Дальше события стали развиваться все быстрее. Следующий день, 29 февраля, оказался весьма насыщенным и важным.
Я попросил комиссию по внешнеполитическим вопросам парламента собраться на заседание в девять часов утра. В своем выступлении я изложил всю информацию о том, что произошло после последнего заседания 21 февраля. Ставка главнокомандования продолжала переговоры с представителями Англии и Франции по вопросу оказания помощи. 23 февраля мы получили советское уведомление об условиях для мирных переговоров. Переговоры со шведским правительством о вспомогательных силах дали отрицательный результат. Последняя новость – требование Советского Союза о принятии решения в течение двух дней. Кабинет министров еще не смог определить своего отношения к ним, но, тем не менее, хочет ознакомить комиссию по внешнеполитическим вопросам парламента с положением дел. Важно, чтобы парламентские фракции могли собраться этим же вечером и определить отношение парламентского большинства. Члены комиссии заявили, что, даже при нынешнем положении дел, они полностью поддерживают заключение мира на предложенных условиях. Резко отрицательную позицию занял только депутат Кекконен.
Поскольку не было возможности огласить перед комиссией позицию кабинета министров, комиссия решила снова собраться в 18.00. Было решено, что парламентские фракции соберутся на свои заседания в 19.00.
Я едва успел вернуться в свой кабинет, когда вошел британский посол Веркер. Он получил телеграмму от своего правительства, получившего сведения о намерении финского правительства обратиться к правительству Германии с просьбой о посредничестве для начала мирных переговоров. Британское правительство просило Веркера узнать, есть ли за этим что – то конкретное.
Я заверил его, что это только слухи. Я зачитал Веркеру телеграмму от Грипенберга, в которой высказывалась мысль, что слухи могли исходить из Рима.
Веркер. Как такое возможно?
Таннер. Думаю, я знаю, что произошло. Нам нанес визит граф Бех в качестве посланника итальянского министра иностранных дел Чиано. Он говорил с Рюти о том, что Италия может попытаться склонить Германию стать инициатором мирных переговоров. Рюти предоставил ему свободу действий в этом плане.
Веркер. Это объясняет возникновение слухов.
Затем он рассказал мне интересную историю. Когда Галифакс отказался передать Финляндии советские условия мира, советский посол Майский рассердился и принялся угрожать тем, что эта позиция может иметь непредсказуемые последствия для отношений между Советским Союзом и Англией. Галифакс ответил, что будет трудно предотвратить такой конфликт, если Советский Союз намерен продолжать войну с Финляндией и выдвигает условия, которые ей трудно принять.
Веркер сказал, что эта самая последняя информация может помочь нам в принятии решения. Он спросил, принято ли уже решение об обращении к Англии и Франции с просьбой о помощи.
Таннер. Решения еще нет. Мы как раз сейчас обсуждаем этот вопрос. В то же время мы обдумываем и требования, предъявленные Советским Союзом. Нам ультимативно отвели два дня для представления ответа.
Веркер. Это весьма важное известие.
Таннер. Если мы были бы уверены в эффективности предложенной помощи, принять решение было бы просто. Но поскольку уверенности нет, решить вопрос очень трудно.
Члены кабинета министров, ездившие в ставку для встречи с главнокомандующим, вернулись в столицу поздним утром, поэтому новое заседание кабинета министров состоялось в 16.00. Министры доложили о ситуации на фронте и мнении главнокомандующего. По его мнению, ситуация была «не просто критической, а вызывающей крайнее беспокойство». Теперь все ездившие в ставку были готовы принять советские условия. Остальные члены кабинета министров согласились с их позицией, за исключением Ханнула и Ньюкканена.
На заседании комиссии по внешнеполитическим вопросам парламента, которое состоялось в 18.00, споров почти не было. Когда члены комиссии узнали, что кабинет министров решил поддержать отправку положительного ответа Советскому Союзу, все члены комиссии, за исключением депутата Кекконена, присоединились к этому решению.
Собрания парламентских фракций, которые планировалось провести несколько раньше, состоялись в 19.00. Я изложил состояние дел на самый последний момент перед членами социал – демократической фракции, которая единогласно одобрила позицию кабинета министров. «Буржуазные» (то есть несоциалистические) фракции сначала собрались на совместное заседание, и на нем премьер – министр Рюти доложил всю необходимую информацию. За этим последовало сумбурное обсуждение, в ходе которого Рюти дал дополнительные разъяснения. Когда совместное заседание закончилось, «буржуазные» фракции разделились, чтобы провести отдельные заседания, после чего совместное заседание возобновилось в 21.00. К этому времени на нем появился и я. В конце концов, почти все присутствующие одобрили позицию кабинета министров.
Несмотря на все предосторожности, известие об этом заседании проникло в дипломатические круги. Возможно, именно поэтому французский посол Магни попросил принять его в 21.30. Я принял его в одной из комнат здания парламента, где еще продолжались заседания отдельных фракций. От имени своего правительства он сообщил мне, что готовятся к отправке дополнительные подразделения численностью до 20 тысяч человек, сформированные из британцев, французов и поляков. Если финские войска на фронте продержатся еще несколько недель, вспомогательные войска подоспеют в решающий момент. Однако если Финляндия решила заключить мир, это означает полную капитуляцию, и финскому правительству придется нести ответственность за расчленение страны.
Когда я напомнил ему о поступившей от Хольма информации о том, что прибытие помощи в марте невозможно, Магни заверил меня, что войска будут у нас своевременно.
Я спросил его мнение о том, сможет ли Франция поддержать Финляндию на мирных переговорах с Советским Союзом, что способствовало бы достижению более выгодных для нас условий мира. И если на этих переговорах мы не сможем прийти к удовлетворительному решению, возможно ли впоследствии вернуться к вопросу о помощи Запада?
Посол Магни выразил сомнения относительно такой возможности. Симпатии Запада к Финляндии неизбежно остынут за это время. С момента начала переговоров Финляндия, скорее всего, начнет дрейфовать к Германии, и это станет большой удачей для нацистов.
Когда заседания парламентских фракций закончились, кабинет министров снова собрался в 23.15 для принятия решения о форме ответа для Советского Союза. В окончательном виде он гласил:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});