Читать интересную книгу Авария или В ожидании чуда - Лавр Сивер

- Будешь еще? - спросил Храмов, - тут еще бултыхается.

- Нет, и так сердце бухает, давай складывай термос и пойдем. Только заглянем в одно заведение.

- Куда?

- К коменданту местному, у меня давно уже руки чешутся его ореликов придушить, и его самого заодно.

- Это, которые Оксану чуть не сожгли? - спросил Виктор.

- Они. Это на том конце поселка, обойдем лучше стороной, от греха.

Выйдя из под деревьев, они нащупали дорогу и, обходя поселок, направились к местной комендатуре.

* * *

Старый дом, в котором разместили коменданта, уже добрую сотню лет служил власти. Построенный, как сельсовет, он был довольно крепок, но, как большинство общественных зданий, ухоженностью не отличался. Два окна справа от крыльца были освещены, сквозь закрытые шторы разглядеть что-либо было затруднительно. Оставив Храмова караулить у забора, Палыч подкрался ближе и стал слушать. Судя по звукам, в комнате были двое, причем, один был настолько пьян, что с трудом ворочал языком. Вернувшись, Тарасов предложил хитроумный план действий.

- Ты оставайся тут, я их сам уделаю.

- Палыч, слишком сложно, давай вместе, мы же быстро, раз, два и готово!

- Нет, Витя, тут должен быть третий, его не слышно, так что я иду один, а ты смотри.

- Палыч, три часа ночи!

- Тихо! - приглушенно сказал Тарасов.

Они прислушались, вскоре в калитку ввалился потерянный «третий», зажав в каждой руке по две бутылки пива. Его появление в доме вызвало бурный восторг, после чего Палыч с Храмовым двинулись к крыльцу.

- Не шевелиться! - сказал Палыч, огрев прикладом по голове вскочившего навстречу молодца. Тот неуклюже рухнул на стол, оставшиеся, как приказал дяденька со страшным лицом, не шевелясь, взглядами проводили его полет.

Виктор вдруг вышел вперед, оставив Тарасова позади.

- Ну вот, опять ты... - сказал он, вглядываясь в оплывшее красно-бурое лицо старшего, - никак ты не угомонишься, смотрю?

- А! Витек... - помедлив, на удивление спокойно ответил комендант, - чего надо?

Солидная, принятая «на грудь» доза, придавала бывшему капитану ГАИ Вельскому храбрости, которой он никогда не отличался, но все равно было заметно, что он нервничает, поглядывая на лужу крови, вытекавшей из головы лежащего на столе парня. Палыч молча наблюдал за развитием событий, не совсем соображая что происходит.

- Да вот, прознал я, что ты тут людей заживо сжигаешь. Дай, думаю, загляну, проведаю старого друга.

- Не я это, они, - Вельский кивнул в сторону парней, - и никого не сожгли, так, попугали только. А что девка обгадилась, так это ее проблемы.

- Ну вот, узнаю прежнего Игорька, - внешне миролюбиво продолжил Виктор, - «я - не я... кобыла не моя...», можешь не продолжать, мне не интересно. Как ты гаденышем был, так гаденышем и остался, горбатого, видно, только могила...

Выстрелы прозвучали почти одновременно. Из столешницы, вышибая щепки, вылетела пуля, выпущенная пистолетом Вельского, а Тарасов, молниеносно среагировав, насквозь продырявил голову бывшего капитана.

Пуля прошла мимо, видно Вельский был слишком пьян, чтобы попасть, и Виктор, нахмурившись, наблюдал, как он сполз со стула и уже бездыханный повалился на пол. Из его ладони выкатилась натертая до блеска долларовая монета.

- Вот и все... - сказал Храмов, - пошли отсюда.

- Нет! Нет! Не надо! Не-е на-а-адо, - заголосил оставшийся в живых любитель пива.

Палыч нажал на спуск, и крик полицая перешел в визг. Он схватился за простреленную ногу и заорал во всю глотку.

- Ты, дружок, веди себя прилично, и молись, чтобы тебя через день люди не забили, новые твои хозяева ведь уйдут завтра, знаешь? - сказал Палыч и пнул сидящего на полу парня ногой в грудь.

- Пойдем, - позвал Тарасова Виктор, - нам пора.

Палыч повернулся и вышел из дома, за ним Храмов, они спустились к реке и прошли к месту, где оставили лодку. Виктор опустил весла и размеренно греб к противоположному берегу.

* * *

Рита провожала дочь.

- Все будет хорошо, ты там учись, догоняй. Вон, сколько пропустила уже, - сказала она, поправляя Ольге воротник.

Они стояли у трапа, двигатели мерно гудели, самолет был готов к вылету. Ольга смотрела на капельки воды, застывшие на поручнях. Она испытывала смешанные чувства, но в целом уверила себя в том, что рада ненадолго сменить обстановку. Но лишь ненадолго!

- Ты позвонишь, да? - спросила она Риту.

- Ну, конечно, позвоню! Как только все определится, сразу же приедешь. Договорились?

Ольга кивнула.

- Понимаешь... - начала Рита, осторожно держа дочь за рукав, - Горский... Антон не был твоим отцом. Я тебе никогда не говорила, я никому не говорила. Твой отец - Храмов. Виктор Храмов.

Скорее всего, девочка сама догадывалась о подробностях своего происхождения, но привитая скромность не позволяла ей задавать лишних вопросов, а может быть, Ольга просто боялась об этом думать. В конце концов, она была еще ребенком. Она промолчала, глядя в сторону, и безвольно прильнула к матери, когда та, не дождавшись и слова, крепко обняла ее.

- Ну, ладно, все, давай, иди... да! - вспомнила Рита, - Возьми, он тебе передал.

Она протянула коробку и, еще раз поцеловав дочь, подтолкнула ее к трапу. Девочка поднялась по ступеням, обернулась и помахала рукой. Зайдя в салон, Ольга первым делом прижалась к стеклу иллюминатора, помахала ладошкой еще раз. Рита села в машину, охрана закрыла и проверила двери, тяжелый броневик плавно и мощно взял старт.

Проводив взглядом отъезжающие машины, Ольга улыбнулась пилоту, вошедшему пожелать ей счастливого полета, и распаковала коробку. Внутри оказался маленький сверток и картина, на которой Рита, совсем молодая, сидела на подоконнике, под мягким светом заходящего солнца. В руках у нее была книга, а на шее светился золотистый медальон в виде кольца с лучами. Ольга развернула сверток, там оказался тот самый медальон, изображавший солнце, в его центре, закрепленный на пластинках переливался небольшой серый камешек.

* * *

В назначенный час у войск Коалиции в зоне отчуждения возникли некоторые проблемы. Говоря просто - наступил коллапс.

Из-за отключенной электроэнергии никакие приборы не работали: ни радиостанции, ни планшеты, а то и часы. Офицеры оккупационных войск, избалованные компьютерным обеспечением, имеющие слабое представление о карандаше и бумаге, растерянные, без связи, без информации, содержащейся не в мозгах, а в умерших планшетах, попусту орали на солдат, пытаясь понять, что происходит. Солдаты, видя растерянность и бессилие командиров, пали духом и вертели головами в надежде получить хотя бы какой-нибудь вразумительный приказ. Некоторые кричали друг на друга и даже дрались. Все это придало уверенности проникшим в зону диверсионным группам.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});