Апельсиновый сок.
— Стакан?
— Лучше сразу кувшин. И гренки.
Паренек кивнул и отправился на кухню, а я выложил перед собой полупустой портсигар и задумчиво уставился в окно. Среди крыш домов проглядывал клочок серого неба, там с бешеной скоростью неслись облака, и меж их кудлатыми краями на краткие доли мгновения вспыхивали яркие отблески поднимавшегося над городом солнца.
Нечастое зрелище с нашими вечными дождями, моросью и туманом.
— Комиссар, — окликнул меня паренек, выставив на стол тарелку с гренками и запотевший кувшин сока, — ваш заказ.
— Благодарю, — кивнул я, вновь взглянул в окно, но клок неба над крышами домов оказался затянут непроглядной пеленой облаков.
Вот так всегда. Только отвлекут — и момент упущен.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});