Читать интересную книгу Странники - Олег Красин

Однако на самом деле Бердюгин не знал розы ветров в районе АЭС. Ветер мог дуть в любую сторону с одинаковой силой и, по мнению иностранных специалистов, принимавших участие в подготовке теракта, зона распространения радиоактивных отходов в случае взрыва будет достаточно обширна – на несколько сот километров во все стороны. К тому же, для подстраховки, получения полной гарантии в устранении Третьяковой, ей было сказано, чтобы она не торопилась. Что у неё достаточно времени для отъезда, даже с запасом.

Единственно, о чем ей не сказал Бердюгин, что самолет должен упасть на склад раньше, в то время, когда она еще будет находиться возле него, и шансов выжить останется мало. Их практически не будет.

Поезд набирал скорость, покачивая вагоны. Мимо мелькали высокие сосны, ели, проносились небольшие деревеньки, состоящие сплошь из темных бревенчатых домов. Изредка между ними мелькало чье-нибудь окрашенные в зеленые или коричневые цвета жилье, и тогда серые дома смотрелись как дырки в беззубом старушечьем рту. Где-то под горкой, внизу, извивалась маленькая речка, то прячась в лесу, то приближаясь к железнодорожной насыпи.

Бердюгину подумалось, что ни при царе, ни при Советах, ни сейчас, его народ, все население огромной страны никогда не жило хорошо. Впрочем, какое ему до этого дело? Родина, друзья – понятия довольно абстрактные. Если руководителям России никогда не было жалко людей, жителей своей страны, то значит и Родины для них не существовало. Почему же тогда для Бердюгина эта страна должна быть так важна? Потому что здесь живут его соплеменники, люди одной с ним нации?

Но ведь русские – это неудачники. Все достижения, которыми принято так гордиться – на самом деле достались ценой неимоверных лишений и утрат. Они жили в землянках и бараках, но делали и запускали ракеты в космос. Долгое время все это оправдывалось развитием высоких технологий, науки, промышленности. Но вот американцы. Они не испытывали таких сложностей, на надрывали пупок, чтобы доказать свою значимость миру и в результате добились всего того же и пошли дальше.

Где сейчас российские технологии и где американские? Они находятся на несопоставимом уровне, можно сказать, для нас американцы недосягаемы. Так что зря пошли все усилия, не на то потрачено время. Предыдущие поколения – отцов, дедов, прожили свою жизнь не так.

Будь его воля, он родился бы англичанином или итальянцем, а может представителем северных наций. Быть шведом тоже неплохо. У них чистота, порядок, дисциплина. Никто не держит население за придурков и так нагло, бессовестно ему не лжет. А население, в свою очередь, безоглядно не верит своим правителям. Поэтому Родина для него, Бердюгина, – это та, конкретная территория, на которой он будет проживать в комфортной обстановке. Люди не имеют значения, пусть хоть это будут австралийские аборигены или какие-нибудь папуасы. Ему все равно.

Почти через сутки он приедет в Москву, доложит обо всем и, когда все уляжется, махнет в отпуск. Возвращаться из него он не собирается – поедет за границу, первым делом в Швейцарию, где на его счете уже лежит крупная сумма. Кстати, сегодня она существенно увеличиться – его арабские "друзья" с этим никогда не обманывали.

Бердюгин снова растянулся на полке, положил руки за голову и прикрыл глаза. Ему вдруг вспомнилось, как все это начиналось. А начиналось не так уж и давно – четыре года назад. Его тогда направили от московского Управления ФСБ в Чечню, в отдел по борьбе с терроризмом УФСБ по Чеченской республике.

г. Грозный, Управление ФСБ РФ по Чеченской республике, 6 – 18 августа 1996 года.

Ко времени второго штурма Грозного боевиками Бердюгин пробыл в Чечне уже три месяца. Это была ровно половина того срока, на который отправляли в мятежную республику сотрудников ФСБ. Можно, конечно, ради получения квартиры было остаться и на больший срок – на год, на два. Но среди офицеров мало находилось желающих так рисковать. По крайней мере, среди своих знакомых Бердюгин таких не знал.

Он, как и все, еще в Москве, получил второе удостоверение сотрудника ФСБ на вымышленную фамилию, а подлинные документы оставил в кадрах. Теперь его звали не Бердюгин Евгений Николаевич, а Цветков Сергей Васильевич. И был он не сотрудник московского УФСБ, а из Мурманска. Таковы правила – чтобы ни случилось с тобой, твои родственники, семья не должны пострадать.

В Чечне он быстро подружился с Виктором Егоровым – так звучала его настоящие имя и фамилия, впрочем, своему новому коллеге Бердюгин тоже сообщил о себе подлинные сведения.

