Читать интересную книгу Три подруги и пустынная кошка (СИ) - Солнцева Анастасия

Обычно у белых акул спинная и боковые части окрашены в темно-синий или темно-серый цвет, а брюхо — светлое. Но Мирелла была особенной. Она была акулой-альбиносом.

Снежно-белый хищник, который напоминает свой собственный фотоснимок в режиме негатива, настолько редкое создание, что встретить хотя бы одного — почти невозможная удача. Внешней такие создания выглядят фантастически, будто гости из космоса, и лишь немногие знают, как трудно таким, как Мирелла.

В подводном мире эстетика для хищников не так важна, а броский белый цвет, не позволяющий эффективно маскироваться под окружающий ландшафт, вызывает лишь трудности и привлекает внимание, часто превращая охотника — в жертву. За свой необычный окрас альбиносы обречены на изгнание из среды себе подобных и не шуточный голод. Именно такой, крохотной, одинокой, истощенной и очень голодной однажды я встретила Миреллу.

Я была ребенком, очень любопытным ребенком, любила все живое и стремилась помочь каждому, кому могла. Подобрав маленькую почти умирающую акулу, я принесла её в замок и там несколько дней выхаживала, отправляя стражу за обедами для неё. Очень скоро она пошла на поправку, окрепла, познакомилась с придворными и стала моей любимицей. Мирелла была никому не нужна, и в какой-то степени это было хорошо, потому что она была нужна мне. А я — ей. Мы стали друзьями — Мирелла, Террария и я. Какую бы шалость я не затевала, они всегда были рядом со мной. Покидая дом, я приказала им держаться вместе, не покидать королевства и ждать меня. Я пообещала, что вернусь. Обязательно вернусь.

И сегодня я сдержала обещание.

Мирелла аккуратно подплыла, помня о своих огромных размерах, а после, стараясь не причинить вреда, со всей нежностью прильнула ко мне, похлопывая боковыми плавниками по плечам.

— Ты скучала? — поняла я то, что пыталась сказать мне Мирелла. — Я тоже. Очень. Скоро все закончится. И мы снова будем вместе.

Акула отстранилась, выскользнула из моих рук, обплыла меня по кругу и заглянула одним своим умным глазом в мои.

— Правда, — подтвердила я. — Честное слово!

Обрадовавшись, акула резко вильнула в сторону, потом рванула вверх со скоростью запущенной торпеды, достигла купола, который накрывал город защитной магией, и понеслась обратно, обдав меня потоком воды такой силы, что едва не столкнула в пропасть. Купол, обычно невидимый, мигнул призрачно-голубым, потому что акула задела его спинным плавником, и через секунду вновь стал прозрачным.

— Ладно, — проговорила я, с трудом выравниваясь. — Я во дворец. Вы со мной?

Мирелла, всем своим видом выражая недоверие, проплыла мимо Фло, которая, в отличие от акулы, предпочитала обитать за границами города, свободно перемещаясь по морю. А после вернулась ко мне и зависла по правую руку. С другой стороны пристроилась Террария, которая кивнула подруге светящимся удилищем, мол, все на своих местах, можно двигать дальше.

Фло в ответ на такие демонстрации лишь презрительно фыркнула и первой двинулась вперед.

Глава 33

Я легко оттолкнулась и поплыла следом, двигаясь легко и ощущая себя перышком, подхваченным стремниной. Я чувствовала воду, чувствовала каждый её поток, чувствовала море — его настроение, его желания, его страхи. Стихия была живой, и несла в себе жизнь для всех, кого создала.

И для меня тоже. Покинув воду я будто бы затаила дыхание и не дышала долгие годы. Рыба, выброшенная на берег, погибает, если не вернется в воду. Я же не погибла, покинув родную обитель по собственному желанию, но и не жила, будто бы застыв в одном состоянии, выжидая.

Чего?

Я ждала именно этого момента — возвращения домой, но на своих условиях. Условиях, которые обеспечат не только мое будущее, но и тех, кем я дорожила… Тех, кого я хотела вернуть в этот мир.

