Я безразлично посмотрел на нее, не сказав ни слова, хотя в другое время и в другом месте не устоял бы перед желанием брякнуть что-нибудь язвительное.
Олия подошла ближе и вытащила из кармана наполненный какой-то очередной дрянью шприц. Всадила мне в вену – я при этом совершенно ничего не почувствовал – и отошла в сторону, присев на стоящем у стены стульчике. Я молчал, снова сосредоточившись на привычном занятии – созерцании потолка, в котором мой взгляд только чудом еще не прожег большущую дыру. Олия тоже не произнесла ни слова.
А минут через десять у меня начало покалывать в кончиках пальцев на руках и ногах. Сначала я этого даже не заметил, потом удивился, а еще через пять минут замычал, изнывая от неистового желания почесаться.
Начавшийся в пальцах зуд медленно поднимался и полз все выше и выше, охватывая голени, колени, запястья и локти. Потом бедра и плечи. Я несколько раз выругался и вдруг понял, что только что смог шевельнуть ногой.
Мое тело начало медленно оживать.
Слава Всемилостивейшему Господу! Обещаю при первой же возможности поставить свечку в храме.
Через двадцать минут после начала покалывания в пальцах я уже, совсем забыв про свою гостью, вовсю ерзал на этом чертовом столе. Ухитрился даже сесть. Потом немного передохнул и встал.
Руки-ноги слушались, хотя и не слишком охотно.
Я несколько раз присел, ощущая беспредельное удовольствие от этого простого действа, повернулся… и увидел тихонько пристроившуюся на стуле Олию.
Мое запястье мгновенно отозвалось импульсом обжигающей боли, которая тем не менее обрадовала меня больше, чем все на свете.
Кольцо! Я снова его ощущаю! Мы вместе!…
Никогда бы не подумал, что буду так радоваться этому куску металла, чтоб его черти взяли, но это было так. Я был рад. Доволен тем простым фактом, что больше не беззащитен.
Да я лучше подохну, чем снова дам изловить себя и разложить на столе, как какую-то свиную тушу!
Олия встала. Я отпрянул, но потом расслабился, понимая, что она могла сделать со мной все, что хотела, пока я валялся здесь, как бревно. Поэтому опасаться нет смысла… хотя осторожность не помешает.
– Чего тебе?
– Оденься. Твои вещи в том шкафу. – По-русски она говорила не очень чисто, но понять можно было вполне.
Кажется, я покраснел.
* * *
Через пять минут я уже был полностью готов. Одет, обут и готов вновь столкнуться с суровой правдой жизни.
– Идем. – Олия встала и указала на дверь.
– Куда? – с подозрением спросил я. – Куда идем?
– Наверх. В город. Идем. Мы и так уже потеряли много времени.
Я скептически поджал губы и передернул плечами. Идем… Хм… Ну ладно. Почему бы и не прогуляться? Но почему они освободили меня? Ведь сейчас, вновь чувствуя кольцо, я могу наворотить здесь такое, что чертям тошно станет.
Олия вытолкнула меня в коридор и, идя позади, безжизненным голосом подсказывала дорогу:
– Направо… Налево… Вверх по ступеням…
– Где мы?
Олия молчала. И уже потом, когда я уже не ждал ответа, будто бы неохотно произнесла:
– Под землей. В сибирском региональном штабе Обновленного Братства.
Я только фыркнул.
Коридоры казались бесконечными и при этом были совершенно безлюдны. Здесь было тихо. Тихо как в могиле. А мертвенный электрический свет вместе с этой неестественной тишиной навевал жгущее душу чувство одиночества и никчемности. Казалось, что во всем мире осталось только два человека. Я да идущая позади Олия.
Блин… Как замок с привидениями. Пустые коридоры, бессчетное количество дверей, ведущих неизвестно куда, картины на стенах. Если бы сейчас мне навстречу выплыл какой-нибудь призрак, то я бы нисколечко не удивился.
Только трижды на протяжении долгих минут петляния по подземным этажам нам встретились живые подтверждения того, что эти места все же обитаемы. Сначала это была пожилая женщина-уборщица, в тишине пылесосившая какой-то ковер. В тишине, потому что работала она молча, а ее пылесос был почти совершенно бесшумным.
Эта тишина уже начинала меня пугать. Если штаб Братства в Москве был просто жилым домом, где бегали дети, играли в картишки скучающие охранники и постоянно лязгал ползающий туда-сюда лифт, то здесь же…
Мужчина с ворохом бумаг в руках, суетливо пробежавший по коридору, бросил на меня безразличный взгляд и, почтительно кивнув Олии, засеменил дальше.
Охранник у дверей безропотно пропустил меня, едва взглянув. Он сидел на простом стуле у дверей лифта и жевал булочку, роняя крошки на ковер. Почему-то это зрелище вызвало в моей душе волну облегчения.
Олия, подталкивая меня в спину, вошла в лифт. Двери закрылись.
– У вас тут что, чума? Почему никого нет?
– Сейчас ночь, – равнодушно ответила она. – И помолчи немного, мне необходимо сосредоточиться.
Я заткнулся и, привалившись к облицованной деревом стенке лифта, сквозь полуопущенные веки смотрел на свою надсмотрщицу. Она явно что-то делала… Я прекрасно видел, как кривится от боли ее лицо, а руки вцепились в поручень мертвой хваткой.
Мысленно я прикидывал свои дальнейшие действия. Так. Сначала ногой в живот, потом локтем сверху или коленом в лицо. После чего быстро выхватить у нее пистолет и… Ага, и двери лифта открываются, являя передо мной целую толпу охранников. Да и бить женщину как-то нехорошо, хотя она и мой враг…
Дурак ты, Зуев. Все еще какие-то идеалы. Бить женщину – это плохо. Да она, ни секунды не сомневаясь, пристрелит тебя, если дойдет до дела.
Э-э… Черт!
Олия выпрямилась и медленно вытащила пистолет.
Вот дьявол!
Почему молчит кольцо? «Ты же должно защищать меня. Так помогай!» А-а-а!… О-о? А это еще что значит?
Я недоуменно уставился на пистолет, который Саччи протягивала мне рукояткой вперед. Что за…
– Возьми. Тебе пригодится. Там у входа трое охранников. Двое сейчас спят. Третий – твой.
– Что это значит?.. – Я не договорил – открылись двери лифта, выпуская нас в какую-то полутемную комнатушку. – Что все это значит?
– Иди. – Олия шагнула назад в лифт. – Иди, ты свободен. И помни, что за тобой будут гнаться. Не делай глупых ошибок.
– Но почему?.. – Двери закрылись, и я услышал едва различимый лязг уходящего под землю лифта. Я остался один в этой комнатушке, потерянно сжимая в руке оружие.
Господи. Что б я тут понимал?
Я проверил обойму. Пистолет был полностью заряжен. Патроны вроде бы не холостые. Зачем же мне дали ствол? Что все это означает? Меня выпустили? Тогда к чему это предупреждение о погоне?
Я сделал маленький шажок вперед, направляясь к тонкой полоске света, пробивающейся через приоткрытую дверь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});