— Жалеешь, что он достался не тебе? — слишком знакомый тихий голос сочился ядом.
Вздрогнув, обернулась, привычно задрав голову. Глаза Тария сверкали злобой, но вот в душе она смешивалась с болью и страхом. Отгородилась от его эмоций и ответила тихо, но холодно:
— Мне Иванна многое объяснила про вашу связь. Я понимаю, что некоторым образом виновата перед тобой, но топтать мое самолюбие, гордость, чувства и жизнь, наконец, — не позволю. Не знаю, как нам существовать дальше вместе! Я боюсь тебя, а ты ненавидишь меня.
Тарий молча смотрел на меня, а я боялась смотреть ему в глаза, чтобы снова не провалиться в невообразимый коктейль эмоций. Несмотря на его отношение ко мне, ненависть, все же решила объяснить, что чувствую. Так будет честно и справедливо, ведь я «читаю» его, а он может только догадываться.
— Понимаешь, я потеряла все, когда погиб отец: самого близкого человека, дом, друзей — все, что составляло прежнюю жизнь. А здесь столько негатива было, и только Фисник помог, поддержал, многому научил. Он — мой наставник, в какой-то мере друг даже, но не более. А потом Иванна появилась — знаешь, как приятно ощутить родственную женскую душу рядом? Ведь ей тоже досталось — никому не пожелаешь. И после катастрофы целый корабль мужчин, которые шарахаются от нее не меньше чем от меня. Всего за пару дней мы некоторым образом сблизилась.
Я немного помолчала, пытаясь подобрать нужные слова, чтобы выразить мысль.
— Это невероятно, что всего два дня прошло, а они теперь на всю жизнь вместе, и сами приняли этот выбор, хотя ты им очень помог своим бешеным темпераментом. Поэтому мне грустно, что я снова одна, ведь они теперь вместе, а я вновь никому не нужна…
Тарий встал вплотную, опустил голову и ладонями обхватил мое лицо, поднимая еще выше, заглядывая в глаза. И мягким завораживающим голосом произнес:
— Ты теперь мне нужна, сильно нужна. Посмотри мне в глаза… поглубже…
Инстинктивно распахнув глаза, уставилась в его сверкающие бриллианты и словно под гипнозом смотрела, любуясь их гранями, играющими бликами и чистейшим зеркальным отражением. Огромные мужские ладони приятно согревали, а я продолжала восхищаться его глазами. Самые красивые, яркие и… глубокие. Осколки моих отражений слились в одно, а затем ощутила его чувства — нырнула в его душу. Какое богатство отражений его эмоций, невероятный накал и та-а-акое желание, что у меня перехватило дыхание, а потом… Толчок в спину, зрительный контакт прервался, и я оказалась притиснутой к груди Тария.
Тут же услышала злобный разочарованный рев, а от нас врассыпную отскочили илишту, которые толпой повалили из столовой и наверняка нечаянно толкнули меня и Тария. Заметив разгневанного Биану, прилипли к переборке, вытянувшись в струнку, и даже не дышали. Неохотно выпустив меня из рук, безопасник прошелся вдоль строя, на мгновение заглянув в столовую. По общему напряженному фону я поняла, что там творится то же, что и в коридоре. А затем угрожающе произнес:
— Через сутки мы выходим на общие маршруты, всем быть предельно осторожными. За нарушение дисциплины — наказание самое суровое. Вы на военном корабле, а не на прогулочной яхте. Всем все ясно?!
— Так точно, эсар! — рявкнуло несколько десятков мужских глоток.
— Тогда все по местам согласно штатному расписанию! — прошипел Биана, и все дружно рванули прочь от столовой. А я восхитилась слаженностью и стремительностью их действий. Из столовой тоже все быстро удалились. Правда, Фисник и Иванна так и не вышли. Это его последний рейс, так что, думаю, ему переживать нечего из-за увольнения или списания, а уж когда рядом Иванна, то…
— Лютуешь, Тарий?! — с легкой насмешкой раздался за моей спиной голос Шерана. А я даже не услышала и не почувствовала, как старпом появился, слишком отвлеклась. Биана подошел ко мне и, встав рядом, ответил:
— Нет, Шеран! Все как всегда! Несмотря на то, что вероятно это мой последний рейс, я привык четко выполнять свою работу. И подобного балагана не потерплю!
Шеран кивнул другу с улыбкой, а потом уставился на меня, и почему-то недовольно осмотрел мой служебный костюм.
— Приятно видеть вас, миса Есения! — с улыбкой поприветствовал меня.
В первый момент хотела как полагается поздороваться, а потом дошло, как он ко мне обратился. Миса — замужняя женщина, анна.
— Я не… — ощутив дикое напряжение и злость Тария, смирилась и пробормотала. — Спасибо, эсар Адива, мне тоже!
Уже знакомо дернув кончиком загнутого уха в некотором недоумении, старпом поинтересовался:
— Ну что вы, миса Есения, какой я вам эсар? Эсар — это обращение к военным в определенной должности, принятое у илишту на службе. Для вас я теперь всего лишь месс Шеран.
Он улыбался и явно пытался расположить, ведь Тарий его друг, но я разозлилась, почувствовав подвох в, казалось бы, вполне безобидных пояснениях:
— Ну что вы, эсар Адива, мессом вы станете для меня, когда я сойду с этого корабля, а пока я всего лишь эс Есения. Второй штатный инженер монтажник— координатор.
Теперь старпом испытывал удивление, а безопасника грозила поглотить волна злости.
— Да? Вы так думаете? — Шеран вопросительно посмотрел на Тария.
— А как иначе? Мы с вами контракт подписали, — поинтересовалась с преувеличенным недоумением. — Я работаю не покладая рук уже третью неделю. Вы мне дополнительно тройной оклад пообещали за помощь в спасении ваших женщин. Я их нашла! А теперь вы так легко отстранили меня от работы? Я, в принципе, согласна, только сначала оплатите все, что положено и обещано.
Тарий уже не злился, он пришел в ярость, а Шеран удивленно протянул, переводя взгляд с меня на друга:
— Но я думал, что теперь вы с Тарием…
— О чем тут думать? — бестактно, конечно, перебивать, тем более офицера такого ранга, но решила пресечь лишние вопросы, и с ехидцей заявила. — Мои кредиты — это мои кредиты, а уж кредиты Тария — наши общие.
На плечо легла тяжелая рука Тария, он наклонился пониже и прошипел мне на ухо:
— На этом корабле ты работать не будешь, Есения!
— Значит, сначала пусть мне заплатят причитающиеся кредиты, а потом эсар Шеран или эсар Янат Дина уведомят о расторжении контракта и обоснуют причины, — жестко ответила я.
Тарий скривился и процедил:
— Ты забыла, что контракт заключен на другое имя?
Я сбросила его руку и, уставившись на Шерана, уверенно заявила:
— Когда мы с вами в присутствии командора заключали устный договор об оплате моей помощи в поисках, вы договаривались с эсом Есем — это мое короткое имя. И вообще, именно со мной. Вы лично, эсар Шеран, пообещали мне тройной оклад. Я рисковала не меньше других… Неужели у вас у всех нет чести и гордости? Неужели ваши слова, эсар, ничего не значат? Или…