Отец выслушал меня не перебивая, потом открутил номера и загнал машину в гараж. Все еще не отошедшую Ксюху завел в дом на попечение матери, а сам взял старый Патриот, который использовал для редких вылазок на рыбалку, и уехал.
Вернулся он к утру. Сказал, что тела уже забрали. Это была супружеская пара и возвращались они с новогоднего корпоратива. Оба работали инженерами на местном заводе. У них осталась восьмилетняя дочь.
Маме тогда стало плохо и ей пришлось даже вызвать "скорую помощь". Отец помрачнел так, словно разом постарел на десять лет. Ксюха больше не плакала, лишь, раскачиваясь, словно умалишенная, затравленно смотрела перед собой, такая же серая, как рассвет в тот день.
Позже отец увел ее на кухню и их не было очень долго, а потом она вышла. Надела свою куртку и, шепнув "прости" – ушла. Навсегда. Больше я ее никогда не видел. Только слышал спустя время, что она уехала обратно в свой родной город и купила там квартиру.
Девочка из бедной многодетной семьи трехкомнатную квартиру…
То, что отец заплатил ей за молчание, я узнал только спустя годы.
За молчание о преступлении, которое совершила она.
_
Наши дни
Рита
– Получается, твой отец так и не узнал, что это сделал не ты?
– Нет, – махнул головой он, и словно сам постарел от страшных воспоминаний. – Он заплатил ей, чтобы ОНА не сдала меня.
– И она так просто взяла эти деньги?
– Как видишь.
Мой мир перевернулся. Снова. И я снова не знала, что со всем этим делать.
Голова шла кругом: он не виноват, но… виноват. Виноват просто в том, что пустил пьяную девочку за руль. Но ему было девятнадцать, чуть старше, чем я сейчас, а если бы подобное случилось со мной? Как поступила бы я?
– Марина знает о том, что было да? И Кристина тоже?
Он кивнул.
– Я не мог носить все в себе, мне нужно было с кем-то поделиться.
И осуждать его за это я не могла.
– Отец сразу разыскал твою тетку и нашел способ передать ей деньги, – продолжил он сбивать меня с ног сокрушающей правдой. – Сумма была приличной, там хватило бы и на достойные похороны и на несколько лет безбедного существования тебя и твоей тети. Тогда он не знал, что она сдаст тебя в приют.
– Я не слышала ни о каких деньгах, – процедила я, все еще не отойдя от свалившейся на голову жестокой истины. – На могиле родителей до сих пор даже памятника нормального нет.
– Значит, она присвоила их себе.
Что было на нее так похоже…
– Потом, когда я узнал, что ты в детском доме, то сам переводил деньги на твой счет. Ежемесячно, сколько мог, несколько лет подряд.
– Счетом распоряжалась тетка… Она же потом продала обманным путем нашу квартиру, – глухо проложила я, гипнотизируя носы абсолютно не подходящих к старым джинсам сапог. – Обложила по полной. А я дура, еще сочувствовала ей, когда ее сынок снаркоманился. Вынес из дома все подчистую. Еще думала – откуда у них столько добра? Вырученных денег от квартиры настолько бы не хватило.
– Кстати, о квартире. Вот, – Роман вложил в мою ладонь ключ.
Я опустила взгляд на ничего не значащую для меня латунную закорючку.
– От чего он?
– От вашей квартиры. Мне повезло – прежние хозяева ее как раз продавали. Я ее купил.
Я вздрогнула, осознав, что именно держу в руках.
– Ром…
– Она твоя. Твоя по праву. И это меньшее, что я могу для тебя сделать.
Он поднялся и, засунув ладони в карманы брюк, посмотрел на меня до боли знакомым взглядом. Взглядом Беркута, который целовал меня по ночам, который бросил к моим ногам весь мир, пусть и гонимый чувством сокрушающей вины…
– Я знаю, что ответственность за случившееся только на мне – я не должен был пускать ее пьяную за руль. Не должен! Наверное, я должен был сдать ее полиции, рассказать правду отцу… Но прошлого не вернуть и время назад не отмотать. Сейчас я виню себя за трусость – нужно было сразу признаться тебе во всем, но… я не смог. Сначала опасался твоего гнева, а потом испугался, что ты меня бросишь, – лицо озарила наполненная грустью улыбка, которая исчезла, когда он произнес следующие слова: – Я хочу, чтобы ты знала, что все, что я для тебя делал, абсолютно все, не было ради того, чтобы просто искупить грехи – я действительно тебя полюбил. Прости меня, Рит, прости за все, хотя понимаю, что за такое не прощают. Но если вдруг это все-таки когда-нибудь произойдет, ты знаешь, где меня найти. Я буду тебя ждать.
Знакомый до боли силуэт поплыл и закачался, и я не сразу поняла, что виной тому мои горячие слезы. Он ушел, оставив в моих руках кусочек прошлого и жгучую боль в душе.
Я сжала ключ в кулаке и разрыдалась еще сильнее.
_
Апрель
Открыв дверь, я вошла в залитую утренним солнцем гостиную. Кажется, что я не была здесь тысячу световых лет, хотя в мирском измерении прошло так мало времени…
Все здесь осталось по-старому, словно я вышла отсюда час назад и вернулась в еще не выветривший запах моих духов дом. На полу валялась сброшенная в спешке пара моих забавных тапочек, на тумбе у входа стоял стакан, который я оставила, уходя. Только цветы в вазе завяли, оставив на глянцевой поверхности стола пожухлую листву…
– Привет, сорванец, – я опустилась на корточки и потрепала кружащегося у ног мопса за ушком. – Ну как ты тут?
Элвис ответил мне звонким тявканьем, а потом я увидела упавшую к моим ногам тень.
Роман стоял напротив, в пижамных штанах, небритый и такой бесконечно родной…