В течение летних месяцев Брем старался укрыться от городской суеты в своем деревенском доме в Рентендорфе. Здесь, в жилище своей матери, который он унаследовал с братом, зоолог оборудовал себе рабочий кабинет с видом на лес. Рабочий день обычно начинался в четыре утра, а несколько часов дневного отдыха он обычно использовал для разведения роз в саду. Принц Рудольф постоянно направлял сюда подробные отчеты о своих экскурсах в дикую природу и просил советов.
Средств на жизнь большой семьи постоянно не хватало. Литературная деятельность, какой напряженной она ни оказывалась бы (наряду с «Жизнью животных» он опубликовал еще пять книг и сотни статей), не могла прокормить всех детей. И Брем все чаще стал выступать с лекциями по результатам своих поездок.
За иные выступления платили по 150 марок, и такого заработка не чурались даже всемирно известные докладчики. То был признанный способ зарабатывания денег весьма почтенными господами, в том числе и Бремом. Темы были любыми. Дарвинизм — пожалуйста! Антидарвинизм? Еще лучше! Публика воспринимала все эти темы с энтузиазмом.
Церковная реакция вовсю пыталась помешать его выступлениям в Австрии и Германии. Рудольф же, который считался приверженцем и покровителем либерального, прогрессивного крыла интеллигенции, больше не должен был находиться под влиянием вольнодумного ученого, да еще к тому же дарвиниста, не делавшего секрета из своих антиклерикальных взглядов и даже считавшегося масоном.
Пражский архиепископ кардинал Фридрих фон Шварценберг показал «Жизнь животных» с соответствующими комментариями самому императору Францу Иосифу. Под давлением окружения Рудольф был вынужден 10 октября 1879 года написать своему другу: «Я действительно с нетерпением жду встречи с Вами снова после столь долгой разлуки. Просил бы Вас нанести мне визит в ноябре, но не читать здесь лекции. Я устно изложу Вам причины, которые побуждают меня к этой просьбе, пока лишь скажу, что этим Вы избавили бы меня от многих неприятностей. Я уже много получил косых взглядов от представителей разных партий за мое отношение к науке». Свое общее отношение он выразил в несколько странном новогоднем приветствии конца 1879 года: «Пусть наступающий год развеет и обезвредит все заблуждения наших оппонентов».
Протесты реакции по поводу «опасного» поведения наследника трона выросли в настоящую антибремовскую оппозицию, поэтому император решил отправить сына в поездку в Египет. На этот раз «правильным» компаньоном для него выбрали священнослужителя Лоренца Мейера. Никто не мог предвидеть, что на древней земле пирамид Рудольф найдет свободомыслящего и прогрессивного друга и советчика в лице Генриха Бругша, видного немецкого египтолога, в чем-то заменившего ему Брема! На самом же деле Рудольф при своем мировозрении и в том числе и дружбе с Бремом был обречен на катастрофу. Такой монарх в Европе тогда был просто невозможен. Вплоть до смерти императора имя мятежного принца при дворце было под запретом…
Еретические выступления
С завершением работы над «Жизнью животных» в 1879 году окончился важный период в литературной деятельности Брема и, следовательно, большой период всей его жизни. Отныне он зарабатывал на жизнь лекционными турне на родине и за рубежом. Все его заботы были о детях: он хотел обеспечить их будущее. «Мои лекции приносят какие-то деньги, и если я проживу еще несколько лет, мои дети не умрут с голоду. Поэтому работа по-прежнему является целью будущей жизни», — написал он своему двоюродному брату Отто Керну в Айзенберг.
«Репертуар» Брема включал в себя 16 тем, которые он предлагал на выбор: птичьи базары на севере, тундра и ее природа, дикая жизнь степей Азии, саванны Центральной Африки и ее дикая природа, перелетные птицы на родине и на чужбине, джунгли Африки, миграции млекопитающих, любовь и брак у птиц, картинки жизни обезьян, исследования по Дунаю, караваны идут по пустыне, земля и люди между порогами Нила, путешествие в Сибирь, язычники-остяки, кочевники и странствующие стада азиатских степей, семейная жизнь киргизов, поселенцы и ссыльные в Сибири.
Обо всем этом он был в состоянии долго и увлекательно рассказывать. В пресс-релизах, оставшихся с тех времен, видно, как Брем умел увлечь свою аудиторию: «Брем развернул такую картину жизни птиц на севере, что она больше походила на полотно художника по поэтичности и яркости красок… Трудно, даже невозможно даже приблизительно передать впечатление от этой очень своеобразной по красоте картины…»
Были и совершенно иные отзывы. Реакция призывала выступать против «еретических выступлений» и пыталась не допустить встреч Брема со слушателями. Ультракатолическая газета «Бамбергер фольксблат» выступила 15 января 1880 года с резким протестом против лекций натуралиста.
«Отвечая на вопрос: «Кем является доктор Брем?», мы установили, что он не просто дарвиновский материалист и последователь Геккеля и Фогта, но и поистине ожесточенный враг католической церкви и любой религии вообще». Мнение бремовских противников было однозначно: врагу веры доктору Брему лучше отправляться в Сибирь, а не в Бамберг!
В 1882 году Альфред Брем подписал контракт с одной американской компанией на выступление с осени 1883 по весну следующего года в городах восточного побережья США.
Там послушать Брема собирались целые залы. В Нью-Йорке несколько раз заполнялся полностью Стейнвей-холл на 2500 мест.
Незадолго до поездки заболели дифтерией все пятеро его детей — Хорст, Текла, Лейла, Фрида и маленький Альфред, родившийся в 1878 году.
Брем не мог не ехать, иначе его разорили бы огромные неустойки. Но он дождался, пока не минет кризис у детей, и тогда отправился в турне. Однако случилось так, что 8 января 1884 года от последствий болезни умер маленький Альфред. Отец узнал об этом только 29-го. Он получил ужасную новость в Нью-Йорке. Сохранились три открытки из США, и все они посвящены детям.
Потеря любимого ребенка, который был для него последней ниточкой, связывающей с умершей от родов супругой, сильно повлияла на его психику. Хорст Брем так описывает состояние своего отца: «Чем осторожнее и медленнее готовили мы его к этому известию, тем тяжелее оно для него оказалось. С той поры он стал как бы не в себе. Механически выполнил тяжелую работу — 50 лекций, а затем в долине Миссисипи его свалила малярия, которая только усилила психическое потрясение, пока он лежал в постели… Приходил он в себя крайне медленно. Домой вернулся старик, сломленный телом и духом. Мы были потрясены его седыми волосами, потухшим взором… Иным мы его уже не видели».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});