Читать интересную книгу Дневник для Стеллы - Джонатан Свифт

1 июля. Дилли поселился очень удобно для меня: как раз по дороге, когда я по воскресеньям иду из Челси в город, направляясь обедать к секретарю, поэтому нынче утром я зашел к нему и, послав за своей сутаной, переоделся у него. Дилли получил письмо от епископа[550], который сообщает, что вы выехали в Уэксфорд в то самое утро, когда он писал это письмо, что происходило 26 июля, а письмо Дилли получил тридцатого. Это очень быстро. Епископ пишет, что вы собираетесь пробыть там месяца два или больше. Дилли получил также письмо от Тома Эша с целым ворохом ирландских новостей, что ваша леди Линден[551] преставилась и еще много другого, уж и не припомню чего, и что доктор Когилл[552] будто бы остался без своей шлюхи, и прочее. Секретарь уехал в Виндзор, поэтому я пообедал у миссис Ваномри. Лорд-казначей сейчас тоже в Виндзоре; они будут все лето ездить взад-вперед, пока королева живет там. Лондон опустел, и я опасаюсь, что иной раз принужден буду поступаться своим достоинством и посылать за обедом в трактир. Ну что, сударыни, хорошо ли вы добрались до Уэксфорда? Пили ли вы по дороге эль? Не опрокинули ли вас? Много ли вещей вы забыли? Подстелили ли вам хоть соломки на новом месте? Как бог свят, следующее письмо Престо получит из Уэксфорда. С кем вы там водите компанию? И завели ли себе новых знакомых? Вы, конечно, должны постоянно писать миссис Уоллс и миссис Стоит? И, конечно, декан сказал: Неужели, Стелла, мы так ничего от вас не получим? — Отчего же, господин декан, мы возьмем на себя смелость побеспокоить вас своим письмом. — А в Уэксфорде, встречая какую-нибудь даму, вы, небось, спрашиваете: Хорошо ли вам пилась водичка нынче утром, мадам? Неужто и Дингли тоже пьет воды? Готов поручиться, что да, ради регулярного стула. Я полагаю, что все вы в Уэксфорде изрядные картежники; смотрите, сударыни, не проигрывайте свои денежки вдали от дома. Судя по всему, я через несколько дней поеду в Виндзор, по крайней мере так уверяет меня секретарь. У него там небольшой домик, в котором как раз будет достаточно места для него и для меня, и я не прочь время от времени проводить там несколько дней. А теперь, сударыни, позвольте мне лечь спать: ведь у нас в Челси уже за полночь.

2. Утром ко мне заходил Стерн, он сказал, что у него все же есть некоторые надежды добиться успеха в своем деле: он беседовал с Томом Гарли, секретарем казначейства, и заставил того чуточку усомниться в его правоте. Бедняга говорит, что в случае неудачи он будет почти разорен. Нынче же утром я навестил Уилла Конгрива; он большей частью живет один и для препровождения времени принужден читать, хотя не может обходиться без увеличительного стекла. Я отлично уладил его отношения с нынешними министрами и надеюсь, что ему теперь не грозит опасность лишиться места. Обедал я в Сити с доктором Фрейндом, но не в обществе моих приятелей купцов, а с одним щелкопером — орудием моих тайных козней, о котором я никогда вам не упоминал и не намерен упоминать. Ну, а чем сейчас заняты вы, две маленькие нахальные уэксфордианки? Небось, попиваете тамошние воды? Попиваете воды и совершаете променад. Молю бога, чтобы они пошли вам на пользу, если же нет, то, верьте слову, будущим летом вы поедете в Бат.

