Читать интересную книгу Алтай – Гималаи - Рерих Николай Константинович

Молодой хор спел несколько песен. Еще раз все потянулись к Б. с приветом. Гурьбою уехали китайцы. Е. П. П. говорит мне: «А мы, бывало, ходили смотреть на вас в щелочку, когда вы приходили к Куинджи». Оказывается, она знала и Архипа Ивановича, и жену его В. Л. И вот в Урумчи мы толкуем о Куинджи, вспоминаем его кормление птиц, вспоминаем его безбоязненные свободные речи, его анонимную помощь учащимся всех родов знания. Не ржавеет память Куинджи. Так обидно, что «Ленин» не успели написать на подножии «запрещенного» памятника. Ведь к этому имени тянется весь мыслящий Восток и самые различные люди встречаются на этом имени.

После обеда играют в городки и теннис. Через неделю будут открывать клуб. На маленькой сцене клуба кроме русских пьес предположено ставить мусульманские и китайские.

Вечером подходят новые сведения о событиях в Амдоском крае; о притеснениях монастырей китайскими солдатами, о вступлении китайских войск в Лабран, о разрушении изображения Майтрейи. Сроки подходят.

Поздно вечером неистовствует Тумбал. Приносят куличи и яйца от Г. и М. Завтра Пасха.

Совершенно так же, как во время Пржевальского, сарты мечтают освободиться от ига китайцев старого типа со всеми их поборами и притеснениями. Так же точно стоят еще дунганские могилы, свидетели «покорений китайских». Так же точно вспоминают люди Якуб-бека, кратко мелькнувшего в сознании сартов. Так же точно берегут сарты мечту о свободе. Так же точно гнездятся дрязги ямыней. Так же точно криводушничают амбани, близоруко не отличая друзей от врагов. Так же точно поет бакша песнь о бывших подвигах… Бывшее, бывшее, бывшее, дошедшее до края порога будущего. Скажем нашему знакомцу – китайскому свободомыслящему студенту: «Скорее установите новый порядок!».

Доходят вести о движениях кантонских войск. Шепчутся и подмигивают: «Как-то теперь извернется Янь-дуту?». Ведь тут сечением богов не отделаешься и петушиный бой не поможет… Мечта работает и зовет невиданных кантонцев, которые должны убрать грабительских амбаней, должны умерить купцов и дать свободу краю развиваться. О Фане, или, как его иногда зовут, Фыне, почему-то говорят осторожнее. Но Кантон привлекает народное сознание. Войска Кантона наделяются бывшими и не бывшими качествами.

А правительство Кантона называется и неподкупным, и справедливым. Если эти два свойства оправдываются, можно ждать повсеместных доброжелателей Кантона. Так промерзшие в ночной стуже путники ждут восхода солнца. И даже первые проблески света уже радуют. И мы радуемся. Кто знает? Ведь это, может быть, те самые культурные, устремленные к прогрессу и знанию китайцы, о которых мы так искренне мечтали, подходя к Хотану?

Приходят, спрашивают, нет ли у меня плоскогубцев-клещей. «Зачем?» – «А зуб вырвать». На перевалах, среди костров, был Босх или старый Брейгель, а тут уже Остаде.[229] Однако зуб вырвали и клещи вернули.

Приходит китаец: «Кумашка яшка». Что такое? Смеется, уж не согдийское ли наречие, или нет ли здесь яфетидов?[230] Оказывается: «ящик для бумаг». Можете представить, как создаются комбинации наречий, а потом будут вспоминать известный анекдот: «Раз-мо-кропо-годилось»…

Самодельные комбинации всевозможных языков действительно представляют поучительное зрелище.

В результате мы видели людей, вообще не знающих ни одного языка. Немного калмыцкого, чуть-чуть тибетский, два-три слова русских, китайских и сартских. Когда же такой лингвист взволнован – он начинает говорить на всех пяти языках. Быстро и непонятно, но в его представлении очень убедительно. Так же он мало уверен и в своей национальности; с необычайной легкостью он оказывается и русским, и китайцем, и торгутом… Так себе – «кумашка яшка». Интернациональный язык.

2 мая

Ясное утро. Приходят ламы поздравлять с праздником. Говорят: «Христос воскрес». А ну-ка, христианские служители, придете ли вы поздравить буддистов с их памятными днями? Открываем сундук с буддийскими картинами – развешиваем их и вместе с ламами любуемся яркими красками и глубокими символами науки, собранными в этих изображениях. Только знание без всяких предрассудков открывает новые возможности. И вчерашнее «случайное» становится в линию движения эволюции. А сегодняшнее «важное» оказывается часто просто случайным пережитком.

