Она внезапно замолкла и открыла глаза.
— Земля дала урожай, и Бог благословил нас… — произнесла она.
Анкс быстро вскочила.
— Игнатиус!
Все прояснилось. Этот человек сбежал. Тот, что сидел вчера рядом с ней. Он не пересел на другой конец стола вместе с остальными, потому что не хотел менять место! Он расположился за столом таким образом, чтобы держать в поле зрения стратегически важный проход между двумя повозками, открывавший путь в лес. И он постоянно читал этот псалом. Это же очевидно: непрерывное повторение псалма — такой же точный отсчет времени, как с помощью песчаных часов. Он запомнил, в какой момент чтения проходит патруль. Он вел счет! Он высчитывал секунды, которые ему понадобятся для побега! Лес!
Выйдя из повозки, Анкс побежала к каравану ученых.
По дороге она видела, что солдаты готовятся к поимке беглеца. Когда она прибежала на поляну, там все изменилось. Повозки перестроились в длинные вереницы, готовые отправиться в путь. Она бегала вдоль них то в одну, то в другую сторону, пытаясь отыскать зазор между повозками, который наметил для себя Игнатиус, чтобы сбежать через него в лес. Прибыла подмога, появились вооруженные люди де Мондидье. Анкс не понимала, чем можно было объяснить этот аврал. Кто такой Игнатиус? Она услышала, как один из всадников сказал своему соседу, что беглец не должен далеко уйти, так как он нездоров, передвигается медленно и не мог бежать ночью.
Анкс рассматривала на земле следы от колес и башмаков. Наконец она нашла то место, которое искала. Она нашла проход, ведущий к лесу, и проскользнула туда.
Не успев и шагу ступить, она тут же поранила ногу, зацепившись за торчащую корягу. Прохода не было. Анкс осмотрелась. Похоже, она ошиблась. Посмотрев налево, она заметила тропу, вьющуюся между деревьями. Она шла правильно! Эту тропу он и заприметил, планируя побег. Анкс перепрыгнула через поваленное дерево и выбралась на тропинку. Вдалеке слышались крики погони.
«Они отправились на поиски беглеца в направлении Груссэ, — подумала она. — В лесу они станут искать в последнюю очередь. Здесь слишком жутко».
Она прошла несколько сотен метров. Только начинало светать, и через листву деревьев пробивались редкие лучи солнца. Вокруг стояла тишина. Анкс запыхалась. А каково же тогда ему? «Римлянину», такому грузному, очевидно, тяжело передвигаться! И вдруг, согнувшись и положив руки на колени, чтобы отдышаться, она услышала какой-то звук Пронзительный и долгий. Похожий иа плач. Стон. Она выпрямилась и посмотрела вокруг. Никого. Спустя несколько секунд звук повторился. Она пошла, осторожно ступая, туда, откуда он раздавался. Но хруст ломавшихся под ее ногами сухих веток прервал всхлипывания. Она знала, что он где-то совсем близко. Пройдя еще несколько метров, она заметила яму.
Западня.
И Игнатиус попался в нее, как зверь. Анкс осторожно приблизилась и, заглянув вниз, увидела осунувшееся заплаканное лицо беглеца. При виде ее Игнатиус снова застонал и стал колотить кулаками по земле.
— Замолчите, — сказала она ему. — Ни звука!
Игнатиус с удивлением посмотрел на нее. На краях ямы Анкс увидела следы его пальцев. Он уже долго пытался выбраться оттуда, но яма была чересчур глубокой, а его вес слишком значительным. Анкс отступила назад и подняла с земли толстую ветку, затем опустила ее в яму.
— Цепляйтесь.
Оба ухватились за ветку — с двух концов; Игнатиус напряг все свои силы. Вначале показалась одна рука, потом он, наконец, полностью выбрался наверх. Игнатиус с трудом встал на ноги.
— Благодарю, — сказал он Анкс, видя, что она одна. — Благодарю тебя. Я тебя узнал, ты тот новенький, которого я видел вчера.
— Я не желаю вам зла. Скажите мне, от чего вы бежите.
— Долго рассказывать, мальчик мой. Очень долго. В благодарность хочу посоветовать тебе: следуй моему примеру. Уходи! Во что бы то ни стало нужно бежать от этих паломников. Сейчас как раз подходящий момент.
— Не понимаю.
— Эти люди не знают, что делают. Они думают, что все читали, все им известно, но они всего лишь подбирают тексты, подтверждающие их утопии. Другие с ними не согласны. Они ошибаются! И сегодня уже никто не может их остановить. Ты слышишь? Они больше думали о средствах, чем о цели. Их невозможно удержать!
— Но что вы имеете в виду? И о ком вы говорите? О Милиции?
— Я не хочу быть…
Его одутловатое лицо и круглые глаза делали его похожим на безумца. Нижняя отвисшая губа тряслась. Он вытер мокрый лоб перепачканным землей рукавом.
— Поступай как знаешь, — сказал он, — а я исчезаю!
Он направился было в глубь леса, но Анкс остановила его.
— Вы далеко не уйдете, — сказала она. — Вас повсюду разыскивают. Идите за мной.
И она повела его к лагерю. Игнатиус колебался.
— Пойдемте!
Анкс сошла с тропы и повернула к тому месту, где она пробралась через лазейку в лес. Девочка показала ему на высокое дерево с раскидистой кроной.
— Взбирайтесь наверх, — сказала она. — Сейчас вам не стоит и пытаться бежать дальше, они все равно вас поймают. Затаитесь там до тех пор, пока не уедет обоз.
Не видя другого выхода, Игнатиус неуклюже принялся взбираться по веткам, поддерживаемый Анкс. Когда, наконец, его совсем не стало видно в ветвях, она спросила:
— Чего они от вас хотят? Что вы изучаете?
Он замялся, потом все же ответил:
— Я переводчик с иврита, — сказал он. — Я переводил «Песнь песней» Соломона. Они разыскивают меня, потому что не хотят, чтобы я проговорился кому-нибудь о том, что они нашли!
— Соломона?
Но Анкс не могла больше задерживаться на этом месте. Приближались люди. Она пожелала Игнатиусу удачи и направилась к повозкам.
Выйдя из леса, она натолкнулась на трех солдат. Это были Козимо Ги, его друг Ролан и один из солдат де Мондидье, разыскивающие беглеца.
Козимо долго разглядывал вышедшего из леса юношу.
Анкс казалось, что он буквально буравит ее взглядом. Она решила заговорить первой:
— Мне показалось, что между деревьями прошли два человека. Я подумал о беглеце. Пойдите сами посмотрите, но я никого не нашел.
Трое мужчин углубились в лес.
Анкс вернулась к Флодоару.
Мэтр сидел за письменным столом.
— Где ты была? — спросил он.
— Возле Паучьего леса — я хотела помочь искать беглеца.
— Ха! — библиотекарь в гневе воздел руки. — Мы его быстро не найдем! Он, должно быть, уже далеко, а нам пора уезжать.
Он сдавил в руке перо, и оно с треском сломалось. Вид библиотекаря был ужасен.
Анкс села и стала украдкой бросать на него взгляды. Он что-то писал, зачеркивал, швырял исписанные листки в огонь и снова начинал писать. Все его движения выдавали подавляемый гнев.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});