3. Лорд Питерборо изъявил желание повидать меня нынче в девять утра; мы еще не виделись с ним со времени его возвращения домой. Я застал у него миссис Мэнли, которая просит исхлопотать ей какую-нибудь пенсию или вознаграждение за услуги, оказанные ею делу сочинением «Атлантиды», а также за гонения, коим она подвергалась[553], и прочее. Я поддержал ее ходатайство, и, надеюсь, они что-нибудь сделают для бедной женщины. Милорд продержал меня два часа, рассуждая о политике; он возвратился домой в крайне воинственном расположении духа; ему несомненно удалось многого добиться во время переговоров в Савойе и в Вене. Он ярый противник заключения мира и согласен с моим мнением, что министры по всей видимости готовы его подписать. Рассуждает он недурственно, но я, тем не менее, стою за мир. Я попрощался с леди Керри, которая завтра уезжает в Ирландию и увозит с собой хозяина дома — лорда Шелберна — и миссис Пратт. Вечер я провел нынче с лордом-казначеем; там находился и Том Гарли, который шепнул мне, что он стал сомневаться в своей правоте касательно дела Стерна. Я сказал, что он был неправ и что он в этом еще убедится. Лорд-казначей, у которого я просидел часа два или три, все посмеивался по поводу моего отказа принять его в наш клуб и сказал присутствовавшему при этом судье, что меня зовут Томас Свифт. У меня было намерение воспрепятствовать отправке в Испанию сэра Г. Белэзиса[554], самого алчного из всех мошенников, и я принялся высмеивать корыстолюбие, повернув разговор таким образом, что лорд-казначей догадался, к чему я клоню, и назвал Белэзиса. Тогда я сказал, что посылать такого проходимца позорно, и он согласился, но попросил меня назвать хоть кого-нибудь, кто понимал бы дело и при этом не любил деньги, потому что сам он найти таковых не мог. Я сказал, что его светлость, например, в этом отношении несколько отличается от других и что вообще-то не следует назначать человека епископом, если он не любит религию, или генералом того, кто не любит войну, и что я удивляюсь, почему королева назначила лордом-казначеем человека, равнодушного к деньгам. Он остался чрезвычайно доволен этими моими словами. Потом он завел речь о первинах в Англии, и, воспользовавшись случаем, я сказал ему, что и за тысячу фунтов не хотел бы, чтобы кто-нибудь другой, а не он, добился их отмены для Ирландии, поскольку именно он добился их отмены и в Англии. Он попросил меня принять в соображение, что тысяча фунтов — сумма немалая; я ответил, что хотел бы довести до его сведения, что я так же мало ценю тысячу фунтов, как он ценит миллион. — Ну, не глупо ли писать вам все это? Но вы все же получите некоторое представление, о чем мы беседуем при посторонних. Я снял квартиру на Саффолк-стрит и перееду туда в четверг, и намерен гулять в парке и по городу взамен моих прежних прогулок из Челси. Впрочем, я все же буду совершать прогулки и сюда, навещая время от времени декана. Когда я уже почти добрался до дома, Патрик вдруг вспомнил, что у него есть для меня два письма, и передал их мне в темноте, но я все-таки сумел разобрать, что одно из них было от дерзких МД. Я зашел на полчаса навестить декана, а потом, возвратясь от него, сперва прочитал второе письмо, которое было от епископа Клогерского, сообщавшего мне о том, что архиепископ Дублинский упомянул в присутствии всего духовенства, что королева даровала первины. Он сказал также, что этого добился лорд-казначей, и много говорил о моих заслугах в этом деле. Однако же в вашем письме я не нашел об этом ни слова. Быть может, епископ выдумывает из желания доставить мне удовольствие? Обедал я у миссис Ваномри. Ну что ж, сударыни, вы, стало быть, укатили в Уэксфорд? Так я настигну вас там.

4. Стерн опять приходил ко мне нынче утром, чтобы посоветоваться, как ему составить памятные записки и получше обосновать свое прошение, и мы вместе с ним отправились в город водою, а так как делать мне было нечего, то я сначала прошмыгнул украдкой в Сити, к орудию моих тайных козней, а потом навестил бедняжку Пэтти Ролт, которая два последних месяца гостит в Лондоне у своей кузины. Она кое-как перебивается в одном из провинциальных городишек, стараясь расходовать как можно меньше, а когда сбегает оттуда, то лишь для того, чтобы переселиться в какое-нибудь еще более дешевое место или погостить месяц в Лондоне. Будь я богат, я облегчил бы ей существование, тем более что для этого потребовалось бы совсем немного. Несколько месяцев тому назад я послал ей гинею, что помогло ей заткнуть двадцать дыр. Она собирается теперь в Беркхемстед в Хартфордшире. Сегодня разразился проливной дождь с градом, а по временам и с громом. Это последняя ночь, которую я провожу в Челси. Я возвратился домой пораньше и провел два часа с деканом, и перекусил чем бог послал, потому что обедал нынче прескверно. На ваше письмо я отвечу, когда окончательно обоснуюсь в Лондоне, и тогда вы получите от меня славный лондонский ответ, но сперва я лягу спать, и мне будут сниться МД.

Лондон, 5 июля. Сегодня я навсегда простился с Челси[555], выражаясь высоким стилем, и обосновался на Саффолк-стрит. Обедал нынче в нашем Обществе, и мы решили прервать на месяц свои заседания, потому что большинство из нас уезжает в деревню. Обед происходил у лорда-хранителя печати, но потчевал нас младший Харкур, а сам милорд принужден был незаметно удалиться, чтобы пообедать с лордом-казначеем, который звал также секретаря и меня, однако мы пренебрегли его приглашением, считая для себя недостойным покинуть нашу компанию, как это сделал Джордж Грэнвил, которому мы пригрозили за это исключением. Однако вечером я все же пошел к лорду-казначею и в числе прочих застал у него двух судей. Один из них, судья Пауэл[556], уже в летах и седовласый, оказался самым веселым пожилым джентльменом, какого я когда-либо видел; он смеялся собственным шуткам, а потом отфыркивался, пока не разражался какой-нибудь новой остротой. Я засиделся до одиннадцати, ведь мне не нужно теперь идти в Челси.