Стоило мне только переплыть через край пропасти, как сверху начали опускаться огромные, способные заменить мне кровать, двустворчатые раковины. Их изящные волнистые створки были приветственно распахнуты, а внутри сияли и переливались жемчужины таких размеров, что приди кому-нибудь в голову желание сотворить из них ожерелье, то подобное украшение невозможно было бы надеть. Оно просто прибило бы к полу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Я поплыла между этими раковинами, зависшими в метре над подводной впадиной, легонько отталкивая их в стороны, чтобы не пораниться об острые створки. Также осторожно раковины огибали Мирелла, Террария и Фло, которые знали — сунешься внутрь, пусть даже случайно, и окажешься в ловушке. Раковина захлопнется, взмоет ввысь и после выбраться самостоятельно будет уже почти невозможно. А вот выводок мелких афалин при виде жемчужин подняли радостный визг и закружили вокруг с такой силой, что едва не перевернули Миреллу, чьи покрасневшие глаза превратились в два стоп-сигнала. Однако не успела акула угрожающе клацнуть зубами вдогонку самому прыткому дельфиненку, как все раковины разом захлопнулись и застыли, перестав покачиваться, сиять и манить.

Это произошло потому что мы достигли противоположного края впадины, проплыв над непроглядной тьмой. Нащупав мягкое дно, я ступила на ноги, и моему взору открылась королевская долина — место, где находился сам дворец и жили придворные.

Дома местной знати в спонтанном порядке были разбросаны по праву и по левую от дворца и имели одинаковую пирамидальную спиралевидную форму с острой вытянутой вершиной. В строениях почти отсутствовали окна, разброс оттенков тоже оставлял желать лучшего — долина была сосредоточением белого цвета, такого пронзительного, что, глянув и отведя взор, потом еще несколько минут приходилось интенсивно моргать, прогоняя белые пятна.

Между домами парили медузы с полупрозрачными грибовидными туловищами оранжевого цвета, под которыми болтались длинные ажурные щупальцами. Стоило медузе пошевелиться, как её тело приобретало очертания вычурного наряда, сверху окантованного дополнительным рядом оранжевых усиков. Щупальца были длинными, у некоторых особей они достигали пяти метров и почти касались песчаного дна.

Медузы эти назывались морской крапивой и плавали они именно здесь, рядом с дворцом, не просто так. Стрекающие были плотоядными и, что еще важнее, очень прожорливыми. На своих не нападали, но регулярно выгуливались за границами города для плотного перекуса. Процесс ловли добычи у них не занимал много времени, а потому стражницы быстро возвращались на пост, выполнять охранные функции, возложенные на них королем. В благодарность за службу отец позволял им жрать всех, кого захочется и всех, кого получится переварить, но за границами города.

Казалось бы, как медузы могут кого-то сожрать?

Но эти могут. Поймав щупальцами добычу, они парализуют жертву, вводя яд при контакте. Затем, обхватив теми же щупальцами, доносят добычу до ротовой полости, в которой продолжается пищеварение, начатое с момента прикосновения. Да, они переваривают еду конечностями и это должно было бы вызвать содрогание, если бы я не росла в окружении медуз, входящих в королевскую охрану, с самого рождения. Среди них, наверняка, до сих пор присутствовали и те, которые стерегли мою колыбельку. Я их никогда не различала, а вот они умели узнавать членов королевской семьи благодаря наличию глаз.

Стоило мне предстать перед ними, как эукариоты прекратили свое мерное покачивание вверх-вниз, резко сократили мускулы и выбросили мощные струи воды. Так они приветствовали меня. Я в ответ никаких струй выпускать не стала, все-таки, какая никакая, а принцесса, ограничившись взмахом руки. И продолжила свой путь, стараясь не натыкаться на медуз, которые лишь в последний момент соизволяли убраться с дороги. Для меня их яд не представлял угрозы, но ощущения от прикосновений были далекими от приятных. Мои морские спутники неуклонно следовали за мной. Из всей нашей компании лишь Террария сохраняла спокойствие. Фло недовольно ворчала, согнав в кучу и подталкивая перед собой притихшую детвору. Мирелла плыла позади дельфинов, клацала зубами и показывая, что так-то она тоже плотоядная, а периодами еще и очень кусачая.