- Джек Макдауэлл и Рони Рябова. Винки говорила, что здесь для нас есть работа. - Джек несколько затрудняется, не так все просто, как показалось поначалу. - Но принять это предложение мы просто не успели. Нас умыкнули прямо из-под носа у Квакса. Пришлось удирать от похитителя, путать следы, а потом отсиживаться.
- Не знаю, кто такая Винки, но работы у нас действительно немало, кстати, мне привычней обращение "Рик". Вы перекусите?
- С удовольствием. Когда вы сядете есть, мы присоединимся. - Рони с интересом смотрит, как детишки кувыркаются в пруду отпустив, наконец, пилота челнока. - Вольготно тут у вас.
- Этот остров - бывший вулкан. Мы в огромном неглубоком кратере, а снаружи неприступные скалы обрываются в море. Идеальное место для схрона, отсюда непросто выбраться без летательного аппарата. - Вступает в разговор Пьяппо. - И нам не тесно.
- Ветка через час прилетит на транспортнике, как раз везут крапиву для Квакса, пока мы технеций с гадолинием выгружаем. - Продолжает Рик. Из открытого люка такого знакомого миксанского звездолета похожие на ведра роботы споро вытаскивают металлические бруски, упакованные в прозрачный пластик. Со стороны тента тянет съестным. Винки и Пьюти заносят в один из шатров пожитки. - Потом перекусим и можно за разговоры садиться. Устраивайтесь там, куда ваши роботы багаж занесли, а потом приходите вон под тот навес.
Действительно, через час рядом с миксанским кораблем сел гравилет размером с пассажирский вагон, и роботы принялись перетаскивать из него связки сушеных стеблей, занося их куда-то вглубь похожего на усеченный конус корпуса межпланетника. А под тентом народ кормился окрошкой, и закреплял успех жареными кабачками. Ветка - совсем молоденькая девушка, прибывшая на гравилете, и оказалась той самой Элизой Струм - женой Рика, мамой не отходящих от Квакса ребятишек и правительницей планеты. Босоногая, в шортах и безрукавной кофточке с пупком наружу, с короткой не слишком толстой косичкой и крупными серьгами, она производила совершено заурядное впечатление.
Разговор шел о Погибели. Ветка, похоже, немало знала о родной планете Рони, но остальные интересовались всерьез. Особенно много вопросов задавала лобастенькая чернявая девушка лет тринадцати - ненаследная княжна из южной страны Вугур - одетая ничуть не торжественней остальных. Потом уже, когда все насытились и наговорились, Ветка обратилась к Джеку и Рони.
- Вот вам историко-географическое описание Бурмы. Здесь данные для внешнего употребления. Приготовлены для людей, которых мы планируем приглашать к нам на лечение. - Она протянула им кассету. - Компьютер в вашем шатре есть. Потом будем углублять и расширять, а то картина может сразу сделаться слишком сложной. И не торопитесь. Учтите, здесь, на Угрюмом спрашивать можно всех, про все и в любой момент.
А я пока разберусь с данными о вашем похищении. Винки и Пьюти состыковались с местными... ну, в общем, вы знаете кем. Кажется, реестр проблем пополнился новым разделом. И, как я поняла, вас сейчас занимают мысли не о трудоустройстве в наших местах, а угроза внешнего вмешательства, нависшая над Погибелью.
***
- Одинокий Козлик сегодня ужинал? - Спросила Рони, повернувшись в сторону шестиногих рукохватов, сложивших корпуса своих платформ у выхода из шатра.
- Скудно и невкусно. - Ответил барнот, выбираясь из-под накидки, которой маскировался. Здешним обитателям он так и не показался. - Вы меня лечите и кормите. А сегодня - забыли.
- Разве ты не способен позаботиться о себе? - Что-то этот барнот нравится Джеку все меньше и меньше.
- У меня плохо получается. Другие барноты меня не любят, и я не учился ничему, кроме того, что мне показала мама. Потом она погибла, а меня ранил подобный вам.
- Интересно, - вступает Рони, - а ты знаешь, почему тебя не любят?
- Я большой и сильный. И всегда могу отнять у других то, что мне нужно.
- Все верно, - Рони уже ухватила идею, - он бы вскоре погиб, не увяжись за нами. Эти создания отличаются друг от друга не менее разительно, чем люди. Коммуникабельные живут хорошо и долго. А такие буки, повисев на материнской шее, обычно попадают под естественный отбор, не успев дать жизнь потомству. Погибель сурова не только к людям.
Джек уже вскрыл банчку паштета и выдал голодающему ложку из перочинного ножа. Тот принялся за еду неопрятно, запуская в еду лапу, кроша и чавкая. Закончилась трапеза порезом языка о кромку и обиженным хныканьем. Ребята посмотрели друг на друга. Подарок им достался....
- А я безумно уважал этих замечательных существ. - Задумчиво проговорил Джек.
- И не напрасно. Этот уникум.... - Она недоговорила. Вздохнула, - ... или станет человеком, или...
- ...я его лично придушу, - "успокоил" ее Джек.
- В общем, Одинокий Козлик, раз занесло тебя в мир людей, - обратилась к поскуливающему барноту Рони, - первым делом привыкай общаться. Ты ведь там, на корвете, совершенно не страдал от стеснительности, выучил два языка, научился пилотировать.
- Лучше я постараюсь быть сытым и неприметным. А языков я выучил три. Русский тоже. Он еще хуже, чем стандартный.
***
Прелестное утро. Звездолет Квакса улетел еще вечером, но со стороны озерца доносится оживленный детский гомон. Точно, вчера вместе с крапивой на остров завезли еще четверых пострелят. Джек помнит, как Пьяппо "строил" их по поводу нежелания спать. И, хотя было видно, что только двое из них - его родные дети, действовал он с одинаковой непреклонностью по отношению ко всей шестерке малышей, не разбирая, где мальчик, а где девочка. Сразу мило повеяло чем-то патриархально казарменным.
Роньки в шатре уже нет, зато Одинокий Козлик спит, свернувшись клубочком на ее подушке. Джек надевает на голову ленточку с камерами и микрофонами для связи с Пьюти, меняет трусы на плавки и бежит купаться.
В водоеме людно, вода в меру теплая и всем очень весело. Только Гульнара напряжена. Похоже на устойчивую водобоязнь, преодолеваемую неимоверным напряжением всех душевных сил. Ветка гонится вплавь за Риком, но, несмотря на то, что плывет стремительно, безнадежно отстает. Крошечная Амелия ныряет, доставая донную грязь, которую швыряет в одного из мальчиков. Но тот уворачивается, и все достается Рони.
Накупались, под тентом столовой робот в форме параллелепипеда, передвигаясь на резиновых гусеницах, потчует всех гренками и жареной колбасой, поит какао. Бросается в глаза, что детей никто не принуждает съесть еще кусочек, как бывало с Джеком в детстве. Видимо здесь на Бурме, как и на Погибели, малыши не считают прием пищи временем для капризов. Собственно, что это еще за философия? Он не видел на Погибели, как там кормят малышей, и здесь дети тоже должны быть разные. При населении планеты более семидесяти миллионов и расслоенном на сословия обществе, немыслимо полагать, будто все имеют одинаковые привычки. Да что это с ним? Откуда эта "глубина мысли"? Понаписывался рассказок, и полагает себя великим гуру! Внимательней надо, и без философий. Накупались, проголодались, вот и вся мудрость.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});