«Я слышу вас, мадам Гудериан.»
«Grace a Dieu note 22, мы так боялись, так долго вызывали – и никакого ответа, послушай, мы… собираемся устроить налет на фабрику торквесов, нам нужна помощь Эйкена Драма, можно ли ему доверять, ты за него ручаешься?»
«Эйкен?»
«Да, да, le petit farceur! note 23 Но только в том случае, если на него можно положиться…»
Элизабет с удивлением воспринимала это кудахтанье, полубредовый набор смазанных умственных образов, облеченных в нелепые интонации, – далекий и нечеткий телепатический призыв был так насыщен тревогой, что лишь Великий Магистр мог извлечь из него смысл. Какая дерзость! Впрочем, дерзости бунтарям не занимать. Финия – наглядное тому свидетельство. Значит, и здесь у них может выгореть. Но… Эйкен Драм? Теперь ум его неподвластен даже ей. В нем, несомненно, был заложен потенциал высшего класса, быстро приобщившийся к полной активности. Что же она может им сказать о маленьком лукавом избраннике Мейвар – Создательницы Королей? Избраннике не по праву рождения?..
«Бреда?»
«Элизабет, я тебя слышу.»
«Данные. Прогноз.»
«Помоги им.»
«Безопасно?»
«То, что бесчеловечно, не может быть безопасно.»
«Я имею в виду – для моих друзей и человечества в целом?»
«О дальновидная, рациональная, фальшивая, равнодушная Элизабет!» (Ирония.) «Черт бы тебя побрал!»
«Мадам Гудериан?»
«Да, Элизабет.»
«Я все передам Эйкену Драму и постараюсь, по возможности, не посвящать его в детали вашего плана. Думаю, в конечном итоге его причастность принесет пользу человечеству. Однако ближайшее будущее чревато опасностями. Будьте готовы. Я сделаю для вас все, что в моих силах… пока жива.»
«О, спасибо, мы понимаем, ты сильно рискуешь, Элизабет, мы не можем, не должны потерпеть поражение!» (Страх, вина, надежда.) «Спокойно, Анжелика Гудериан! И все остальные, мои друзья…»
– Ну вот! – Дионкет появился на террасе с подносом. – Холодный апельсиновый сок как раз то, что нужно. Великолепный плод Земли вобрал в себя массу полезных компонентов: витамин С, калий и другие.
Элизабет с улыбкой взяла хрустальный бокал. Отдаленный голос потонул в хаосе мыслительных волн.
Давясь от смеха, Стейн своей геракловой лапищей огрел друга по спине. Но миниатюрная фигурка в золотом костюме не шелохнулась, будто отлитая из бронзы.
– Эйкен, малыш! Да это же чертовски здорово! Они идут! Наша старая Зеленая Группа движется сюда с железом и этой фотонной хреновиной! Ну, теперь мы всех тану вытолкнем на орбиту вместе с их вонючими торквесами! Сьюки будет свободна! Все люди, которые не хотят носить эту дрянь, будут свободны! Даже не верится!
Эйкен Драм плутовато ухмыльнулся.
– Н-да. Так говорит Элизабет.
Они сидели вдвоем на личной террасе Мейвар в Зале Экстрасенсов. Забытый обед остывал на столе. Яркое солнце поднялось высоко над празднично украшенной столицей, переполненной людьми и тану. По краю Серебристо-Белой равнины вытянулись вереницы маленьких черных палаток фирвулагов; среди них попадались более внушительные павильоны цвета охры, ржавчины и других оттенков земли, где нашла себе прибежище знать маленького народа. Огромные трибуны, выкрашенные в алый и голубой, фиолетовый и золотисто-розовый цвета, сооружались по обе стороны арены, где должны были происходить спортивные состязания, предваряющие кровавую Битву.
Стейн с непокрытой головой, в одной легкой тунике, так крепко схватил кубок охлажденного меда, что серебряная ножка едва не треснула.
– Эй, малыш! Думаешь, тебе удастся перезарядить их фотонную пушку?
– Что я могу сказать заранее, Стейни? Надо посмотреть. Но если речь взаправду идет только о том, чтобы вскрыть вшивенькую батарею, то для такого гения, как я – раз плюнуть!
– Э-эх!. – Великан шарахнул кубком по столу, расплескав напиток. – Дали бы мне эту пукалку! Лучше меня с ней никто не сумеет обращаться… Или ты сам хочешь ею заняться, а?
Эйкен задумался. Вытащил из вазы цветок, похожий на ромашку, и начал обрывать лепестки.
– Кто, я? Я должен одним ударом освободить человечество и разрушить королевство тану? Копьем Луганна? Да ты в своем уме?! Я, поди, и не подниму его. – Он бросал лепестки в остывшую подливку у себя на тарелке. – Видишь ли, Стейни, Копье для гуманоидов – что-то вроде священной реликвии. Тысячу лет назад они впервые явились на Землю и привезли с собой из родной галактики два фотонных орудия для ритуальных поединков между героями. Вторая штуковина, поменьше, называется Меч Шарна, древнего воина фирвулагов. Теперь он служит трофеем в Великой Битве и хранится у Ноданна.
– То-то мы покажем этому ублюдку! – ликовал Стейн. – Всей их кодле покажем! Довольно им на нашем горбу ездить! Ишь, нашли себе подопытных кроликов для улучшения породы! Без поточного производства торквесов все их общество рассыплется, как карточный домик.
Эйкен с притворным отчаянием изучал ощипанный цветок.
– Да уж! Мы их пощиплем вроде вот этого цветочка.
Стейн откинулся на стуле.
– Пошли, скажем Сьюки! Она небось места себе не находит.
– Я бы повременил, – небрежно отозвался Эйкен. – Знаешь, чем меньше народу посвящено в тайну…
– Да Сьюки нипочем не выдаст.
– Кабы все от нее зависело! – Эйкен не глядел на Стейна. – За Дионкета и Крейна я спокоен, но есть и другие операторы, наши враги, они вполне могут взять ее в оборот. Если Сьюки хоть на секунду потеряет над собой контроль, то классный умокоп типа красавчика Куллукета мигом пустит по ветру всю нашу конспирацию. Стоит ей, скажем, представить, как ты стреляешь из Копья, а им поймать этот образ – все, дальше они ее живо раскрутят.
– Да? – озадаченно проговорил Стейн. – А нельзя ее сюда переправить?
– Мне труднее ее прикрывать, чем Крейну с Дионкетом. Нет, пусть остается в катакомбах, пока северяне с их железным долотом не нагрянут. Вот спилю ваши торквесы – тогда летите, куда вам вздумается. Я свои обещания выполняю. Хотя, признаюсь тебе, приятель, до того, как мы получили эту сумасшедшую умственную депешу от Элизабет и мадам Гудериан, я и понятия не имел, как выполнять то, что обещал тебе. Но теперь долой торквесы! Как только вы будете выключены из мозговой сети тану, все станет гораздо проще.
– Ох, дождаться бы! – Стейн потянул себя за серый торквес. – Понимаешь, в последнее время со мной какая-то чертовщина творится. Вроде сидишь, ходишь – все нормально, и вдруг подпрыгнешь, как на булавке, при виде своей собственной тени… А то кажется мне, будто гонится за мной по пятам чудище и тянет, тянет свои мохнатые лапы. Я держусь, не оборачиваюсь, иначе вмиг сцапает… Знаю: все от него, от торквеса поганого!