«Святой Иоанн Креститель» не вызывает подобного рода вопросов: именно та картина, которую Леонардо привез с собой во Францию, и находится в Лувре. Но откуда взялся «Вакх»? Какая версия «Святого Иоанна Крестителя» висит в Лувре, если известно, что их было несколько? Те же вопросы возникают и относительно «Святой Анны». Считается, что в Лувре висит та самая, которую Леонардо привез из Италии. Но каково происхождение той, которая находится в Лондоне?
Бытует легенда, что Франциск I, взглянув на «Джоконду», буквально влюбился в нее, и Леонардо, впервые в жизни свободный от забот о хлебе насущном, позволил себе широкий жест: хотя и сам он испытывал известные чувства к этой картине, с которой никогда не расставался, он подарил ее королю Франции при условии, что тот получит ее только после его смерти. Правда, другая легенда гласит, что Франциск I купил ее за огромные деньги… В сущности, это не имеет значения. Главное, что «Джоконда» в конце концов оказалась в Лувре!
Франция переживала тогда расцвет искусства. Начался настоящий исход итальянских художников, направлявшихся в готические замки. Приматиччо работал в Фонтенбло, тогда как Анн де Монморанси поступил проще, наполнив свой замок Экуэн шедеврами, вывезенными непосредственно из Италии. Амбиции Франциска I породили моду, которую Французский двор охотно подхватил.
Год 1519-й — последний в жизни Леонардо да Винчи. Паралич поразил всю правую половину его тела. Это означало конец путешествиям. Даже из дома он мог выходить, лишь поддерживаемый Мельци и Баттиста. Леонардо лишился возможности самостоятельно двигаться, а поскольку движение всегда было для него синонимом жизни, он понял, что конец близок.
Легенда гласит, что он совершенствует несколько своих машин. Но в начале XXI века легенда эта всё чаще подвергается сомнению. Бернар Жиль высказался по этому поводу как нельзя более определенно: «Надо быть совершенно невежественным человеком и обладать при этом буйным воображением, чтобы делать из Леонардо да Винчи плодовитого изобретателя».[55] Только XIX век с его прорывом в области технического прогресса мог наделять этого «князя Ренессанса» столь многочисленными достоинствами, делать из него икону. Физик Николя Витковски пишет: «Леонардо был канонизирован историей как героическая фигура Ренессанса благодаря его живописи, и эта канонизация подкрепляется новыми аргументами по мере того, как техника и естественные науки всё более специализируются, удаляясь от его идеала универсализма».[56] Вошло в привычку делать из Леонардо да Винчи ученого, который изобрел все современные машины. Но взаймы дают только богатым, Леонардо же в этом смысле — настоящий миллиардер!
Последние часы
Леонардо чувствует приближение смерти. Внутри его всё холодеет. Какие еще маски он сбросит с себя? И в каком порядке? Этот человек, который всю жизнь скрывался под разного рода личинами, не может более притворяться, когда подходит смертный час. Итак, он становится самим собой. Но кто он на самом деле? Каков настоящий Леонардо да Винчи? Разве он не изменился по сравнению с тем, каким был в двадцать лет? В нем прибавилось ясности ума, суровости, упорства, но вместе с тем он стал меньше фантазировать, разбрасываться, любопытства ради хватаясь то за одно, то за другое. В нем действительно появилась своего рода философская мудрость, придав ему облик старого мудреца, каким он, вероятно, уже давно стал. На самом деле, без притворства.
Время поджимает Леонардо. Жизнь по капле уходит из него. Он еще пребывает в полном сознании, но надолго ли это? Он велит позвать нотариуса д'Амбуаза, дабы со всей ясностью ума продиктовать ему свою последнюю волю. В здравом рассудке он разделил свое имущество среди слуг, друзей и во всех смыслах далеких от него братьев. Он постарался никого не забыть. У его изголовья мэтр Борро записывает с его слов завещание. Текст точен, до мелочей подробен, словно живописное творение Леонардо. В нем не чувствуется ни перемены настроения, ни злопамятства. Никто не забыт. Кухарка Матюрина, кормившая его со времени прибытия во Францию, наследует замечательное платье, подбитое мехом, черное драповое пальто и два дуката. Баттиста получает половину виноградника, вторая половина которого отходит Салаи. Сколь ни парадоксально, человек, которого Леонардо любил больше всех в своей жизни, получает столько же, сколько и верный слуга: половину виноградника в Сан-Витторе близ Милана. Баттиста, не отходивший от Леонардо до последней минуты его жизни, получил к тому же еще и ренту от Миланского канала, равно как и ценную мебель в замке Клу. Поскольку Франциск I отдал в полное его распоряжение всё, что есть в замке, Леонардо может распоряжаться этим имуществом по собственному усмотрению.
Мельци получил самую лучшую, но вместе с тем и самую неблагодарную часть наследства. Ему отошли все книги, рукописи, рисунки и инструменты Леонардо, всё его интеллектуальное наследие.[57] Получив это богатство, он взял на себя непосильный труд по окончательному приведению в порядок рукописей, чем он уже занимался на протяжении многих лет вместе с Леонардо. Мастер завещал ему также осуществить замыслы, связанные с публикацией его произведений, в первую очередь — трактата о живописи. Для этого он передал Мельци остаток своего пенсиона и все хранившиеся в мастерской деньги, а заодно и весь свой гардероб. Но прежде всего Мельци был назначен официальным душеприказчиком Леонардо да Винчи.
Что касается его братьев, в свое время дошедших до такой низости, что взялись оспаривать у него его единственное наследство, то им Леонардо завещал деньги, хранившиеся на счете в госпитале Санта-Мария Нуова, весьма значительную сумму в 400 экю.
Не были забыты и бедняки окрестных мест. Что же до короля, то ему мастер завещал свои последние картины, с которыми не расставался до последней минуты. Значит, Франциск I, вопреки высказывавшимся предположениям, все-таки не покупал «Джоконду»…
До мельчайших подробностей Леонардо расписал церемонию своих похорон, пышностью едва ли уступавших королевским. Франциск I уважит последнюю волю мастера.
Леонардо никогда не торопил события и меньше всего хотел делать это в отношении своей смерти. Всё шло постепенно, своим чередом. И смерть пришла тихо, как только это возможно.
2 мая 1519 года Леонардо, уверенный, что еще не расстается с жизнью, записал: «Я продолжу…», когда Матюрина позвала его есть суп, пока тот не остыл. Он хотел встать из-за письменного стола и тут же рухнул, чтобы больше уже никогда не подняться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});