Впрочем, мучились они недолго. От крайне высокой температуры жидкость просто испарилась из их тел, прежде чем люди успели ощутить всю прелесть медленной прожарки в раскаленных доспехах. Теперь на полу неподвижно лежали пять полных комплектов рыцарской брони, внутри которых находились сморщенные мумии — все, что осталось от воинов, только что полных сил, энергии и неутоленных амбиций.
Между тем лицо огнедышащего монстра вновь приняло прежнюю форму. Девушка неописуемой красоты неторопливо подошла к трупу графа и носком сапога подняла забрало шлема.
Картина открылась жуткая. На нее тупо смотрели глазницы черепа, обтянутого сухой, сморщенной, местами отслоившейся кожей.
— Тварь? — переспросила Хелла, словно продолжая прерванный разговор. — Да, тварь. И еще какая.
Сейчас внутри себя она чувствовала страшную, нереальную силу. Изначально всеми колдунами Центрального мира способности оборотня считались сочетанием магий Воды и Воздуха, ибо оба этих элемента участвовали в процессе трансформации человека в волка, и наоборот. Кровь и дыхание Ингара дали Хелле магию Огня, а плоть колдуна, вырванная из его тела и проглоченная, необъяснимым образом наполнила тело девушки силой магии Земли. Соединение всех четырех элементов в одном существе делало его поистине всесильным.
Улыбнувшись, девушка пинком вернула забрало на место. Ее подданным еще предстоит привыкнуть к тому, что у них теперь новый хозяин. А пока придется разыграть небольшой спектакль.
На кончиках ее ногтей заклубились крохотные облачка черного тумана. Девушка протянула руки вперед и пошевелила пальцами.
— Вставайте, граф, вас ждут великие дела, — произнесла она с ухмылкой, неприятно исказившей ее прекрасное лицо.
Позолоченные латы неуверенно шевельнулись, проскрежетав по каменному полу острыми налокотниками.
— Ну же, смелее.
Труп с видимым усилием поднялся с пола. Неудивительно. Живому рыцарю при всей его физической подготовке это удается далеко не всегда. А сейчас внутри доспехов находилась высохшая мумия, не разваливающаяся на части лишь под воздействием черной магии Земли. Впрочем, по внешнему виду не скажешь. Чистое всепожирающее пламя, ударившее по металлу в четверть реальной силы, не оставило копоти на остывающих доспехах, а подчиненным наплевать, кто находится внутри — главное, были бы золоченые латы. При этом личность кукловода, дергающего за ниточки, для основной массы людей не имеет ни малейшего значения.
— Ты можешь говорить?
Молчание.
Плохо… Хотя если добавить в сморщенные легкие трупа немного магии Воздуха…
— Ты можешь говорить? — повторила Хелла.
— Да… — раздался глухой, неуверенный голос из-под забрала.
Нет, так не пойдет. Тупая кукла нужна лишь для тупой работы. Ей же нужна кукла, способная принимать самостоятельные решения. Поэтому в высушенный мозг добавляем толику магии Воды…
— Да, госпожа, — произнес труп, неуклюже опускаясь на одно колено. — Чем могу служить?
Вот так-то лучше. Мудрый экспериментирует со своим даром и непременно находит решение. Дураку же зачастую вообще невдомек, каким сокровищем он владеет. И отличие одного от другого лишь в том, что мудрец, в отличие от дурака, не боится экспериментировать.
— Сейчас ты выйдешь к своим людям и скажешь, что отныне твоя армия присоединяется к войску северных пиратов. А потом откроешь ворота Стоунхенда.
— Да, госпожа, — пробубнил мертвый граф.
«Пожалуй, стоит еще добавить воды ему в мозги, — подумала Хелла, между делом оживляя мумии рыцарей одну за другой. — Он и при жизни-то не особо хорошо соображал, так пусть хоть после смерти научится шевелить извилинами во благо своей хозяйки».
* * *
«Сталкер» с трудом входил в кладбищенскую землю, пронизанную корнями трав. «Бритва» же, наоборот, легко рассекала любые препятствия, даже при слабом ударе проваливаясь в почву по рукоять. Но у Снайпера уже был богатый опыт подобной работы, и он с остервенением продолжал работать обоими ножами одновременно. Широким клинком «сталкера» стрелок действовал, словно небольшой лопатой, а лезвием Бритвы рубил узловатые корни, которые порой шевелились, будто длинные, толстые черви.
Переваливаясь на кривых ногах, подошел красноглазый демон. Посмотрел, вздохнул и, не говоря ни слова, принялся широкими лапами отгребать выкопанную землю в сторону. По правде говоря, он мог вырыть в про́клятой земле огромную яму за считаные минуты. Но достаточно было одного взгляда на хомо, чтобы понять — эту работу он должен сделать сам.
Наконец Снайпер счел, что могила достаточно глубока для того, чтобы местные хищные твари не смогли ночью откопать и сожрать мертвое тело. Тогда он вытер о штаны оба ножа, сунул их в чехлы и вылез наверх, чтобы стащить труп в могилу…
Никто не лез к нему под руку, никто не предлагал помощь, и стрелок был благодарен за это своим спутникам. Он считал, что почти ничего не сделал для этой девушки, пока она была жива, а она сделала для него слишком много. Поэтому последний долг был целиком на его совести.
И он выполнил его полностью, своими руками закопав мертвую девушку и вонзив ее меч в свежую могилу. Не крылатый шпиль, конечно, но в то же время, гораздо красноречивее общепринятого символа. С первого взгляда ясно, что здесь похоронен настоящий герой, которому товарищи сполна отдали последние воинские почести.
— Вот и все, — негромко произнес Тестомес. — Была девушка — и нет девушки…
— Ты не прав, колдун, — произнес Лис, тяжело поднимаясь на ноги. — Она была, и она есть. Здесь. И это не высокие слова.
И указал на правую сторону своей груди, где теперь билось сердце Ксилии…
А Снайпер молчал. Надо было, наверно, что-то сказать над свежей могилой, но слов не было. Ничего не было в его душе, как в пустой чаше, из которой вылили все содержимое, а остатки сами собой испарились до последней капли. Стрелку казалось, что не просто тело любящей девушки закопал он сейчас, но и тоску свою, и воспоминания о той, что навсегда осталась в другом мире… Пустая чаша, которую вовсе не обязательно более чем-то наполнять. Потому что ничего хорошего из этого не получается, кроме боли и тоски, отныне зарытых в про́клятую землю старого кладбища…
Его спутники стояли в стороне молча, и Снайпер первым нарушил молчание. Повернулся к ним и произнес ровно, без следа каких-либо эмоций в голосе:
— Пора идти.
— Куда? — поинтересовался Тестомес. — Скрыться в каком-нибудь заброшенном Дворце Жизни и ютиться там до конца дней, словно крысы?
— Можно и так, — отозвался стрелок. — А можно отбить ваш город, пока его не захватили пришельцы из-за гор.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});