оба очнулись. Как был, в крови и грязи, все еще ошалелый после путешествия в Морок. Но кроме желания у него были еще и мозги, и хватило разума понять, что не стоит портить ей первый раз воспоминаниями о месте, где она едва не умерла.
Но кто бы знал, чего ему стоило держать себя в руках!
Мелани соскользнула в ванну, обхватила руками колени. Зарделась под его взглядом. Странная смесь знаний – все-таки она училась на целителя – и неискушенности будоражила кровь не хуже вина.
Он с трудом отвел взгляд от округлых коленок, торчащих над водой. Шагнул к стене, под лейку водных артефактов, чтобы смыть основную грязь прежде, чем лезть в ванну к Мелани. Выключив воду, обернулся, убирая с лица мокрые волосы.
Мелани смотрела на него снизу вверх, лицо ее порозовело, взгляд потемнел. Она изучала его: нахально, беззастенчиво. Вот ее глаза остановились на груди, животе, ниже…
– Будешь на меня так смотреть, – в его голосе прорезалась хрипотца, – рискуешь не добраться до спальни.
Она послушно опустила ресницы. Разжала руки, медленно распрямила колени, открывая грудь. Снова вскинула взгляд, улыбнулась – одновременно смущенно и призывно.
– Разве не за этим ты меня сюда привел?
Эти нежные холмики, наполовину погруженные в воду, этот взгляд снизу вверх, темный, зовущий, эта улыбка лишили его остатков разума. Робин одним рывком выдернул ее из воды – голую, мокрую, скользкую, как лягушка. Игнорируя возмущенный визг, завернул в простыню и поволок обратно в спальню.
Мелани вдруг притихла в его объятьях, и на миг ему показалось, что он напугал ее. Но когда он опустил ее на кровать, девушка поймала его руку, притягивая к себе, и он ухнул в страсть, как в омут, окончательно потеряв голову. Последним сознательным усилием поставил барьер между собой и Эрвином – нечего подглядывать! – и потерялся в поцелуях, тихих вздохах, стонах. Она трепетала под его руками, металась, тянулась к нему – и неумелые ее ласки дурманили сильнее объятий самой искушенной прелестницы.
– Моя, – выдохнул он, нависая над ней.
Ни с чем не сравнимое ощущение отступающей под его напором преграды. Упругое тепло, сжавшееся вокруг него. Короткий полувскрик-полувсхлип.
Робин замер, давая ей время привыкнуть. Поцеловал ресницы, кончик носа, накрыл своими губами ее припухшие от поцелуев губы. Ее бедра качнулись навстречу, немного, лишь обозначая движение, и Робин двинулся, медленно и осторожно, вглядываясь в ее лицо, вслушиваясь в дыхание. Чуть изменил угол, подлаживаясь, и, когда с ее губ сорвался стон – не боли, но страсти, – наконец отпустил себя, подчиняясь телу, которое рвалось к ней, ускоряя ритм. Мелани прикусила губу.
– Кричи, – шепнул он. – Моя.
И она закричала, забилась под ним, сжалась вокруг, еще и еще, выгнулась. Он сбился с ритма. Несколько неровных, почти судорожных движений, и сам он замер, тяжело дыша и не торопясь отстраняться. Приподнялся на локтях, глядя на ее лицо, сейчас такое мягкое, расслабленное, любуясь, как сияет ее взгляд под полуопущенными ресницами.
Мелани притянула его к себе, поцеловала – уже не страстно, а нежно, едва касаясь. И вдруг замерла, глаза ее изумленно распахнулись. Восторженно завопил Эрвин.
– Ирма. Ее зовут Ирма, и она еще ни разу не летала, – сказала Мелани.
«Конечно, не летала, – подумал Робин, отводя с ее лба прядь волос. – Сейчас мы это устроим».
– Я тебя слышала! – ахнула она. – В самом деле слышала!