Они по-дружески, за стаканом водки, поделились этой тайной. Егоров был из Новосибирска, он с гордостью показывал на фотографии симпатичную жену и двух девочек. Бердюгин в ответ показал свою семью – жену и сына, который уже пошел в школу.

"Вот жених для твоей старшей – говорил подвыпивший Бердюгин, тыкая пальцем в свою фотографию – когда подрастут, вместе гульнем на свадьбе!". "Пусть сначала подрастут, а там видно будет!" – смеялся в ответ Виктор. "А я говорю, что так и будет! – упрямо гнул свое Бердюгин – мы здесь, как братья. Кто прошел Чечню – породнился навек". "Давай Женя, выпьем за ребят, сложивших здесь головы!" – предложил Егоров и они выпили не чокаясь.

Вместе с новым другом, Бердюгин участвовал в нескольких операциях. Они всегда прикрывали друг друга и только здесь в Чечне, Бердюгин понял, что такое фронтовое братство. Когда к ним в школу приходили фронтовики и рассказывали о чем-то таком, подобном, это не доходило до его сознания, потому что было слишком далеко и нереально. Да и какое дело школьникам до фронтового быта, грязи и крови. Здесь было другое. Здесь он чувствовал, что от него зависит: будет ли жить твой товарищ или нет, выживешь ли ты сам, если тебя некому прикрывать.

Оперативная обстановка накалялась и к августу стало ясно, что боевики попробуют взять реванш. Накануне восьмого августа город покинули чеченские женщины и дети, а чеченская милиция почти в полном составе уехала на учения.

– Не нравится мне это – говорил Бердюгину Виктор, закуривая сигарету. Они сидели в здании Управления, входящего в комплекс правительственных зданий. Метров в четырехстах от них находилось общежитие ФСБ. – Подозрительно всё, чувствую, чехи готовятся к серьезной драке – продолжил он.

– Мне тоже не нравится – согласился с ним Бердюгин, – агентура подтверждает, что возможны отдельные вылазки.

Они посмотрели из окна. На углу одного из зданий висела вывеска "Шашлычная Вахи". В этой шашлычке часто бывали сотрудники Управления – благо она располагалась на расстоянии вытянутой руки. Да и шашлык у Вахи был изумительно вкусным. В чем секрет такого вкусного шашлыка никто не знал, но Бердюгин подозревал, что Ваха просто умел правильно выбирать мясо.

– Чего сидите? – подошел к ним один из старших офицеров, – есть указание по минимуму людей оставить здесь, а остальным перейти в общежитие. Оно хорошо укреплено, его охраняют "вымпеловцы", штурма здания в ближайшее время не ожидается.

– Точно? – недоверчиво спросил Егоров, – а то ведь духи быстро планы скорректируют!

– Ничего, не успеют. Наши быстро подтянутся к центру.

Послушав старшего офицера, Бердюгин и Егоров где перебежками, где быстрым шагом покрыли расстояние отделявшее здание УФСБ от общежития. В пятиэтажке уже было около ста человек. Вновь прибывшим, один из местных начальников – подполковник кадровик, вместе с майором из "Вымпела", указал секторы, где надо держать оборону на случай нападения. Бердюгин с Егоровым притащили патроны, улеглись на полу возле оконных проемов. Окна были закрыты матрасами, мешками с песком. Постепенно смеркалось. Из окна было видно, как бандиты занимают соседние здания и готовятся к штурму. Войска, обещанные раньше им старшим начальником, к центру не подходили. И было неизвестно, когда они подойдут.

– Похоже, кинули нас! – выругался Бердюгин.

– Ничего, повоюем немножко, – усмехнулся Егоров.

Вскоре зазвучали выстрелы с обеих сторон, раздались звуки стрельбы из гранатометов. Здание затрясло, посыпалась штукатурка.

– Бьют по верхним этажам? – предположил Бердюгин. Он уже выпустил несколько очередей из автомата и сел в углу снаряжать магазины.

– Да – подтвердил Егоров, – там сидят наши снайперы. Жень, ты сильно патроны не расходуй. Кто знает, сколько нам здесь сидеть! Это только начальство обещает, что помощь сейчас придет.

– Постараюсь! – ответил Бердюгин.

Всю ночь они спали вполглаза под лязгающие звуки заряжаемых автоматов, долбежку тяжелых пулеметов из которых чеченцы обстреливали здание.

Утром помощь не пришла.

– Держаться, держаться! – проходил по этажам подполковник-кадровик – помощь на подходе.

Но вместо помощи, как Бердюгин узнал уже потом, к общежитию подошли основные силы штурмовиков. Их возглавлял Басаев и полевой командир с позывными "Серебряный лис". Этот полевой командир сразу предложил чекистам сдаться, обещал отпустить из здания живыми и здоровыми. Ему ответили отказом. А потом было трое суток непрерывного ада.