Вчера на обеде кто-то говорил нам, что вряд ли скоро удастся уехать из Урумчи. Может ли это быть? Столько срочного, столько безотлагательного впереди, а здесь полное бездействие. Сидение на сундуках! Ожидание каждого дня. Ничего из Америки. Почему друзья не действуют там? Даже срок выезда М. и З. неизвестен. Впрочем, может быть, что-то опять на телеграфе или на почте пропало. Или телеграммы дойдут через полгода. Здесь и так бывает. Телеграмма от апреля дошла в октябре.

3 мая

Приехал из Кобдо Цампа-лама; караван свой в 30 верблюдов оставил в Гучене. Был он сам немедленно вызван к дуту, имел длинное совещание и был поселен в ямыне, что делается лишь для чинов не ниже даотая. Они ждут приезда двух чиновников из Кобдо. Два монгольских ламы по-прежнему остаются под арестом. Слухи, дошедшие до нас в Карашаре, подтверждаются. Сведение от Б.: получена телеграмма о проездной визе. Это значит, что около 15 мая можно будет тронуться.

Здесь уже не дождемся сведений из Синина о голоках. Надо теперь же хлопотать о подводах до Чугучака и надо пересмотреть багаж. Телеграмма от 2 апреля дошла лишь 2 мая. Между тем до Бахты (граница) телеграмма идет один день. Значит, около месяца телеграмма лежала в Чугучаке, задержанная китайцами. Пешком из Чугучака можно доставить весть куда быстрее. Лишь бы не было новых китайских преследований!

4 мая

Бедному богу воды все-таки отрубили руки и ноги за нерадивость. Не успели отрубить, а дождь и пошел. Неужели китайский бог нуждается в таких суровых воздействиях? Пошел дождь со снегом, и улицы Урумчи превратились в черное, липкое болото. Можно себе представить, что здесь было за две недели до нашего приезда. Недаром рассказывают, что здесь и ослы, и кони тонут. Ничего не стоило бы замостить базар, приказав каждому торговцу сделать мостовую против своей лавчонки. Но здесь «всемогущий» дуту не проявляет свою власть. «Магистр» наук легко мирится с бассейнами грязи. Другое дело, если ему нужно пристрелить заподозренного противника в спину. Рассказывают, что лет двадцать тому назад тибетец был почтен китайским императором необычно высоким титулом. Для передачи титула был устроен обед у местного амбаня. После церемонии и изысканного обеда за спиною гостя из-за занавесок выступил солдат и ударом сабли снес голову осчастливленному императорской лаской. Новые сведения!

Еще и еще раз можно оценить «почту» лам. Гораздо раньше государственной осведомленности, гораздо точнее приносят ламы самые лучшие вести. И каким огнем блеснут узкие глаза, если заметят незнание собеседника. И тогда уже не ждите правильных рассказов; тогда вас переведут в разряд незаслуживающих внимания; махнут пренебрежительно рукой и шепнут: «Пеллинг!».

Пришли Б., П., Я., С., А., П., К. и другие смотреть серию «Майтрейя». Какие хорошие люди все они.

5 мая

В Туркестане один мулла приказал за непосещение мечети вылить сорок ведер воды на темя «правоверного». После семнадцатого ведра неисправный «правоверный» умер. Однако, что же делать с такой логикой?

Все пошло как-то быстро. Уже нашлись возчики. Теперь надо выбрать путь. Предлагаются три комбинации. Одна – на Кульджу, оттуда мотором до Ташкента и прямым поездом на Восток. Вторая – Чугучак, Семипалатинск, Новосибирск. Третья – Тополевый Мыс, Зайсан, Иртыш, Семипалатинск, Новосибирск. Заманчива третья комбинация, где едем пароходом по Иртышу среди долистых и холмистых далей. Уж очень заманчиво. Но не помешают ли опять китайцы? Мнения делятся. Одни полагают, что очередная гадость будет проделана. Другие думают, что на этот раз китайцы устыдятся. Лично я не оптимистичен. Ведь и в Кашгаре уверяли, что больше наглостей не будет, но одна из главных наглостей была проделана в Карашаре, то есть после Кашгара.