Он рассмеялся, сгреб ее, подминая под себя, покрывая ее лицо поцелуями.
– Моя. Моя Мелани.
– Твоя…
«Наша!»
«Не ревнуй, чешуйчатый, у тебя теперь своя девушка есть».
«Он не чешуйчатый! Он красивый!» – возмутилась Мелани.
«Одно другому не мешает», – хмыкнул Робин.
«А я не видела!» – раздался в его голове незнакомый голос: низкий, грудной, совсем не похожий на голос Мелани.
«Сейчас увидишь», – пообещал он.
Поднялся с кровати, потянул за руку Мелани.
– Пойдем. Порадуем девочку.
– В таком виде? – всполошилась она.
Робин пожал плечами. Замотал ее в простыню, накинул сверху иллюзию бального платья, укрыл и себя.
– Ты никого не предупредил, что вернулся, – спохватилась она, выходя следом за ним из спальни в гардеробную. – Тебя не будут искать?
– Я активировал щиты вокруг своих покоев, кому надо, поймут, что это значит, остальных не касается. Меня не будут искать.
Надо заглянуть, успокоить мать. Надо навестить Гримани, как только тот выздоровеет, и озадачить проверкой знакомств графа Дейнарского. Надо… Робин прогнал эти мысли. Потом. Все потом.
«Некуда тор-ропиться», – подтвердил Эрвин.
Да, теперь ему точно некуда торопиться.
Мелани не стала спрашивать, куда они идут. То ли Эрвин объяснил, то ли просто доверяла. Молча следовала за ним, сжимая его ладонь, как совсем недавно, в Мороке, только тогда они спускались, а теперь ступени вели вверх. Вот и дверь. Еще одна лестница – на плоскую крышу башенки. Приземляться на нее дракону неудобно, но, только что обернувшись, устроиться, точно на насесте, чтобы оттолкнуться в небо, – в самый раз.
Мелани по-прежнему молчала, только крепче вцепилась в его руку. Робин прямо-таки кожей ощутил ее неуверенность.
– Все хорошо, – шепнул он, притягивая ее в объятья. – Просто разреши ей стать собой.
– А я… останусь собой?
– Конечно. Просто сменишь тело.
«Просто». – Она обхватила плечи руками, словно замерзла. Огляделась.
– Красиво.
Солнце уже касалось горизонта, заливая столицу теплым оранжевым светом.
– Я не столкну тебя? Драконы ведь… большие.
Робин улыбнулся.
– Просто отпусти ее.
Мелани глубоко вздохнула, закрыла глаза. Робин отпрыгнул, приземляясь на крышу, а когда выпрямился, на башенке восседала черная, в золотых узорах драконица. Переступила с ноги на ногу, расправила крылья.
– Какая ты красавица! – выдохнул он.
«Моя!» – рыкнул Эрвин.
«А мне ты не говорил, что я красавица», – обиженно прозвенел у него в голове голосок Мелани.
– Я сказал тебе об этом четверть часа назад. И скажу еще не раз.
Она смущенно рассмеялась. Драконица кокетливо изогнула шею. Робин шагнул к краю крыши, качнулся, раскинув руки.
Два дракона – золотой и черный – взмыли в закатное небо.
Еще больше бесплатных книг на https://www.litmir.club/
Эпилог
– Приветствую вас, господа. Садитесь, пожалуйста. – Подавая пример, я опустилась в кресло.
До сих пор было неловко, что люди, которые на много лет старше и куда достойней меня, подскакивают при моем появлении.
Слуги принесли чай, и несколько минут, как и предполагал этикет, мы с тремя гостями беседовали о погоде. Удивительно доброе лето в этом году: в меру и солнца, и дождей. Урожай обещает быть хорошим, и колодцы не пересыхают, заставляя людей брать воду из реки, что неминуемо повлечет за собой болезни. Вот как, например, в прошлом году эпидемия холеры…
При этих моих словах на лицах гостей промелькнуло удивление –